А толпа всё к БД собиралась,
Создавая от танков заслон.
Помню точно, в два часа ночи
Б.Н. спустился в подземный объект,
Мы всю свиту доставили срочно,
В бункер влезло 15 человек.
Мне там душно тогда показалось,
И решил я посты навестить,
Посидев там с охраною малость,
Получил разрешение сходить.
Поднимаюсь, без лифта, в Приёмную -
Вижу нет никого из ребят,
Выхожу на лестницу «чёрную» -
Никакие посты не стоят!
А в Приёмной звонят телефоны,
Ждёт известий родная страна,
Я подумал, пока не препонов,
Постараюсь ответить сполна.
Говорил минут тридцать, наверное,
Успокоил Сибирь и Урал,
Выражали желанье безмерное,
Чтобы Ельцин в борьбе устоял.
Был звонок из посольства Штатов,
Но английский не смог я понять,
По-персидски послал их матом,
Продолжая другим отвечать.
Коржаков вскоре сам появился
И спросил, для чего здесь сижу?
Я вопросу не удивился
И сказал, что руковожу!
Говорил с Б.Н.-ской дочкой,
А потом и с самим Б.Н.,
Уходила «весёлая» ночка,
Занималась Заря перемен.
Что потом было – все уже знают,
Написали об этом не зря,
Через месяц, как Б.Н.-а признают,
С Горбачёвым беседовал я.
Он тогда пригласил нас в Девятку,
Чтобы службу несли мы в Кремле,
А не делали это украдкой,
Помогли бы ему и себе.
Через час нас назначил Указом
И создать СБП поручил,
Упраздняя Девятку сразу,
Чтоб в Кремле КГБ не «рулил»
Коржаков и не знал про это,
Он в Прибалтике с Ельциным был,
Я ему с «гобачёвским приветом»
По прилёту и всё доложил.