Рок

Майерс инстинктивно оглядывается, надеясь сразу заметить приметную крышу. Повернувшись вновь к Бёрду, изумляется – тот уже убежал, растворившись где-то среди домов или в джунглях.

Мэт качает головой от такой наглости, пока направляется к цели. Нужное жилище оказывается недалеко. Дальше дорога уходит в джунгли, где её плотно окружают деревья. От дома с красной крышей до тёплых вод океана не больше десяти метров, на веранде стоит потрёпанное кресло, а над дверью висит всё та же непонятная штуковина. У дорожки к входу – длиной ровно в три шага – стоит почтовый ящик на высокой ножке. «Улица Бардандос. Дом 20. Рита Бор» – красуется на ящике в цвет крыши. На лице Мэта появляется улыбка.

Само жилище крайне ветхое, теперь он может рассмотреть всё вблизи. Деревянные стены составлены из разномастных брёвен, а иногда цельных листов фанеры. Один этаж. Покатая крыша, сложенная из листов металла и выкрашенная краской. Правда, ржавчины больше, чем краски. Чердак, очевидно, может использоваться только как хранилище барахла.

Он поднимается на веранду, преодолевая три ступеньки, шаг, стук в дверь. Не торопясь, очень вальяжно приближается звук шагов с той стороны. Хозяйка никуда не спешит.

Дверь приоткрывается со скрипом, оказывается, она на цепочке.

«Вот это поворот, от кого здесь закрываться?»

– Добрый день! Меня зовут Мэтью. Я приехал к Кэтрин Суон.

– Здесь таких нет. – Дверь норовит закрыться.

– Нет-нет! – поспешно произносит Мэт. – Мне нужно только переночевать! Мне сказали, что я смогу видеть её завтра. Подождите! Даже письмо от неё есть!

Дверь успевает захлопнуться, но тут же открывается. Недовольное старушечье лицо:

– Дай сюда!

Мэт осторожно протягивает конверт. Женщина смотрит на надпись и настежь раскрывает входную дверь.

– Да, Кэтти… Похоже на неё. Давай, входи.

Мэтью удивляется тому, как все узнаю?т почерк Кэт. Может, она у них местный писарь? Видимо, их община настолько маленькая, что все друг друга знают.

Входит внутрь и осматривается. Не слишком большая комната, которая одновременно служит прихожей, гостиной и кухней. Видны ещё две двери – наверное, спальни. У стены приставная лестница на чердак. Ещё одна дверь на защёлке, похоже, второй вход. Мебели почти нет. Естественно, телевизор тоже отсутствует. В углу находится примитивная электроплитка. Простая софа посреди комнаты, пара фотографий на стенах и несколько статуэток. Окна закрыты ставнями. Больше ничего.

– Проходи, располагайся, чего встал.

Сама хозяйка идёт к плитке. Он думает, что сейчас она поставит чайник. Вместо этого, наоборот, вытаскивает вилку из розетки и накрывает прибор какой-то простынёй.

– Пить хочешь? – спрашивает Рита у Мэтью, который так и стоит посреди комнатушки.

– Что? А, да, было бы здо?рово.

Она идёт в угол и поднимает крышку погреба. Встаёт на четвереньки и достаёт кувшин. Мэт с любопытством смотрит через её плечо: погреб совсем неглубокий, несколько полочек в пределах досягаемости вытянутой руки, какие-то баночки и коробки. Похоже, местный аналог холодильника.

Она закрывает люк, ставит кувшин на пол и снимает плотно подогнанную крышку. Мэт бросает рюкзак в угол, садится на диванчик, вытягивая ноги. Потягивается до хруста в костях. Женщина встаёт, позвякивает чем-то, берёт стаканчики. Ставит всё на стол перед гостем.

Напиток хорош: прохладный, с нотками лимона и какого-то экзотического фрукта. Он выпивает сразу полстакана, и Рита подливает ему ещё.

– Ты эту брагу осторожней пей. А то потом ноги отнимутся в самый интересный момент, – говорит она, успев осушить свой стакан.

Настроение её заметно улучшается – взгляд становится ярче, щёки румянятся.

– Брагу? Этот, э, лимонад, что, с алкоголем?! – Он выпрямляется.

– Да что ты волнуешься? – улыбается Бор. – Конечно, а куда деваться? Тут только им и спасаешься.

Но Мэт уже и сам чувствует, как мышцы расслабляются, а мозг отбрасывает лишние мысли. Пока ещё может соображать, он решает больше не прикладываться к напитку.

– Рита… эм, миссис Бор, скажите…

– Так, брось все эти штуки! Мисс, миссис и прочую чепуху! Просто Рита. У нас нет титулов. Только у Говарда… – и она тут же обрывает сама себя, переводит тему: – Так откуда ты знаешь нашу Кэтти?

– Мы были близки когда-то.

«Вашу Кэтти?!»

Он понимает, что язык развязывается, а Рита начинает ему импонировать, потому и говорит достаточно свободно.

– Честно говоря, я жениться хотел на ней. Я был счастлив вместе с ней. А потом… она просто исчезла.

Рита только хмыкает, но продолжает молчать.

– Ну, попросту пропала, представляете? Я пришёл однажды домой, а её нет! И будто совсем без вещей сорвалась и уехала. Я кинулся звонить – телефон не доступен. Друзей у неё не было и родных тоже. И я понял, что не знаю, что делать! Терпения хватило на день, потом обратился в полицию. Они тоже ничего не смогли. Все её документы остались дома, потому я даже представить не мог, куда она отправилась.

Рита слушает его и не перебивает, просто потягивает свой алкогольный лимонад.

– Три года! Я пытался её найти целых три года. Обошёл все вокзалы и аэропорты с фотографией. Никто не встречал. И полиция молчала, и в социальных сетях тишина. Как в воду канула! Так и жил…

Чувствует, как к горлу подступает непрошеный комок. Зарекался не пить, завязать. Чёрт!

«Чёрт!»

– Прямо все три года искал? – вдруг спрашивает женщина.

– Ну, да. Наверное, только последние полгода как-то… отпустил. Ну, не бросил поиски, просто смирился. Жил как-то. Старался поменьше думать, ждать хоть каких-то результатов. И вот приходит письмо, представляете? От неё! Пишет, где её искать, и просит приехать поскорее. Ну, я и сорвался сюда.

– Ты, парень, не волнуйся, – задумчиво тянет Бор, вертя в руках стакан. – Позвала, значит встретитесь. Значит, разрешили.

– А ей могли запретить?

Голова слегка кружится, но Мэт старается держать мысли в кулаке. Ему кажется, что моргать становится трудно.

– Ну-у… Просто община у нас небольшая, замкнутая. Тут чужих не любят. Думаю, и сам успел заметить.

Писатель кивает. Для него немного странно, что Рита единственная из всех говорит с ним нормальным языком. Может, дело в алкоголе? А она тем временем продолжает:

– Ты здесь слишком сильно не мелькай, мы несговорчивые. Не стоит никого нервировать. Если что спросить хочешь, обращайся ко мне.

– О! А где все, кстати?

– Работают. У нас есть общая плодородная земля. Просто в посёлке жарко. Общий Сад тут рядом, в лесу, где тени больше. Все вместе ходим рыхлить землю и собирать урожай, а потом урожай делим поровну на всех.

– А ты вот дома, не работаешь! – якобы хитро и едко цедит Мэт. – И что за община у вас такая? На мормонов не похоже.