Рок

Он уже возвёл в мечту то, что когда-нибудь вновь будет просыпаться рядом с Кей.

Из соседней комнаты доносится стук ножа. Видимо, спал он настолько крепко, что даже не слышал, как его возлюбленная покинула постель. Скорее всего, это из-за эмоционального потрясения, от того, что видел минувшим вечером. Единственное объяснение, которое приходит в голову – фокус. Хорошо продуманный и тщательно подготовленный фокус.

«Слишком много загадок, слишком много непонятного»

Сегодня Мэт намеревается получить ответы если не на все, то хотя бы на большую часть интересующих его вопросов.

– Доброе утро! – радостно приветствует Кэтти.

– Угу, доброе.

– Ты не в духе?

– Нет, всё в порядке, просто пока ещё не проснулся.

– Я сделала нам завтрак! – Кей ставит тарелку с нарезанными фруктами на стол.

– Мне кажется, уже тысяча лет прошла с того момента, как ты готовила мне завтрак в последний раз.

Он вдруг чувствует ностальгию, и та отражается лёгкой улыбкой. Ещё понимает, что задавать сейчас вопросы не имеет смысла. Однако Кэтти сама нарушает молчание и поднимает тему:

– К Говарду пойдёшь один.

– Почему?

– Ну, во-первых, мне нечего делать в разговоре двух мужчин. Во-вторых, сегодня я иду на сбор урожая. В-третьих, каждый должен говорить с ним наедине.

– С тобой мне было бы как-то спокойней.

– Ты справишься, не переживай. Говард очень хороший и душевный человек.

– И как долго ты будешь на, э-э, работе?

– Вернусь к вечеру, не поздно. Думаю, мы будем дома примерно в одно время.

Позавтракав, они выходят, держась за руки, и направляются вглубь острова по одной из многочисленных дорожек.

– Почему ты не заперла дверь?

– А зачем?

– Странный вопрос. Ну, вдруг кто залезет?

– Ах-ах-а, у меня и брать-то нечего! Да и кому это надо? Есть же оберег, этого более чем достаточно.

– Висюлька защитит от воров?

– От всех недругов, – с поразительной уверенностью следует ответ.

Они доходят до границы, где посёлок переходит в джунгли. Чуть в стороне от всех домов, в глубине леса, еле виднеется высокая хижина. Она отличается от остальных формой и размерами. Пока видно только крышу над деревьями. Либо это огромное строение в несколько этажей, либо там возвышенность.

– Ну, ты понял, куда идти. – Кэтти целует его в уголок губ и скрывается в джунглях, не дожидаясь ответа.

Несколько секунд недоумения, и Мэтью трогается в нужную сторону. Отсюда начинается небольшой подъём, и вдобавок дом стоит не на фундаменте, а на деревянных сваях, установленных по периметру. Таким образом, издалека строение и кажется выше. Скорее всего, так сделали, чтобы животные не смогли проникнуть внутрь. Хотя, кто знает, что в голове у хозяина этого сооружения.

От входа до земли чуть больше двух метров. Деревянная лестница без перил. Мэтью осторожными шагами переступает по ступенькам.

Когда он преодолевает больше половины, дверь резко открывается, и Мэт чуть ли не падает от неожиданности. Сердце стучит быстрее. Он уверен, что не издал ни единого звука. Услышать приближение гостя было просто невозможно!

– Здравствуй, дорогой! Славный день! – Говард широким жестом приглашает его.

Мэт оказывается внутри и застывает в нерешительности. На первый взгляд, здесь нет ничего необычного. Простая мебель, кажется, самодельная. Полки с книгами. Какие-то картины с пейзажами на стенах. Только комнат больше, и каждая за закрытой дверью.

– Как у вас тут всё… просто.

– А ты ожидал чего-то другого?

Переход на «ты» происходит сам по себе совершенно естественно, и Мэтью просто не придаёт этому значения. Говард проходит вперёд, присаживается в кресло и приглашает гостя сделать так же.

Они общаются достаточно долго. Писатель полностью теряет счёт времени. Его интересует всё и сразу: мысли путаются, некоторые вопросы вылетают из головы, потом возвращаются, но уже в новой форме и с другим подтекстом. Всё, так или иначе, сходится в одну точку – туда, где всё началось.

Говард касается ладонью лба Мэтью и…

Первое моё осознанное воспоминание – это грязная улица. И оно самое яркое. Когда вырос, я понял, что так быть не должно. Всё, что мы наблюдаем в кино и читаем в книгах, все яркие картинки довольной сытой и счастливой жизни – всё ложь.

С раннего детства я тянулся к магии и чудесам, жаждал их, чтобы хоть слегка развеять тоску серой жизни в трущобах, где родился. Но затем повзрослел, и иллюзии развеялись. Непосредственный детский ум очерствел, и время было упущено, чтобы идти другой дорогой. И я был очень упрям.

Я посмотрел на себя в зеркало. Уставший взгляд, тёмные круги, впалые щёки.

«Говард Кинг! Единственный избранный иллюзионист современности! Оригинальное шоу прямиком из глубин бессознательного! Спешите увидеть – и никогда не забудете!»

Эти приукрашенные слова собственной афиши я помнил наизусть.

Не хотелось признавать очевидный факт. Для меня шоу всегда было великолепным, и, ни много ни мало, великим. Упёртый характер попросту не позволял мне думать как-то иначе про дело всей жизни.

На самом деле, фокусник я был посредственный. Ни полных залов, ни огромных денег. Мир глянцевых шоу не принимал меня.

В мечтах я видел себя другим. Представлял, как люди смотрят на меня – мага и волшебника, которому по плечу любые трюки. Во снах видел, как цветы устилали сцену, и зал рукоплескал! Поклонницы сходили с ума. Кто-то безумно хотел автограф, другие жаждали лишь прикоснуться к полам плаща. Этого было достаточно для них, для фанатов, чтобы потом рассказывать всем: «Я! Я прикоснулся к Нему!».

Но это били лишь мечты.

Настоящий Говард Кинг вот, сидит и топит тоску в алкоголе. Я потерял все надежды, а мечты рассыпались пеплом.

Я попал в неприятности, занял очень хорошую сумму у очень влиятельных людей. История хоть и банальна, зато правдива. Тёмные люди пришли за своими деньгами, а у меня их не было. Всё было кончено.

Человеческая натура и инстинкт самосохранения не позволили сдаться так просто. Я сбежал. Скрывался в мрачных городишках, на узких улочках, где обитали только отбросы общества. Кто-то помогал, кто-то прогонял. И так я скитался долгие два года, пытаясь спрятаться как можно дальше от родного дома.

А затем в одном из баров где-то в Гондурасе мне повстречался человек, который перевернул мою жизнь. Я поделился своей историей, и он предложил выход.