Дом

После обеда решили познакомиться с самим домом и с содержанием мебели. Правда, Наташа на это согласилась очень неохотно, Николаю пришлось её даже уговаривать. В зале стоял диван, два старых, обшарпанных, но подходящих по стилю кресла, красивый старинный книжный шкаф и не менее старинный письменный стол. В углах стояли несколько стульев.

В родительской спальне кроме железной двуспальной кровати расположился старый гардероб, весь забитый родительской, а может быть и даже прародительской одеждой. Мать почему-то берегла костюмы и рубашки отца. Николай потехи ради надел на себя один пиджак. Он оказался ему в самый раз.

– Наташа, – позвал он жену, – ты права, у меня, в самом деле, габариты как у твоего отца. Посмотри.

Наташа возилась в своей комнате. Увидев Николая, она вдруг сильно побледнела и остановилась как вкопанная. Глаза её наполнились ужасом. Николай ничего не понял.

– Наташа, что с тобой? Ты что, не узнаёшь меня? Я ведь только пиджак твоего отца или кого-то другого надел.

Будто в каком-то трансе Наташа медленно подошла к мужу и тихим, глухим голосом сказала:

– Сними его, и никогда больше так не делай. Ты меня понял? Никогда! Я умоляю тебя! Ради меня и ради себя. Не тронь! Пожалуйста!

Потом она повернулась и так же медленно вышла из спальни. Николай рывком сорвал с себя пиджак, швырнул его в угол и выскочил вслед за Наташей.

– Наташенька, прости меня! Прошу! Я просто не подумал, что так напугаю тебя. Честное слово, я не хотел.

Наташа в это время безудержно рыдала. Николаю кое-как удалось её успокоить.

После такой примерки Николаю расхотелось возиться в шкафах, он решил обследовать хозяйские пристройки и огород. Сарай был, видимо, выстроен давно. По мере надобности к нему пристраивались другие подсобные помещения. Трудно было установить, где кончалась старая, первозданная часть сарая и где начиналась новая. Часть сарая была построена из кирпича, часть из досок.

Чего в нём только не было. Запчасти от старого мотоцикла, грабли, лопаты, различный плотницкий и слесарный инструмент, куски труб и шлангов, в одном углу лежали кирпичи, в другом куча угля. Уголь был, скорее всего, заготовлен на зиму, но его Николаю показалось явно мало. Около сарая, под навесом, лежали дрова, тоже заготовленные на зиму, и тоже мало. Когда-то жильцы дома имели, наверное, подсобное хозяйство, потому что часть сарая была пустая, в ней имелись клетки и загоны. Во всём чувствовалось отсутствие хорошего хозяина.

Николай вышел в сад. От сада осталось одно название. Несколько старых неухоженных деревьев, засыхающая трава, поднявшаяся выше колена. Никакого намёка на грядки. Было видно, что в этом саду в течение многих лет ничего не сеялось и не убиралось.

«Надо будет заняться садом вплотную. Территория большая, огурцов и помидоров можно на всю зиму запасти, да и лук и чеснок не мешало бы иметь свой, – рассуждал Николай про себя. – Только работы много будет, пока сорняки выведешь, несколько лет пройдёт. Первым делом, прямо сейчас, пока осенние дожди не начались, надо будет всё перекопать и траву с корнем выдернуть. Благо, лопаты и грабли есть».

Мужчина сходил в сарай, взял лопату и, желая узнать качество земли, воткнул её в землю.

– Молодой человек, что это вы в саду делаете? Выйдите сейчас же!

Николай испуганно обернулся. Из окна, с перекошенным от недовольства лицом, на него смотрела тётушка.

– Тётя Лида, так это же я, Николай. Я просто вышел полюбоваться садом. Может, что сделать в нём до зимы надо будет…

– Покиньте сейчас же сад и не смейте заходить в него больше! Вы меня поняли, молодой человек?

Николай опешил. Неужели Наташина тётка не приняла его? А, может быть, у неё склероз и она уже забыла, кто он? Или, может быть, плохо видит? Он решил ещё раз заговорить с ней.

– Тётя Лида, вы что, не узнаёте меня? Это же я, Наташин муж. Я же ничего не испорчу здесь. Я только посмотреть вышел. Хочу узнать, какая земля. Может быть, что-то посадить можно. У моих родителей была дача, так я умею обрабатывать землю. Смотрите, сколько её здесь пропадает.

Тётя Лида, ничего не ответив, с силой захлопнула окно.

«Ничего себе, нравы! – подумал Николай. – Ещё ничего не сделал, а тётка уже расшумелась. Это что, её частная собственность? Или, в самом деле, не узнала меня? Пойду, спрошу у Наташи».

Вид у жены был всё ещё задумчивый и печальный. У Николая защемило сердце, но он решил бодрым тоном заговорить с ней, может быть, будничные заботы развеют её печаль.

– Наташа, я что-то ничего не могу понять. Сад, он что, только тёткин или твой тоже?

– А почему ты спрашиваешь? – не поняла Наташа.

– Решил я сейчас немного пройтись по нему, ничего не трогаю, ничего не ломаю, хотел лопатой копнуть и посмотреть, что за земля. Прикидываю, что в саду можно сделать, и вдруг как гром с ясного неба голос тёти Лиды. Как давай она меня ругать да гнать из сада. Она что, забывчивая? Вела себя так, как будто не узнавала меня. Я ей пытаюсь объяснить, что я ведь теперь свой, а она ни в какую.

Наташа тяжело вздохнула.

– Не обращай внимания на неё, Коля. Она немного со странностями, но я поговорю с ней.

– Ну, а с садом-то что? Можно в нём что-то делать или нет? Посмотри, сколько добра пропадает, можно столько овощей вырастить или хотя бы картошку и лук.

– Сад наш общий. Только в нём ничего не растёт. Когда-то, во время войны, выращивали в нём картошку, но говорят, плохая родилась. Лучше не трогать его.

– Ну почему же не трогать? – не унимался Николай. – У моих родителей тоже был сад, и я знаю, как обрабатывать землю так, чтобы она опять давала урожай. Надо только с осени перекопать землю и выдернуть с корнями сорняки. Кстати, сорняки-то растут, почему не расти картошке или огурцам? По весне завезём навозу, новой земли, и всё будет расти нормально. Сколько денег можно сэкономить на огороде. Ведь иметь что-то своё – это же здорово!

– Не знаю, Коля, сколько я себя помню, никто в нём не работал. Нам даже играть в нём запрещалось. Так что давай как-нибудь потом обсудим этот вопрос с тётей. – Голос Наташи опять зазвучал тускло. – А пока помоги мне разобраться со шкафами. Надо закончить с этим.

Всё ненужное доставали из переполненных шкафов, заворачивали в старые простыни и Николай относил на чердак, где, впрочем, была та же картина – всё завалено каким-то старьём. Николай, наученный свежим опытом, не стал ничего трогать. Он просто складывал тюки на свободные места.

В очередной раз спускаясь с чердака, мужчина услышал громкие голоса Наташи и тёти Лиды. Говорили о нём, и это заставило его остановиться и прислушаться. Голос Наташи, звучал печально, казалось, что она о чём-то упрашивает свою родственницу.

– Тётя Лида, я прошу тебя, не надо, не втягивай Николая. Не отыгрывайтесь на нём. Ладно? Я тебя очень прошу.

– А я и не втягиваю. Если он суётся куда не положено, то надо его просто предупредить. Что я и сделала. А то как бы чего не вышло.

Голос тёти звучал ехидно и зло.

– Ну что он тебе сделал? Что? Тётя Лида, я прошу тебя, не вмешивайся в моё счастье. Хоть на этот раз оставьте меня в покое. Не хочу я, не хочу возвращаться к старому! Понятно? Всё, кончено, – чуть не плача воскликнула Наташа.

– Хм. Покоя захотелось? Ну, это как он скажет. Я человек маленький. Я что? Я – ничего! Только предупреди мужа, чтобы он был поосторожней и не совался не в своё дело, а то ведь может и случиться что-нибудь. А впрочем, ты сама втягиваешь его. Зачем замуж вышла? Что он мне сделал? Мне-то ничего, только посмотрим, как он на это среагирует. Ведь сама знаешь, кому обещана?

– Да никому я не обещана, никому. Ты меня слышишь? Ни-ко-му! Оставьте меня с вашей мразью в покое. Я прошу вас, оставьте меня…

– Ты громко-то так не кричи, а то ведь он может услышать.

– Да пусть слышит. Эх, зря мы сюда приехали. Чует моё сердце, что зря. Испортите вы мне жизнь, испортите…

Николай решил войти. Громко кашлянув, он открыл дверь. Навстречу, не глядя на него, прошмыгнула тётя Лида. Она несла в руках охапку чего-то, завёрнутую в красную тряпку. Из охапки выпирали какие-то угловатые предметы. Николай постарался придать себе вид ничего не слышавшего человека. Наташино лицо было красным и взволнованным. Как только дверь за тётей закрылась, он спросил:

– Наташа, что-то не в порядке?

– Нет, всё нормально, Коля. Не волнуйся. Всё будет хорошо, – чувствовалось, что Наташа пытается придать своему голосу спокойствие.

– А тётя Лида что заходила?

– Забрала некоторые свои вещи. В серванте лежали.

– Вид у неё какой-то недовольный. Странная у тебя тётя.

Николай понял, что его жена уклоняется от разговора. Он не стал настаивать и решил продолжить эту тему в более благоприятное время. Наташа же заговорила о чём-то второстепенном.