Очень сказочная работа 1

– Просто так больших денег не платят, – согласился отец. – Сегодня и за коммерческую-то тайну всю жопу порвут на восемь клиньев, а тут бери выше – государственная!

Видя недовольно насупившуюся на его речевые обороты супругу, папенька поправился:

– То есть задницу порвут, пардон, заднюю часть побеспокоят.

Материнское лицо разгладилось. Продолжаем разговор!

– Да, матереет сынок, растет, в силу входит, – одобрительно заметил папахен.

Мне тут же представилось, как после возвращения домой из Москвы, раньше вечно мерзнущий я, окончательно заматеревший на академических курсах, обживаюсь на нашей лоджии, распахиваю пошире все окна на улицу, и, хорошенько выспавшись на уютном снегу в особо холодную зимнюю ночь, рычу грубо-хриплым голосом:

– Мать! В душную кухню не пойду. Закинь мне кастрюлю с хлебовом прямо сюда, на наледь. Я тут в холодке, на воле, косточками похрущу.

Я быстренько встряхнул головой, отгоняя наваждение, и опять включился в обсуждение моей будущей, наверняка невыносимо тяжелой столичной жизни.

– А где же ты там два месяца жить будешь? – забеспокоилась мама. -Ведь родни у нас в Москве никакой нету.

– Поторчит в общаге, – ответил за меня отец. – Рановато ему барствовать, не оперился еще.

Я горестно вздохнул и признался:

– Нету пока у нашей организации общежития, придется квартиру снимать.

– Так, – нахмурился отец, – значит, тебе все деньги придется с собой брать, в Москве цены кусаются. Готовь, мать, лоскут ткани да иголку с ниткой, будем ему карман к трусам пришивать.

– Именно к трусам? – обиженно спросил я, представив, как лезу за деньгами. – А если я в вагон-ресторан пойду? На весь поезд ведь опозорюсь!

– Это ты дело говоришь, – согласился папа, – все яйца в одну корзину не кладут. Надо твои финансы на две части разделить.

Я облегченно вздохнул: из кармана деньги достать гораздо проще. А отец продолжил:

– Готовь два лоскута, мать, еще один к внутренней стороне джинсов пришьешь.

– А как же я буду питаться в дороге? – заныл я.

– Всю жизнь езжу, – пояснил своему дурню бывалый путешественник, – а рестораны только за чужой счет посещаю. А в вагон-ресторан вообще никогда не хожу: слишком дорого, да и качество продуктов оставляет желать лучшего. Прихватит в дороге понос, потом греха не оберешься. Лучше тебе мать яиц с собой наварит – целее будешь. А если в столице поистратишься, звони, у нас на твое обучение изрядная сумма отложена, враз перешлем.

– Я зарабатывать начну, сразу отдам!

– Твое дело молодое, начнешь зарабатывать – начнешь и тратить. А там женишься, дети пойдут – деньги просто улетать будут. В общем, если перед пенсией отдашь, и то неплохо будет.

– У нас и получка большая, а уж премии просто колоссальные! – доказывал я свою будущую платежеспособность. – Вон капитан Боян после блестящего выполнения задания себе с премии однокомнатную квартиру в нашем доме купил, Липа с одной премии квартиру в доме напротив рванула, с другой – новую иномарку приобрела.

Отец пожевал губами.

– За блестяще выполненное задание, говоришь? А квартальных или годовых премий нет?

– Да вроде нет…

– Значит, перед пенсией, – сделал вывод отец.

Они с матерью расхохотались. Ну никто в семье не верит в мой потенциал удачливого добытчика! Особенно я сам…

– Да я, может, еще хлеще всех заработаю! – решив поднять свою самооценку, гаркнул я.

– Для этого, сынок, – ехидно улыбаясь, продолжил свои издевки папаша, – нужно соответствовать общему духу вашего филиала. Вот гляди: майор Бобёр, капитан Боян – все в рифму ложится. А ты? Какой-то Комаровский. Под тебя и воинского звания пока не придумано.

– А вот Липа -Энгельс, и ничего, – обиженно пробурчал я.

– Чтобы две такие премии получить, надо как минимум уметь стрелять хорошо, – пояснил отец. – Такие деньжищи только убийцам-профессионалам платят. Это она официально лейтенант, а в кругу своих ее, поди, Энгельс–Снайпер зовут. А тебе придется фамилию менять, был Комаровский, станешь Комарень – Не попал в большую мишень.

Тут мне крыть было нечем. С моим зрением, даже и в толстенных очках, ну куда я там попаду, особенно из сказочного лука. К моему новому прозвищу можно только добавить: большую и ближайшую мишень.

А отец продолжал:

– И заметь, мать, то он все говорил: Олимпиада Потаповна, а теперь она вдруг стала просто Липа. Если так быстро дело пойдет, то и вариант Липуся-дорогуся не за горами.

– Дай бы Бог, – даже перекрестилась атеистка мама. – Она, похоже, девушка серьезная, строгая, не чета этим современным свиристелкам, у которых только ветер в голове гуляет. Опять же на хорошей работе и с собственной квартирой, а это вообще дорогого стоит. Дай Бог! Ладно, Леша, хватит над сыночком подшучивать, идемте ужинать. Мал он еще твои подначки понимать.

– Да все я понимаю, – обиженно пробурчал я.

– Только обижаюсь, – спародировал мою манеру говорить папаша.

– Ничего я не обижаюсь, – обиженно надулся я, но на это никто не обратил внимания – привыкли, наверное, уже…

– Димка, а у них на задания по одному ходят или группами? – спросил отец, сгребая деньги назад в пакет.

– Обычно парами.

– А премия как-нибудь по личному вкладу в общее дело делится?

– Да вроде нет, всем дают одинаковую.

– Вот тебе бы Олимпиаду в напарницы, пока она в твой таинственный потенциал верит. Пока ты там озираешься, она, глядишь, уже чего и спроворит, и вы оба с премией. Девица ловкая, видно, что хорошо обученная – даже движется легко и быстро, как барс. Я таких вижу – сам в свою пору в самбо походил. Так что ты ей не дерзи и не груби, а постарайся к этой девице втереться в доверие. Глядишь, и свою квартирку прикупишь, не век же тебе с нами, старыми хрычами, сидеть.

Мне на это оставалось только кивнуть. Кандидатура напарницы и, возможно, будущей невесты, семейным советом была единодушно одобрена, теперь можно было смело идти ужинать.

В завершение разговора отец горделиво сказал:

– Вот теперь и я вижу, что Дмитрий на меня похож. Проявилась наконец-то славная кровь истинного Комаровского!

Всю жизнь, сколько я себя помню, папенька наше сходство отрицал. Мама, в очередной раз доказывая ему очевидное, говорила:

– Алёшенька, ну посмотри, Димочка же весь в тебя, почти твоя копия.

– Сильно ухудшенная копия! Можно сказать, совсем не копия. Настолько уцененный вариант, что его и за так в большую жизнь не сбудешь. Может он такой в вашу породу удался?

– Да нет в нашей породе никого с такими волчьими и хищными чертами лица, как у вас. Мы все круглолицые, круглоглазые…