Неофициально об официальном. Рассказы

Неофициально об официальном. Рассказы
Борис Алексеевич Швец

Книга рассказывает о позднем периоде существования Советского Союза. Из отдельных фрагментов, эпизодов, наблюдений складывается представление о времени и людях, живших тогда на просторах огромной страны.Отдельно автор рассказывает о походах на байдарке и на шлюпке, пешком, на лошади и на верблюде.Третий раздел книги – мемуары, повествующие об изнанке официальной жизни общества, редко выносимой в публичное пространство.Каждый сможет найти в этой книге что-либо интересное для себя.

Неофициально об официальном

Рассказы

Борис Алексеевич Швец

Редактор Ирина Арсентьевна Коробейникова

© Борис Алексеевич Швец, 2024

ISBN 978-5-0064-1157-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогие читатели!

Предлагаемые рассказы относятся к позднему периоду существования Советского Союза. Велика была страна, заселённая многими народами с разноязычьем и особенностями быта. Из представленных в этой книге фрагментов жизни отдельных людей разных слоёв общества, из эпизодов и наблюдений автора складывается мозаичная картина о том времени и о людях, живших на просторах державы.

Отдельный раздел книги рассказывает о походах автора на байдарке и на шлюпке, пешком, на лошади и на верблюде.

Заключает книгу третий раздел «Неофициально об официальном» – мемуары, повествующие об изнанке официальной жизни общества, редко выносимой в публичное пространство.

Надеюсь, что вы, дорогие читатели, откроете эту книгу с интересом, а время, проведённое с ней, не станет для вас потерянным.

Ваш Борис Швец

Об авторе

Борис Швец родился в 1946 году в городе Йошкар-Оле Марийской АССР. Прошёл путь от рабочего до инженера, учёного, бизнесмена, топ-менеджера и писателя.

Автор ста тридцати научных работ по аэродинамике, металлургии, химической кинетике, термодинамике, теплотехнике, стандартизации, кодификации, экономике, приборостроению, системам управления, автор изобретений и монографий.

Научный руководитель нескольких народнохозяйственных научно-технических программ; в постсоветский период учредитель и руководитель предприятий.

Награждён орденом К. Э. Циолковского «За вклад в разработку и реализацию проектов и программ исследований космического пространства», пятью медалями «За заслуги перед космонавтикой», четырьмя медалями «За достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР», другими государственными, ведомственными и общественными наградами.

Лауреат номинации «Элита России. Сто лучших менеджеров» (2006 г.).

Художественные произведения Бориса Швеца изданы отдельными книгами в России, Германии, опубликованы в альманахах, изданных в России, США, а также в интернет-пространстве России, Германии, США и Израиля. Наряду с художественной прозой автор пишет публицистику, афоризмы и литературоведческие статьи, обращается к самым разным темам от философии и истории до естествознания и научной фантастики.

Участник «Антологии русской прозы» (2018, 2020, 2021, 2022, 2023 г. г.).

Финалист Национальной литературной премии «Писатель года» в номинации «Мемуары» (2017 г.).

Финалист двух литературных премий имени Сергея Есенина «Русь моя» (2022 и 2023 г. г.).

Лауреат Национальной литературной премии «Писатель года» в номинации «Реальные истории» (2022 г.).

Финалист Национальной литературной премии «Писатель года» в номинации «Реальные истории» (2023 г.).

Финалист Международного литературного конкурса «Все остаётся людям» (2024 г). Награждён дипломом «За литературное мастерство».

Победитель конкурса рассказов в спецвыпуск «Тёплые записки» журнала «Современные записки» (2024 г.) и т. д.

От Москвы до самых до окраин…

1. Гвоздь

Есть у русского человека некая отчаянная безоглядность без удержу. Была она исстари, сохранилась, надо полагать, и поныне. И вот то ли отголосок её, то ли отсвет, как назовём.

Произошла эта история с полвека назад. Отправилась на Алтай с гуманитарной миссией медицинская экспедиция из Москвы. В Алтайский край и сейчас добраться не просто, а тогда и вовсе почти никак. Глухомань. А в глухомани какая медицина; народ умирал своей смертью, врачи не подталкивали. Непорядок. Вот и надумали светлые столичные головы послать туда в летние каникулы группу будущих врачей из московских институтов, им практика, а людям польза. Возглавил экспедицию студент-шестикурсник, почти доктор. С ним человек шесть, с бору по сосенке, но все в той или иной мере к врачебной науке причастные и в походах тёртые, бывалые. Перемещались они по необъятным Алтайским просторам, останавливались в школах или иных приютах, куда стекался окрестный люд за посильной помощью «светил» столичной медицины.

В очередной школе медики, как всегда, развернули походный лазарет и принимали больных. Школа двухэтажная, на втором этаже «сам» с помощниками приём вёл, а на первом этаже барышня экспедиционная сидела, пришедших на приём записывала и в очередь определяла. Подходят к ней два мужика, один другого за плечи поддерживает. Так-то на ногах ещё стоят, но видно, что приняли в себя немало. Тот, что другого вёл, просит:

– Дочка, посмотри друга, прихворнул малость.

– Что с ним, – спрашивает дежурная.

– Да понимаешь, какая история – гвоздь у него в голове.

Ну шутники!

– Мужики, вы бы шли проспаться. Здесь народ больной, людей много, а нам скоро дальше двигать. Не до ваших забав.

Ушли мужики, только недалеко, минут через десять опять появились.

– Дочка, посмотрели бы друга. Непорядок ведь, ну как ему с гвоздём-то ходить?

Видит девушка, что не отстанут, поднялась наверх, к начальнику экспедиции, доложила. Спустился старший товарищ хулиганов выпроваживать. Они ему ту же песню завели: «Помоги, мол, вынь гвоздь». Врач объясняет, что небывальщину мужики несут, такого быть не может, а мужики на своём стоят. Делать нечего, надо убедительнее быть. Взял этот студент-старшекурсник скальпель и обратной его стороной по голове того парня, у которого якобы в голове гвоздь сидит, да и постучал. Вот, мол, какие здесь гвозди! И вдруг обалдело слышит отчётливый металлический звук. Тут уже ему поплохело. Мужика с гвоздём наверх под руки проводили, на голове тонзурку осторожно выстригли, а из черепа шляпка гвоздя отчётливо выпирает. Больного с предосторожностями уложили и давай у друга его выпытывать, как и что. Тот честно поведал, что побились они с тем гвоздатым мужиком на бутылку. Спорили, можно ли кулаком с одного удара загнать в голову гвоздь длиной с палец. Вот и проверили, получилось хорошо. А гвоздь в голове сидит, надо вытащить, с гвоздём-то жить неправильно.

Оказывается, есть в голове между полушариями мозга некое мозолистое тело, сплетение нервных волокон, очень малая зона, где действительно может разместиться инородное тело без явных нарушений сознания и очевидного вреда здоровью. Упаси бог кого-то пробовать! Это ж какое счастье надо иметь, чтобы туда гвоздь вогнать и на этом свете остаться.

Ясно, что нужна операция. Причём здесь же, тащить некуда. Анестезия условная, только по местным масштабам. Когда этот вопрос встал, бедолага попросил спирта. Дали, много. Потом со всеми предосторожностями гвоздь извлекли. Больному палату в школе соорудили, в кровать уложили и круглосуточное дежурство возле палаты организовали на случай, если больному что понадобится. А больной той же ночью со второго окна втихую сиганул и до своего дома подался. Возможно, и сейчас гуляет с друзьями по многоликому Алтаю, воздухом горным дышит и жизни радуется.

Есть ещё в народе отчаянный замес. Жив курилка!

2. В глубинке

В деревне я впервые оказался лет в пятнадцать, на втором курсе техникума отправившись с соучениками помогать подшефному колхозу, как это было тогда принято. Картофель собирать, свёклу дергать, сено-солому сгребать. Что придётся.

Мари-Турекский район марийской автономии, луговая Черемисия. Марийцы, до крушения Российской империи называемые черемисами и вернувшие себе национально-историческое имя в 1918 году, относятся к финно-угорским народам, родственны финнам, венграм, эстонцам. Языки у народов между собой схожи, но от русского отличаются чрезвычайно. В той деревне русский язык не знали, но двое немного понимали и говорили: председатель колхоза и мальчишка лет десяти-двенадцати в избе, где нас разместили. Потому там и разместили, что паренёк за переводчика был. Где уж он русский язык выучил, осталось загадкой.

Изба была невелика, но помещалось в ней много. На широкой лавке спали хозяин с хозяйкой, на русской печи – престарелые родители хозяина. Подле лавки вповалку на полу располагались дети, трое или четверо, у двери лежала свинья с поросятами. Так они все жили, а тут ещё мы, большая группа парней и девушек. Нам определили место на полу между хозяйскими детьми и свиньями. Плотно избу заселили.