Ритм войны. Том 2

Внутри оказался целый набор устройств – не меньше двадцати штук. Возможно, их только что доставили, потому что они все еще лежали попарно, обвязанные бечевкой. Рубины слабо мерцали, наполненные пустотным светом, и Каладин понадеялся, что они будут работать в башне.

Он убрал футляр в мешок. Затем подумал обо всей важной информации, которая, вероятно, передавалась через эту комнату. Сможет ли он стянуть еще что-нибудь?

Нет. Сегодня он уже достаточно рисковал. Он послал быструю мысль Сил и, извиваясь, попятился назад через вентиляционную шахту. Сил прошмыгнула вперед и крикнула из коридора:

– Пусто!

Он выскользнул из дыры, ухватился пальцами за край и повисел мгновение, прежде чем тихо спрыгнуть с высоты в несколько футов на пол коридора. Снова выглянул в сторону сторожевого поста.

– И что теперь? – спросила Сил. – Хочешь, чтобы я снова прикинулась спреном пустоты?

Он кивнул. Была мысль попробовать другой путь, так как он боялся, что эти солдаты могут заподозрить уловку. Но он также знал, что однажды они попались на эту удочку, и знал прямой путь к периметру по этой тропинке. Так безопаснее.

Однако пока Сил готовилась, Каладин заметил что-то дальше по коридору, в стороне от охранников. Мигающий огонек. Он поднял руку, чтобы остановить Сил, затем указал в ту сторону.

– Что это? – спросила она, устремляясь к свету.

С осторожностью последовав за ней, он подошел к мерцающему гранатовому огоньку. Нахмурившись, Каладин прижал к нему руку.

– Светлость Навани? – спросил он.

«Нет, – раздалось в ответ. Голос был не мужской и не женский. – Ты мне нужен, Сияющий. Умоляю. Они нашли меня».

– Тебя?

«Один из узлов! Тех, которые меня защищают. Умоляю, защити его. Прошу тебя!»

– Откуда ты знаешь? Ты уже сказал об этом светлости Навани?

«Прошу!»

– Где? – спросил Каладин.

«Второй уровень, рядом с центральным атриумом. Я поведу тебя. Они поняли, что один из узлов должен располагаться снаружи, где его запас буресвета будет постоянно обновляться. Они послали за ней. За Повелительницей боли. Она отнимет мой разум. Умоляю, Сияющий. Защити меня».

Сил зависла рядом.

– Что? – спросила она.

Каладин опустил руку. Он так устал.

Но сегодня усталость была непозволительной роскошью. Он должен быть Каладином Благословенным Бурей. Тем, кто сражается, невзирая ни на что.

– Надо найти оружие получше, – проговорил он. – И быстро.

59. Решетка растущего кристалла

Этот момент, касающийся эмоционального влияния ритма войны, будет представлять особый интерес для Эла.

    Из «Ритма войны», с. 10

Каладин знал: есть шанс, что он совершает огромную ошибку. Он не понимал ни природы башни, ни того, что происходит с ней и Навани. Он очень рисковал, открывая себя.

Однако этот гранатовый свет спас его от когтей Преследователя. И прямо сейчас он услышал что-то в голосе спрена. Неподдельный испуг. Ужас в сочетании с мольбой о защите – такое Каладин не мог проигнорировать.

Он устал умственно и физически. На бегу за ним устремилась стайка спренов изнеможения, похожих на струи пыли. Хуже того, в последнее время всякий раз, когда он собирался взяться за оружие, в душе рождалась паника. За минувшие месяцы он приучил себя действовать, несмотря ни на что. Он положился на всплеск воодушевления, который испытал еще до того, как втянул буресвет, и позволил этой силе, а не усталости управлять собой.

В конце концов, за все придется платить. Но сейчас он мог притвориться сильным. Притвориться, что опять стал солдатом.

Четверо стражников смотрели в другую сторону, так что Каладин, бежавший на полной скорости, почти добрался до них, прежде чем первый стражник обернулся. Каладин воспользовался шансом вспыхнуть силой, заработав еще долю секунды, когда стражник запаниковал и вытаращил глаза от страха.

Певец завопил. Каладин приблизился, вытянув руки перед собой и ожидая удара копья. Многие люди боятся, когда на них надвигается что-то острое, но пока хватало буресвета, единственной реальной опасностью для Каладина было превосходство по числу и силе.

Певец сделал выпад, Каладин поймал копье. Затем дернул, выбив противника из равновесия. Этому маневру его научил Хэв, который сказал, что его нужно выучить, но почти невозможно выполнить. Каладин добавил свой собственный нюанс: применил к древку полное сплетение, заставив его прилипнуть к рукам охранника. Потом он толкнул оружие в сторону и, развернувшись, приклеил его к копью второго стражника.

Каладин схватил это копье, зарядил его тоже, а затем оставил обоих стражников прилипшими к своему оружию. Пока они вопили от неожиданности, Каладин держал древки скрещенных копий – по одному в каждой руке – и толкал их вверх так, чтобы наконечники ударились в потолок. Затем он плавно нырнул под возникшую арку, оставив двух певцов кричать и биться в безуспешных попытках высвободить оружие и руки.

Каладин врезался плечом в следующего певца, хлопнул его по спине и зарядил китель буресветом. Толкнул третьего стражника на четвертого. Они свалились в кучу, переплетенные и слипшиеся. Каладин почти приплясывал на цыпочках, ожидая следующей атаки. Ее не было. Певцы остались там, где он их бросил, крича и ругаясь, не в силах сдвинуться с места.

Он пнул копье и поймал его в воздухе. «Здравствуй, старый друг. Наши пути все время пересекаются, верно?» Пожалуй, вовсе не о Тефтовой зависимости стоило беспокоиться. У Каладина вечно находилось оправдание, почему он опять должен взяться за оружие…

Да, именно этого он и боялся. Вот что заставляло его дрожать. Тревожащая мысль о том, что он так и не сможет отказаться от оружия насовсем.

Он сунул копье под мышку и побежал по туннелю. Мерцающий гранатовый свет появился на полу перед ним, двигаясь вдоль рисунка каменных слоев и указывая путь к лестнице впереди.

– Нет, – сказал Каладин, надеясь, что спрен башни его услышит. – Внизу будет пост охраны. Я уже слышу, как они отвечают на эти крики. Чтобы добраться до второго этажа, мы выйдем на балкон по периметру, спустимся снаружи, а затем направимся внутрь. Так мы сумеем сбросить любой хвост.

Спрен, казалось, услышал, потому что послал свет вдоль стены рядом с ним – напротив бело-голубой ленты Сил с другой стороны. Они добрались до балкона за считаные минуты, долю того времени, которое требовалось, чтобы прокрасться внутрь. Они находились на краю башни, но центральный атриум остался далеко на восточной стороне. По пути туда Каладину придется пересечь весь второй этаж.

Позади раздались крики – да, за ним и впрямь увязались преследователи. Он приклеил копье к рубашке, заполнив буресветом часть древка, а потом размотал веревку на талии. Быстро сплел ее конец с перилами, одновременно запрыгивая на них, а потом шагнул наружу, сплетя другой конец с рубашкой на случай, если сорвется. Покрепче схватился за нее.

Его качнуло на веревке в сторону от башни, а потом – к балкону этажом ниже. Увы, квартира оказалась обитаемой. Отцепив веревку от перил, Каладин промчался сквозь чью-то комнату, перепрыгнул через обеденный стол. Миг спустя он был у входной двери, с копьем в руке. Он услышал доносящиеся со стороны балкона приглушенные вопли ярости: певцы поняли, что беглец ушел таким путем, которым они не могли его преследовать.

Здесь спрен башни нашел его и начал направлять. Рисунок слоев и кристаллические жилы не всегда шли прямо по коридорам, так что иногда огонек двигался по спирали, следуя текстуре камня. Если прямого пути не было, огонек исчезал, но всегда появлялся впереди, сиял на полу или на стене, торопя идти вперед.

Естественно, продвижение Каладина не могло остаться незамеченным. Поздний час уберегал его от опасности увязнуть в толпе, но так же лишал шанса, что внимание патрулей отвлечется на что-то другое. Каладин зарядил и бросил свое копье в пару стражников, которые выскочили в коридор впереди него, а затем подхватил одно из выроненных копий, пока они боролись и ругались, пытаясь отлепить его оружие от ладоней.

Со следующими справиться было уже не так просто. Он увидел, как они спешно готовятся к встрече на перекрестке, через который ему предстояло пройти или сделать долгий крюк. Каладин замедлил шаг, наблюдая, как они выстраиваются с сетями в руках. Первым его побуждением было побежать по стене и сбить их с толку – но, разумеется, у него больше не было доступа к этой способности. Каладин подозревал, что пройдет много времени, прежде чем он внутренне осознает, что гравитационные сплетения больше не работают.

Он взял копье одной рукой, зажав тупой конец под мышкой, и кивнул Сил. Вместе они прорвали блокаду. У нескольких солдат были арбалеты, поэтому он зарядил стену свободной рукой. Когда арбалетчики выстрелили, болты повернули к камню.

Группа с сетями держалась позади певцов с топорами. Оружие напомнило ему о паршенди, но певцы были одеты, как азирцы, в разноцветные плащи, без драгоценных камней, вплетенных в маленские бороды.

Они знали, как бороться с Сияющими. Воины с топорами нагрянули, заставив его вступить в бой, а затем взлетели сети. Каладин отшвырнул одну копьем, но при этом открыл бок, куда и вонзился топор – для обычного солдата такая рана означала бы смерть.

Каладин освободился от топора, острая боль исчезла – буресвет исцелил его, – но другая сеть взмыла над головой. Певцы были готовы поймать кого-то из соратников, лишь бы обездвижить Каладина в достаточной степени, чтобы начать его рубить.

Ощущая одиночество сильнее, чем когда-либо, Каладин увернулся от сети, отступив. Он хотел зарядить одну сеть, чтобы она прилипла к полу и сделалась бесполезной, но не смог наклониться и дотронуться до нее.