Рок

– А мы и не мормоны никакие. Просто любим природу и не любим чужих людей.

– Но ты со мной разговариваешь.

Она серьёзно кивает:

– Да. Кто-то же должен тебя ввести в курс дела. Чтобы дров не наломал и не лез к людям с расспросами. Так что… – Бор разводит руками.

– Со всеми вопросами к тебе, я понял. Спасибо.

– А по поводу запретов… Как я уже сказала, тебе разрешили приехать.

– Как тут у вас всё запутано.

– Нет, у нас как раз всё просто. Члены общины – друзья. Делай добро родным. Сторонись чужих, которые могут принести нехорошее. Посторонние всегда всё портят. Вон как люди загадили всю планету, посмотри. Потому мы тут и спасаемся.

– Просто дети цветов! – Мэт расслабляется окончательно. – Сообщество друидов. Новички, наверное, толпами прут.

Рита пропускает его браваду мимо ушей.

– Да брось, мы не друиды. Наша община, как дерево. Его ветви можно отрубить, но они вырастут вновь. С него можно содрать кору, но и она нарастёт. Его можно отравить, но со временем оно очиститься само – через корни и почву.

– Дерево можно срубить, Рита. И что тогда?

– Даже на пнях вырастают новые побеги, юноша! Так что мы выживем, даже если нас вырубить под корень. Потому здесь так хорошо. Тишина и покой. Мы никого не трогаем. Чужаки не трогают нас. Так и живём.

– Да, у вас тут действительно хорошо… Ладно, где мне можно располагаться? И сколько это будет стоить?

– Ну, молодой человек, располагайся прямо здесь. Сейчас дам одеяло. Ночами бывает прохладно. А счёт выставлю, когда будешь уезжать.

Она подходит к одной из двух дверей. Это оказывается кладовка со всяким хламом, откуда Рита достаёт пыльное одеяло и отдаёт Мэту.

– Туалет с той стороны, через вот эту дверь. Можешь пока прилечь, ужинать будем через пару часов.

– Знаешь, я лягу, пожалуй. Можешь меня не будить на ужин…

Он уже спит. В конце концов, брага Риты одолевает уставший разум Мэта, и он не слышит её шёпот:

– Незваные – прочь. Покоя вам нет. И здесь его не ищите.

С этими словами женщина поворачивается к входной двери и делает странный жест рукой: щёпотью касается сначала середины груди, затем левого плеча, живота и правого плеча.

Глава 2

Короткое мгновение пробуждения кажется вечностью. Ощущение такое, будто сознание растягивается в тонкую линию, и чтобы его смотать в клубок, приходится прилагать некоторые усилия.

Кажется, ему снилось что-то тёмное и пахнущее алкоголем…

Мэтью открывает глаза.

На улице ночь. Резко подскочив, он буквально бежит в сторону той двери, на которую ранее указывала Рита Бор, говоря о туалете. Она открывается с диким скрипом, и в ночной тишине звук разрастается в десятки раз. Мочевой пузырь вот-вот лопнет. По ту сторону деревянного проёма, к большому разочарованию Мэта, унитаза не оказывается. Из груди вырывается короткий стон.

Небольшой задний дворик освещён полумесяцем в компании тысяч звёзд. Из-за отсутствия иного света они выглядят ярче и даже ближе, чем в городе. В этих широтах можно обходиться естественным природным освещением.

От подобной красоты Мэтью застывает на мгновение. Однако тут же вспоминает, что его пробудило.

Покосившаяся ветхая кабинка вселяет уверенность, что это именно то, что нужно. Первый вздох внутри туалета выбивает слезу – вонь стоит такая, будто сюда ходят все жители острова на протяжении сотен лет. Внутри просто дырка в деревянном полу. Процесс облегчения занимает относительно длительное время. Выскочив наружу, Мэт полной грудью жадно хватает свежий тропический воздух.

Над головой пролетает небольшая стая то ли ночных птиц, то ли летучих мышей, которые вполне могут жить на чердаке старой Риты. Ещё он слышит стрёкот каких-то местных насекомых. Определённо, жизнь после заката на острове не менее разнообразна, чем днём.

Мэтью вдруг инстинктивно поворачивается в сторону джунглей, почувствовав чьё-то присутствие. Объяснить ощущение он не может. Словно едва осязаемое прикосновение где-то в районе поясницы, вызывающее мерзкие холодные мурашки. Вглядывается во тьму.

«Там явно что-то… Вряд ли люди… Здесь никого… Не может быть… Скорее всего, животные…»

Этой логичной мыслью он успокаивает себя. С другой стороны, за весь день Мэт не встретил ни одной собаки, кошки или любого другого зверя.

Тянутся тяжёлые секунды, но ничего не происходит. Мэт списывает всё на непривычную обстановку и новые эмоции. Расслабляется, напряжённые плечи опускаются.

Возвращается в комнату, берёт из сумки большой блокнот и ручку. Он не уверен, что в этот раз получится что-то написать, но попробовать стоит. В любом случае, ничего не потеряет. Сидеть в доме совсем не хочется, потому возвращается на берег. Вид завораживает, умиротворение исходит из глубин бескрайных вод. Ветра почти совсем нет, но лёгкая рябь плавно выталкивает короткие волны на песчаный берег. Они выползают медленно, не торопясь, и на короткое расстояние. Мэт окончательно успокаивается.

Рита Бор говорила, что ночью может быть прохладно – это не так. Погода прекрасная, а поверхность земли не успела остыть после дневного зноя.

Писатель открывает блокнот, заносит ручку над бумагой и пишет первое слово: «Остров». До сих пор не получается собрать мысли в кучу, но то, что он успел увидеть, буквально просится наружу. Мэтью записывает всё: с кем общался, что узнал. Пока это только заметки, отдельные, не связанные между собой предложения, которые много после можно будет объединить в полноценный текст.

Дойдя до упоминания о напитке Риты, Мэт на секунду задумывается. Сейчас около четырёх часов утра. Вот-вот наступит рассвет. Он уснул в районе трёх часов дня. Выходит, проспал не меньше двенадцати часов! До этого сильно не напрягался, и нельзя сказать, что был эмоционально истощён. «Что же там за пойло, что вырубило взрослого мужчину на длительное время?» Похмелья нет, ничего не болит и не беспокоит.

– Интересно… – задумчиво вырывается вслух.

Принимает решение: записывать всё, что будет происходить вокруг, пока он остаётся на острове. За неделю-две можно насобирать достаточно информации, чтобы превратить в полноценную книгу.

Он искренне верит в то, что после встречи с Кэтти вдохновение вернётся, и всё встанет на свои места.

Но вот…

Откладывает блокнот в сторону. Смотрит вдаль.

«Невероятно»

Уже заметно светлее, но солнца ещё нет. Закрывает глаза, и слушает: на фоне едва заметного шума волн периодически кричат чайки, остров потихоньку просыпается. И тут лица Мэтью мягко касается первый лучик. Пожалуй, самый волшебный рассвет в его жизни. Горящий шар медленно выползает строго по центру горизонта, озаряя всё на тысячи и миллионы километров. Птицы где-то в глубине джунглей исполняют утренний этюд и кучей взмывают ввысь. Мэт со счастливой улыбкой делает глубокий глоток свежего солёного воздуха, от которого просто хочется жить.

Это всё очень сильно похоже на новое начало. Идеально подобранный момент, знаменующий окончание чёрной полосы в жизни.

Откуда-то сбоку плавно нарастает гул. Оборачивается. Люди. Навскидку, с первого взгляда, кажется, что их человек двести, не меньше. Дружно выходят из леса. В руках разные орудия труда, они выглядят усталыми, но счастливыми. Слышится добрый смех и шутки.

Мэтью вскакивает, схватив блокнот. Хочет бежать к ним навстречу, но не делает и шага. Вспоминает, что народ здесь не слишком радушный к пришлым. С другой стороны, желание встретить поскорее Кэтти сильнее страха. Неуверенно переступает с ноги на ногу. Нет, всё-таки он для них является чужаком. «И это их дом, потому не стоит вот так сходу портить отношения. Лучше подождать». Пересилив амбиции и желания, бегом возвращается в жильё Риты, прячет в рюкзак блокнот.

– О, уже встал? Славный день. – Пожилая женщина беззвучно оказывается сзади.

Мэтью дёргано оборачивается от неожиданности.