Штрихи к портрету

Теми, кто не знавал «в реке брода»,

Подготавливался переворот….

Экскурс в прошлое

Просвещая меня в области пситехнологий, Рогозин поведал про истоки, откуда всё это пошло. По его словам, ещё 1921 году при ВЧК был создан особый отдел по дистанционному воздействию на биологические объекты. Разработки этого спецотдела структуры, периодически менявшей свои названия от ВЧК до ФСБ, легли в основу методов нейро лингвистического программирования (НЛП), психотропных (химия) и психотронных (излучения) технологий. По некоторым данным, у истоков разработки методик псивоздействия в нашей стране стояли дочь Ф. Дзержинского – Маргарита Тельце и «доцент» Д. Луни. В тридцатые – сороковые годы в фашисткой Германии были развёрнуты невиданные по масштабам сверхсекретные психофизиологические и генетические научно-исследовательские работы – такие, как «Туле» и «Лебенсборн».

Особую ценность и сегодня представляют секретные немецкие эксперименты, которые проводились на узниках концлагерей. Международными конвенциями такие жестокие и бесчеловечные исследования на живых людях определены как преступления против человечества. Во время войны такие бесчеловечные опыты учёными проводились. После войны почти все немецкие исследовательские секретные материалы попали в руки стран-победительниц. Результаты ракетно-космических и инженерно исследовательских работ немецких учёных попали в США и Великобританию, а психофизиологические и генетические в СССР. В последние годы, предшествующие развалу СССР, заказчиками подобных разработок были Министерство обороны (в/ч 10003) и КГБ СССР. Что касается КГБ, то там эти разработки курировали 5 и 6 Управление. Практическое применение этих технологий осуществляла закрытая лаборатория № 12 при Оперативно-техническом Управлении КГБ СССР. Данное направление плотно пересекалось и с работой не только ведущих вузов страны, но и продвинутых медицинских институтов и лабораторий.

Спецслужбы никогда сами не занимались научными разработками, но они имели практически неограниченный доступ к результатам научных исследований по программам, финансируемым из госбюджета. Установленный режим секретности и допусков не позволял даже руководителям научных направлений детально делиться как результатами своих исследований, так и кадрами. Каждое исследование имело свой гриф секретности. Вот почему в настоящее время на экранах телевидения или в СМИ встречаются удивления некоторых светил науки, которые говорят, что они не знают того или иного человека, который впрямую использовал их достижения, обвиняя его некомпетентным в вопросах их фундаментальных исследований. Но эти люди – не учёные. Это были оперативные сотрудники, которые брали готовые «для народного хозяйства» решения и использовали их в своих оперативных целях. Им не нужно было знать на каких принципах работает та или иная технология и что лежит в её основе. Важно было то, что с её помощью можно было решить стоящие задачи. Мало одной технологии, можно было скомбинировать несколько имеющихся. При этом, разрешения у разработчиков КГБ не спрашивал. Естественно, что сотрудники, отвечающие за конкретные результаты своих действий, обязаны многократно проверять надёжность инструментов, которые они используют. Так, информация, получаемая биоинтеллектуальными методами, проверялась по линии агентурной и дипломатической разведки, а аппаратные методы исследовались в режиме максимально закрытых испытаний. Так работает машина, которая и сегодня называется Система обеспечения государственной безопасности.

В 1991 году в Советском союзе разработками в области уже более 20 различных научных институтов, координировал работы Центр нетрадиционной медицины при ГКНТ СССР, имеющий достаточно внушительный бюджет. В июле 1991 года Комитет по науке и технологиям ВС СССР высказался против финансирования якобы «псевдонаучных исследований». Военным предложили отчитаться за потраченные миллионы, а через два месяца в Конституцию СССР внесли статью о запрещении каких-либо опытов и испытаний на людях, не дававших на это согласие. В Российской Конституции этот вопрос до конца не отработан и отсутствует законодательная база в отношении контроля за использованием новых технологий, так как практически это трудно выполнимо.

Рогозин сам умел входить в изменённое состояние сознания и считывать необходимую для анализа информацию. Он постарался мне доходчиво объяснить технологию по считыванию информации из Космоса и с конкретных людей, каким образом это всё происходит, что я и попробовал запечатлённое в своей памяти изложить в стихотворной форме:

Устроен так на свете Человек -

Ему доступен разный мир Вселенной,

Как радиоприёмник без помех

Принять что хочет – может непременно!

Общается он с чем, иль с кем захочет,

От осознания, чувств и правоты,

Мозг, как приёмник, примет Свет ли, Ночь ли,

Зависит от душевной чистоты.

Приходит то, потребность в чём услышать,

Понять, осмыслить, в жизни применить,

С душою в резонанс в тот миг мы дышим,

И можем ненавидеть иль любить.

Но если слышим вдруг о собственном величии,

На самость покушение своё,

То Дьявол шепчет нам в другом обличье,

Чтоб душу взять и совратить её.

Воздействует на самость, страх и разум,

Тут очень важно с вами нам понять,

Уйти от этой темы надо сразу,

Не дав себя под Дьявола подмять.

Мысль человека много раз сильнее,

И мыслью можно Дьявола обжечь,

Представить образ Бога поскорее,

Он нанесёт удар, как острый меч.

Свои воспроизводит мысли каждый,

Они не исчезают в никуда,

Понять вот это людям очень важно,

Услышать может их любой тогда.

Вопрос лишь в том, какое искажение

Живой приёмник может допустить,

И чистота огромное значение

Играет в нём, чтоб правду получить.

Позволить истину без искажения слышать,

Когда настрой и искренность твоя

Теплом души вовне все людям дышит,

Пенять здесь можно только на себя.

Ведь те, кто знания принимать способен,

Уверенно считают для себя,

Что сам Всевышний так к ним благосклонен

И информацию даёт его любя.

Есть тест один проверки этих знаний,

Способен его каждый применить,