С очерствевшей рукою
Я буду всегда
Простодушной росою
Я буду мостом и рекою
Я буду печали родник…
«Ночь обнаженных ночей…»
Ночь обнаженных ночей.
Землю приемлет холод.
Цветущая песня огня
Твой утолила голод
Жажду твою унесла
В перьях стрижей
Землистых
Молча тоску расплела
На простынях
Душистых
«Никогда не боялись дети…»
Никогда не боялись дети
Материнской утробы
Любили её глубины
Её чистые воды
Каждый вечер встречали Эдипа —
Царя в пурпурных одеждах
Царя,
Ослепленного страстью
Приглашали
В свои владенья
Он прятал глазницы пустые,
Прикрывал дрожащей рукою,
Говорил полушепотом,
В страхе
Вспоминал о тяжком убийстве
Звал волков и лисиц
Прирученных
Хлебом кормил с ладоней
Гладил по бурой шерсти
Поил прохладным нектаром
И звери у ног ложились
На серые плиты базальта
Грелись в лучах закатных
Под мрамором арок дремали…
Дети внимали Эдипу —
Смотрели в пустые глазницы
Настороженно слушали речи,
Пропитанные отчаяньем
Слова,
Потерявшие злобу
«Крестит детей перед сном…»
Крестит детей перед сном
Кропит святою водою
Ветер стучится в дом
Холод приносит с собою
Ветер приносит тень
Сумрак убитых воинов
В небе горит постель
Сломаны крылья
Больно…
«Нелепый хоровод…»
Нелепый хоровод
Размеренных дождей
Мы укрощали боль
И затихали реки
Мы – близнецы с тобой
Под мантией тугой
Хрустальное стекло
В смертельной неге
«Ты – сама неподвижность…»
Ты – сама неподвижность
В излюбленном царстве
Цветов и пророков
Простота в ожерелье
Из пламенных сот
Опустевшая гавань,
Залитая солнечным светом
Словно влажные губы
Просящий и трепетный рот
«иеродиакону Марку…»
иеродиакону Марку
Теперь твое художество иное —