Мой дядя Адриано

Через несколько недель после выпуска пластинки дядя получил повестку о призыве на военную службу. Со сборного пункта для призывников в Казале-Монферрато[35 - Казале-Монферрато (ит. Casale Monferrato) – город в провинции Алессандрия региона Пьемонт, в Монферратских холмах к востоку от Турина.] его отправили в Турин в военную часть Морелли ди Пополо на корсо Унионе Совьетика. Среди сослуживцев Адриано оказался молодой клавишник Мариано Детто, к которому он чувствовал особую привязанность (отслужив, Мариано присоединится к группе моего дяди). СМИ пристально наблюдали за тем, как Челентано проходил военную службу, опасаясь, что знаменитому певцу могут предоставить какие-либо привилегии, поэтому командование, стремясь показать, что никакого особого отношения не предвидится, заставило новобранца испытать все тяготы срочной службы. А в феврале 1961 года Адриано должен был принять участие в фестивале в Сан-Ремо[36 - Сан-Ремо или Санремо (ит. Sanremo) – курортный город в провинции Империя, регион Лигурия. Известен по большей части своими казино и музыкальным фестивалем, а в последнее время и новой, самой длинной в Европе 24-километровой велодорогой, которую построили на месте старой железной дороги.], но ему нужно специальное разрешение, чтобы выйти на сцену, и документ подписывает тогдашний министр обороны Джулио Андреотти. Именно в тот год Адриано, на глазах у миллионов телезрителей, позволил себе первую хулиганскую выходку – повернулся спиной к публике. Победителем фестиваля стал Лучано Тайоли с песней «Al di l?» («Вдали») – знак, что поп-музыка продолжает сопротивляться року, но «24 000 baci» Челентано заняла второе место, а диск разошелся тиражом более двухсот тысяч копий.

В 60-х Адриано второй раз оказывается на волосок от гибели. Чудом избежав взрыва бомбы в период Второй мировой войны, через семнадцать лет после той неудачной встречи со смертью он снова оказался в шаге от нее. Та авария случилась во время дядиной службы в армии. Адриано был уже весьма знаменит, и ему с большим трудом удалось получить увольнительную, чтобы выступить недалеко от Казале-Монферрато, где располагалась его часть. Вечером он сел за руль. С ним в машине была его невеста Милена Канту, племянница Эвелина Сантерколе (сестра Джино Сантерколе) и Эудженио (брат Милены Канту и жених Эвелины).

«Была ночь, – рассказывает моя кузина Эвелина, – мы возвращались с концерта, ехали по проселочной дороге, и я помню, что Адриано был ужасно измотан. Ты же знаешь, на сцене он ни минуты не стоит на месте. Не зря его прозвали Пружиной. В тот вечер он не изменил своей привычке и больше двух часов скакал по сцене, как будто его током било. Думаю, он ужасно устал. Я не помню деталей аварии, но помню, как она произошла: вместо того чтобы повернуть, мы съехали прямиком в довольно глубокий кювет и чуть не погибли. К счастью, следом ехал на машине дяди Сандро (старший брат Адриано), он позвонил в скорую и отвез нас в ближайшую больницу. Когда мы туда приехали, я была в шоке, но ужасно боялась за Адриано, мне казалось, что ему досталось больше всех. Чуть позже врачи сказали мне, что у Адриано сломаны ребра, а у Милены – нос. К счастью, мы с Эудженио не пострадали».

Эвелина в тот вечер дала выход чувствам: «Адриано всегда был для нас скорее старшим братом, чем дядей. Я помню, как мы с Джино учились в школе-интернате в Аффори, недалеко от Милана. Мама работала, отец болел, и поэтому нас отдали в этот проклятый интернат, не было выбора. Адриано и бабушка Джудитта часто приходили к нам в гости. И каждый раз, когда они навещали нас, мы рыдали. Однажды Адриано настоял на своем и, повернувшись к матери, сказал: «Хватит, эти дети должны вернуться домой, чего бы это ни стоило». В то время Адриано еще не был знаменит, он не мог нянчиться с нами, но ему все равно удалось убедить бабушку. Джино и меня будто выпустили из тюрьмы, мы до сих пор ему очень благодарны».

60-е годы, экономический бум. Рождается «Клан», и расцветает большая любовь с Клаудией Мори

В долгой истории Адриано 1961 год стал весьма знаменательным. У дяди за плечами уже три года успешной карьеры, и он понимает, что контракт с SAAR себя исчерпал. Контракт и успешная карьера, которая начала приносить первые плоды, могли бы подарить Адриано спокойную жизнь, но это противоречило его натуре. Он хотел сделать что-то необычное, что-то, что позволит ему полнее выразить свои чувства, раздвинет границы творчества. И вот однажды он позвонил своему бухгалтеру, собрал друзей и решил рискнуть: «Подготовьте всю необходимую документацию, я решил открыть свою собственную звукозаписывающую компанию».

Адриано знает, что это рискованное дело, но, невзирая на советы друзей и опасения бухгалтера, продолжает идти своим путем и слушаться чутья, как обычно. Вскоре он основал компанию Clan Celentano srl., или, как ее обычно называют, просто «Клан». Основной капитал девятьсот тысяч лир. Компания принадлежит одному человеку, ее штаб-квартира находится на корсо Европа, 7. Адриано никогда не был великим бизнесменом, но тогда он понял – наступило самое подходящее время для запуска звукозаписывающей компании, мой дядя, может, и Король невежд, но он отлично чувствует, что в итальянском обществе происходят перемены, которые нельзя упускать из виду. По сути, это были годы первого большого экономического бума. Капитал, накопленный в 1950-х, за годы послевоенного восстановления, вступил в оборот в начале 1960-х. Это стало началом новой политической, культурной и социальной эры. Историки экономики и обществоведы до сих пор изучают природу этого бума, но несомненно одно – это новая глава в истории Италии.

С началом экономического бума 60-х с юга на север страны потекли первые ручейки мигрантов, и, как следствие, началось бурное строительство, ставшее полем для гигантских спекуляций с недвижимостью, столь ненавистных мальчику с виа Глюк. В его творчестве можно найти бесчисленные отголоски этой ненависти к засилью цемента и загрязнению природы, которое происходило в те годы: от «Il ragazzo della via Gluck» 1966 года до «Mondo in mi7» («Мир в ноте ми») того же года, от «Albero di trenta piani» («Тридцатиэтажное дерево») 1972 года до более позднего «Dormi amore, la situazione non ? buona» («Спи, любимая, все отнюдь не хорошо»). Сумасбродный дядя, чье внимание к проблемам окружающей среды опередило свое время, не имея ни опыта, ни знаний, чтобы в мельчайших деталях проанализировать все экономические и социальные явления, Адриано чувствует, что сама производственная ткань меняется, несет с собой массовую застройку и спекуляцию недвижимостью – беспрецедентные для Италии явления. Это были годы, когда города разрастались с чудовищной скоростью, без всяких правил. Сельскохозяйственные земли без колебаний пускали под застройку. Спекуляция пробралась и туда, достаточно было просто купить землю по цене сельскохозяйственного участка, убедиться, что государство обеспечит инфраструктуру и прочее, и готово – можно строить все, что захочешь, если знать, на какие рычаги давить. Стоимость земли после «урбанизации», когда она станет пригодной для жилой застройки, резко возрастает, ее можно продать, а прибыль от сделки положить в карман. Итальянское государство робко попыталось регулировать это явление с помощью «Закона 765» от 1967 года, известного как «Закон о мостах», – он должен был решить городские проблемы и стать «мостом» к рационализации и заботе об окружающей среде, – но было уже слишком поздно, города, и в частности Милан, были уже непоправимо изуродованы. Зеленая зона, где Адриано когда-то встречался с «бандой» с виа Глюк, пострадала особенно сильно. В 60-х мой дядя купил в этом районе дом для матери и сестер, на виа Зуретти, идущей параллельно виа Глюк, и он не узнал места, где прошла его юность, только «дома, дома, смола и цемент», как в знаменитой песне мальчика с виа Глюк.

Однако Адриано, несмотря на опасения друзей, пользуется подходящим моментом, чтобы подарить жизнь своей звукозаписывающей компании, воплощающей в себе дух того времени. Первая пластинка, выпущенная лейблом Clan – «Stai lontana da me» («Держись от меня подальше»), – неожиданно становится успешной: продано миллион триста тысяч копий. Но, возможно, умение пользоваться подходящим моментом не единственный ключ к успеху. Музыка дяди была популярна в основном среди эмигрантов, которые видели в нем мальчика, вырвавшегося из нищеты, взобравшегося на вершину из самых низов, и среди молодежи, видевшей себя в бунтаре, который принес в Италию новый музыкальный жанр, рок-н-ролл, так полюбившийся молодому поколению половины земного шара. «Клан» – это не просто звукозаписывающая компания, это своего рода артистическая коммуна, где Челентано, продающий в то время сотни тысяч пластинок, собирает родственников (например, своего племянника Джино Сантерколе или свою тогдашнюю девушку Милену Канту) и старых друзей, таких как Рики Джанко, Мики Дель Прете, Лучано Беретта, группу I Ribelli, Детто Мариано. Однако Jolly, лейбл, подписавший Адриано в конце 50-х, совершенно не согласен с решением дяди и заявляет о нарушении им договора (требуя компенсации в размере 495 миллионов лир, так как срок действия контракта истекал 30 апреля 1962 года), но в итоге тяжба с Jolly закончится в марте 1965 года победой основателя «Клана» – его оправдают и освободят от необходимости платить неустойку.

Для Адриано 60-е годы станут волшебным десятилетием еще и по другой причине – встреча с Клаудией Морони, она же Мори. Интернет-энциклопедия Википедия так пишет о ней:

Римская актриса и певица встречает Челентано на съемках фильма «Какой-то странный тип», и с этого момента они становятся парой, которая неразлучна по сей день. В 1964 году они тайно поженились – ночью, в церкви Святого Франциска в Гроссето[37 - Гроссето (ит. Grosseto) – город в регионе Тоскана, в 14 км от берега Тирренского моря, административный центр одноименной провинции и главный город области Маремма, неподалеку расположен курорт с минеральными источниками.]. В браке родилось трое детей: Розита в 1965 году, Джакомо в 1966 году, Розалинда в 1968 году. В 2006 году у Джакомо и его жены Кати родился Самуэле, в настоящее время единственный внук Адриано. С 1991 года Клаудия Мори является управляющим директором семейной звукозаписывающей компании Clan Celentano srl.

Это скудные заметки из Википедии. На самом деле история не такая уж и короткая. Адриано с Клаудией поначалу скрывали свои отношения. Эта таинственность вынуждала обоих бесконечно перезваниваться и довольствоваться мимолетными встречами. Я никогда не забуду одну ночь – тогда мы все еще жили на одном этаже на виа Зуретти в Милане, и дядя попросил меня не спать и охранять входную дверь, пока он о чем-то шептался с Клаудией. Я сказал, что на следующий день мне нужно идти в школу. Но не тут-то было. Дядя и глазом не моргнул: «Не волнуйся, завтра ты не пойдешь в школу, я потом поговорю с твоим учителем».

Причина такой скрытности была проста: Клаудия была помолвлена с нападающим римского футбольного клуба «Рома» Франциско Рамоном Лохаконо, Адриано же еще встречался с Миленой Канту. Приступая к работе над фильмом «Какой-то странный тип», дядя и не подозревал, что поездка в Амальфи[38 - Амальфи (ит. Amalf) – город в провинции Салерно (регион Кампания), на юго-западном побережье Италии, расположен под крутыми скалами и окружен живописными пейзажами.] так сильно изменит его жизнь. Начало их отношений было похоже на фильм – Адриано встретил Клаудию в ресторане в Амальфи, и они сразу же ощутили взаимную симпатию. Если проводить аналогии с отношениями главных героев фильма, можно предположить, что сперва они стеснялись и вели себя осторожно. Никто не торопился делать первый шаг. Они болтали ночь напролет в холле неаполитанского отеля, но ни он, ни она так и не решились на что-то большее. Вечер, казалось, так и закончится, но стоило им разойтись по номерам, как у Клаудии раздался телефонный звонок. Этот забавный разговор остался в семейных архивах:

Адриано: Это Адриано Челентано. Хотел сказать, что… я влюбился в тебя.

Клаудия: Я тоже.

После этого разговора тайное становится явным. Адриано и Клаудия начинают встречаться, разрывают свои прежние отношения и вскоре играют свадьбу. Но молодоженам редко удается побыть наедине, Клаудия не знает, что вместе с Адриано она «вышла замуж» за всех друзей из «Клана». У дяди всегда был настоящий культ дружбы, начиная с «банды» на виа Глюк, с каждым годом, с каждым концертом, с каждой хулиганской выходкой перед толпой поклонников эти узы становятся все крепче. «Клан» для него – это не только звукозаписывающая компания, но и стиль жизни, способ существования. Это словно повзрослевшая версия «банды» с виа Глюк. Кто-то назвал его уменьшенной копией клана Фрэнка Синатры. Сравнение не выдерживает критики: если клан Синатры был группой с прочными политическими связями и, как говорят, тесными контактами с криминальной средой, то «Клан» Адриано, не забывая о коммерческой стороне, занимался творчеством и не лез в политику. Напротив, когда «Клану» и Адриано предлагали заняться чем-то прибыльным, но не связанным с музыкой, дядя неизменно отказывался от таких сомнительных предложений. Меммо Диттонго, Микки Дель Прете, Пробо Галлуцци, Ренато Пенса – друзья, которые были рядом с моим дядей многие годы, и они тоже становятся частью «Клана». В деловых поездках, в отелях, когда мы устраиваем проделки, достойные пятнадцатилетних подростков, в комедийных фильмах, где Адриано играет главную роль, они часто рядом с ним. Некоторые из друзей были приглашены и на свадебную церемонию в церкви Святого Франциска в Гроссето, состоявшуюся в три часа ночи 14 июля 1964 года. Эта свадьба стала кошмаром для всех журналистов «желтой прессы». Слухи о ней, несмотря на секретность, все равно просочились. И началась охота: фотографы и журналисты, получив приказ от начальства, отправились на поиски пары Мори – Челентано, но так и не смогли их отыскать. Некоторые устроили засаду у дома сестер Адриано, чтобы выведать подробности у родственников, но те не проронили ни слова. О свадьбе сообщили общественности только после самой церемонии. У нас в семье рассказывают, что Клаудия заказала свадебное платье по телефону, чтобы не попасться на глаза журналистам. А когда примерила, оказалось, что будущая невеста ошиблась с размерами и ее свадебное платье больше похоже на мини-юбку.

Со знаменитой парой происходило много всего забавного, но первым мне приходит на ум один случай, в свое время о нем писали и в газетах, заголовки вроде «Челентано в роли Кассиуса Клея»[39 - Кассиус Марселлус Клей-младший – настоящее имя знаменитого боксера Мухаммеда Али.].

Адриано и Клаудия собирались на премьеру фильма «Драма ревности: Все детали в хронике» (Il dramma della gelosia, 1970) в кинотеатре «Одеон». У игровых автоматов их догнала группа молодых людей. Один из них подошел к Клаудии и, не успела та опомниться, запустил руку ей под юбку. Адриано без лишних раздумий первым же ударом отправил нахала в нокаут и исчез. На следующий день газеты в подробностях писали и об этом ударе, и о молодом человеке, который недавно вышел из тюрьмы (за свой поступок он на неделю вернулся за решетку), и о том, что остальные парни были вооружены. Но никто так и не узнал, что в фильме «Драма ревности: Все детали в хронике» должен был играть сам Адриано.

Свадебная церемония, как мы видели, прошла в большой тайне, никому из охотящихся за сплетнями репортеров не удалось ничего разнюхать. Адриано, который просто замечательно умеет водить за нос журналистов, и в тот раз сумел оставить прессу в неведении, чем гордится до сих пор. Для него это важное событие, которое нужно тщательно оберегать. Эта женщина, с которой дядя встретился по воле случая, на съемках фильма, станет спутницей его жизни, опорой в семейных делах и в бизнесе. А тогда мы изнывали от любопытства. Покров тайны был сорван, дядя наконец решился представить нам свою новую спутницу, отношения с Миленой висели на волоске, красивая история юношеской влюбленности закончилась, начиналась новая жизнь. Все в нашей семье помнят, как впервые увидели молодую пару. Меня поразила сила во взгляде женщины, которая потом станет моей тетей. Адриано и его новая пассия возвращались из долгой поездки, вдруг дома раздался телефонный звонок – дядя сообщал об этом важном событии как о выходе нового шоу в прайм-тайм[40 - Прайм-тайм (англ. prime-time – наиболее удобное, лучшее время) – время наиболее активного просмотра телевидения и прослушивания радио в течение суток. Обычно реклама в это время стоит намного дороже, поэтому телеканалы стараются ставить в сетку вещания передачи с самым высоким рейтингом.]: он едет домой с женщиной, и эта женщина – не Милена Канту, мы ее никогда не видели. Семья взволнована: кто эта незнакомка? Где они встретились? Домашние в смятении, как всегда, когда дело касалось Адриано, на лице Джудитты, обычно крайне сдержанной, была заметна тень волнения, мы сгорали от любопытства, и немудрено, ведь остальные дети Джудитты уже устроили свою личную жизнь, все, кроме Адриано. Около одиннадцати вечера влюбленные появились в квартире мамы Джудитты, расположенной на виа Зуретти в Милане. Собралась вся семья. И всех поразила невероятная красота этой скромной римской девушки, которая вошла в жизнь Адриано. Когда Клаудия отлучилась помыть руки – а заодно собраться с мыслями и отдохнуть от всеобщего внимания, – все набросились на Адриано, принялись тихонько, чтобы не смущать гостью, задавать ему вопросы. Я помню, что дядя выглядел тогда по-настоящему влюбленным.

Первый плод их любви назвали Розитой, старшая дочь Адриано родилась 17 февраля 1965 года. На самом деле Розита уже была в животе у мамы 14 июля 1964 года, это была еще одна тайна той свадьбы, под покровом ночи. Когда в роддоме Розиту передавали в руки матери, Адриано не было рядом, он, как обычно, опоздал. Кроме медсестер, за Клаудией ухаживали два близких друга: Ренато Пенса и Тео Теоколи, последний был частым гостем в доме семьи Челентано. Этот красивый, высокий молодой человек во все глаза смотрел на Адриано и представлял, что однажды станет таким же успешным, как его «босс». Частенько публика, глядя на уморительные пародии Тео Теоколи, удивляется, как хорошо комик копирует своего друга Адриано. Он не раз объяснял, что все происходит само собой, за столько лет он хорошо изучил его привычки, мимику, манеру говорить и двигаться. Несколько раз Адриано отдавал Тео пиджак, рубашку или свитер, не сказав об этом своей матери. Когда Джудитта замечала это, то велела Тео вернуть добычу, и он, поджав хвост, беспрекословно повиновался «генеральше».

60-е годы, появление битников. Памяти Розиты

После Розиты у супругов Челентано один за другим появляются дети: 19 ноября 1966 года рождается Джакомо, Скорпион по знаку зодиака, а 15 июля 1968 года – самая непокорная из всех детей Адриано, Розалинда. Дядя родился и вырос в большой семье и намеревался продолжить традицию. К тому же для него, как для любого добропорядочного католика, семья имеет очень большое значение, Адриано был бы рад стать патриархом большого семейства. Чего стоит только его вилла в Гальбьяте, где, по задумке дяди, могли бы жить и его отпрыски. Места на вилле полно, вот только дети редко приезжают.

Джудитта же по-своему смотрела на семью и брак, который только что заключил самый особенный из ее детей. Если в 1938 году этот нежданный ребенок был ей безразличен, чуть ли не противен, то теперь для Джудитты во всем мире есть только великий Адриано, сын, который спас семью от бедности и позволил матери отставить подальше швейную машинку, а рукоделием заниматься только ради удовольствия. Для нее, женщины с традиционным менталитетом, южанки, было совершенно естественно, чтобы Адриано и Клаудия первое время жили вместе с ней на виа Зуретти. Адриано знал, как сильно мама его любит, и не хотел ее обижать, поэтому согласился немного пожить в семье. Жить вместе оказалось непросто, Джудитта привыкла командовать, она много лет была главой семьи и управляла довольно большим домом. Для нее все выглядит так, словно рядом просто появился еще один человек. Самый смешной случай, который часто вспоминают Адриано и Клаудия, это когда мама Джудитта без предупреждения входила в комнату молодой пары. И обычно спрашивала: «Молочка хотите?» – «Да… минутку, – отвечал Адриано. – Ты что, не могла постучать?»

Если Адриано или Клаудия не отвечали в течение нескольких минут, раздавался крик: «Адриано, пора вставать!»

И тогда у супругов Челентано уже не было другого выхода, только подчиниться приказу и встать. За долгую жизнь у Джудитты сформировалось определенное понимание идеи семьи, и она не собиралась его менять. Даже внуки знали – если возникает какая-то проблема или нужно купить что-то для дома, сперва надо спросить бабушку Джудитту. Помню, однажды вечером я поздно вернулся домой – тогда мы жили в одной квартире. Бабушка Джудитта не спала, услышала, как я вошел, позвала меня, велела сесть на край кровати и спросила, есть ли у меня девушка. Я кивнул. «Но как ты сможешь пригласить девушку на танцы, если у тебя до сих пор нет прав? Завтра получишь права, а потом мы выберем машину».

Каким отцом был Адриано? Мне всегда было интересно это узнать. Я играл с его детьми, рассказывал им сказки о волшебниках и феях, как делал бы любой хороший отец, но со стороны трудно понять динамику отношений между родителями и детьми. Литература и психоанализ знают много примеров таких отношений – драматических, а иногда и трагических. Достаточно вспомнить Пабло Пикассо и его близких, о чем прекрасно пишет внучка художника, Марина Пикассо, в своей книге «Дедушка», чтобы понять – это очень сложный вопрос, на который до сих пор нет однозначного ответа, а семейные неурядицы легко могут подтолкнуть кого-то из домашних к безумию. Обычно дети известных людей страдают от навязчивого и временами невыносимого бремени славы своих родителей, и в случае с Адриано нельзя сказать, что слава обошла его стороной. Я ощутил это бремя как нечто совершенно незначительное, но я его племянник и хорошо представляю, каково пришлось его детям. Прежде всего потому, что дети Адриано тоже решили связать свою жизнь с миром шоу-бизнеса, тем самым рискуя каждый день сталкиваться с гигантской тенью отца.

Когда у меня еще и в мыслях не было писать эту биографию, я вдруг разговорился на эту деликатную тему с Розитой, старшей дочерью Адриано. Этот разговор сохранился у меня в виде заметок, которые я делал для статьи по случаю семидесятилетия дяди. Давайте посмотрим, что мне тогда сказала Розита, ее рассказ поможет познакомиться с неизвестной доселе фигурой Адриано-отца. Одно становится ясно сразу – Розита, возможно, меньше всех пострадала от бремени его славы.

«С папой никогда не было до и после. Мне часто задают этот вопрос, но я отвечаю, что не могу сказать, в чем разница между известностью и анонимностью, когда я родилась, папа уже был знаменит, я всегда видела его в окружении поклонников, друзей или на экране телевизора. Публичное и личное в понимании моего отца не различаются, они смешиваются и сливаются воедино, составляют единственную реальность, которую я знаю. Когда я росла, то слышала много историй об отце, из тех времен, когда он еще не был знаменит. Много забавного рассказывала тетя Мария – твоя мама, тетя Роза или сам папа, но для меня он всегда был знаменитым».

Какие чувства вызывает у Розиты фигура отца?

«Если говорить о чувствах, то должна сказать, что отношения с папой символизировали для меня отношения с противоположным полом. Единственным человеком, которому я доверяла, был мой отец, он представлял собой мужскую вселенную, мою точку отсчета. Еще и потому, что он всегда был рядом, честно скажу, у меня ни разу не возникало ощущения, что его нет рядом. Даже когда в подростковом возрасте я начала задаваться проблемой отношений с противоположным полом, он был рядом. Я помню, что однажды он сказал: «Когда наступит этот момент, позвони мне, и мы все обсудим». Этот момент наступил, но я не позвонила ему, потому что смущалась. Но то, что он рядом, придало мне уверенности».

Что насчет учебы?

«Он никогда ни о чем не спрашивал. Обычно только: “Сделала домашнее задание? Правда? Тогда можешь идти гулять”».

И как сильно на нее давила известность отца?

«Это может показаться странным, да, наверное, так и есть, но я осознавала, что он знаменит, только наблюдая за поведением других людей. Конечно, они видели во мне не обычного человека, а дочь легенды. Я помню, что он всегда любил играть. Игра была одной из движущих сил его жизни».

Один из хитов Адриано, посвященный дочери Розите, называется «Il tempo se ne va» («Время идет»), 1980 года. Тогда красавице Розите было пятнадцать, она взрослеет, носит чулки в сеточку и мини-юбки, становится женщиной, и это печалит ее отца, который осознает, как быстро летит время. Для Розиты эта песня стала кошмаром: «Сама по себе песня неплохая, но когда мы ее услышали – вся семья стала рыдать, как будто со мной что-то случилось. Теперь-то я улыбаюсь, когда вспоминаю это. Но тогда все вдруг осознали, как быстро я взрослею».

Вторая дочь Адриано и Клаудии, Розалинда, родилась в 1968 году, который запомнился всему миру как начало студенческих и рабочих протестов, великих революционных восстаний. Год, который отлично подходит мятежному духу младшей дочери Адриано. Я помню, что в детстве она невероятно быстро говорила, и часто никто не понимал ни слова из ее тирад. Она так до конца и не избавилась от этой привычки, над которой мы посмеиваемся во время семейных посиделок на праздники. Красивая – в мать, – не признающая авторитетов бунтарка, увлеченная литературой и искусством, скептически относящаяся ко всем институтам, включая институт семьи, Розалинда всегда казалась неисправимой, так и не смогла найти общий язык с родителями. В ее краткой биографии написано:

Она покинула отчий дом, когда была совсем юной, чтобы «освободиться» от тяжелого наследия своей фамилии. Бунтарка и нонконформистка, прежде чем стать актрисой – по примеру сестры Розиты и брата Джакомо, – она попробовала свои силы в музыке и приняла участие в фестивале в Сан-Ремо в 1990 году, но ничем там не запомнилась. Ее дебют в кино состоялся в 1993 году в фильме Пино Куартулло «Женщины больше не хотят» (Le donne non vogliono pi?). Розалинда еще и талантливая художница, и некоторые из ее картин были выбраны режиссером Брайаном Хелгеландом в качестве декораций к фильму «Пожиратель грехов» (The Order, 2003), в котором Розалинда играет одну из ролей. В 2004 году она снискала известность и среди международной публики, после того как режиссер Мел Гибсон дал ей роль Сатаны в фильме «Страсти Христовы» (The Passion of the Christ). За эту роль она в том же году получила награду на Всемирном кинофестивале на острове Искья.

Что всегда поражало меня в Розалинде – это ее чувствительная и тонкая натура, сочетающаяся с разрушительным пессимизмом поистине космических масштабов. Однажды она рассказывала мне о своих картинах, стиль которых один критик сравнил со стилем Эгона Шиле[41 - Эгон Шиле (1890–1918) – австрийский живописец и график, один из ярчайших представителей австрийского экспрессионизма.]: «Мое ощущение смерти? Оно сильнее меня, за улыбками людей я часто вижу зло, слабость и даже смерть. Как будто внутри каждого из нас скрывается самая чудовищная часть человеческого существа».

Несмотря на то что она живет в своем собственном мире, несмотря на свою трансцендентность и рассеянность, Розалинда может быть очень милой и внимательной. Однажды я увидел в почтовом ящике книгу о Марселе Прусте, «В поисках Марселя Пруста» Андре Моруа. Ее прислала мне Розалинда, которая, зная мою страсть к французскому писателю, купила эту книгу на рынке в Париже и написала очень трогательное посвящение.

Наименее известный из троих детей Адриано – Джакомо. Однако только благодаря ему мой дядя стал дедушкой. Внука дедушки Адриано зовут Самуэле, он родился от союза Джакомо и Кати Груччоне. Адриано и Клаудия души в нем не чают еще и потому, что хулиган Самуэле пока единственный наследник семьи Челентано. Творческая биография Джакомо, несмотря на небольшую известность, очень яркая. Он, безусловно, самый набожный из троих детей, о чем можно судить по описанию в социальной сети MySpace:

42 года, окончил католическую школу «Сант Агостино» в Милане, первые шаги в шоу-бизнесе сделал в возрасте 23 лет, с альбомом авторской песни «Dentro il bosco» («В лесу»). В 1990 году несколько раз менял работу – продавец в Ricordi Dischi, музыкальный консультант в нынешней компании Mediaset, представитель мультимедийных товаров в Peruzzo Editore. В 1996 году он вернулся к музыке, написав песню для своего отца, «Vento d’estate» («Летний ветер»), которая вышла на альбоме Челентано «Arrivano gli uomini» («Приходят люди»). В следующем году работал редактором сатирической газеты Il Cartone. В 1997 году он обратился к христианской музыке и благодаря «Радио Мария» познакомился с автором христианских песен Роберто Биньоли и аранжировщиком-композитором Марио Феррарой. Долгое и плодотворное сотрудничество ознаменовалось серией христианских песен, таких как «L’eterno messaggio» («Вечное послание») и «Cantico di Zaccaria» («Песнь Захарии»). В 2000 году он работал над песнями для нового альбома «You and me» («Ты и я»), который собирался выпустить в 2002 году в формате Q-DISC[42 - Q-DISC – формат виниловой пластинки со скоростью 33 об/мин, размером с обычную пластинку, но вмещающей только 4–5 песен (примерно 17–20 минут звучания). В таком формате итальянский лейбл RCA Italiana, в период с 1980 по 1984 г., выпускал только записи итальянских музыкантов.], а весной 2001 года выпустил сингл «Tra noi» («Среди нас»). В 2002 году он принял участие в 52-м фестивале в Сан-Ремо, в «молодежной» секции, с песней «You and me». В 2002 году женился на Кате Груччоне, которая поддерживала и развивала страсть мужа к музыке, занималась с ним пением и помогала наладить сотрудничество с разными музыкантами. В 2004 году Джакомо, вместе с Джованни Золой, становится режиссером трех телевизионных передач: «Кафе святого рока» (Holy Rock Cafe), «Молодые поэты» (Giovani Poeti) и «С утра до ночи» (Dal Giorno Alla Notte), купленных государственной телерадиокомпанией RAI. В ноябре 2004 года у Джакомо и Кати родился первый ребенок – Самуэле. В 2005 году Джакомо принимал участие в программах Симоны Вентуры «Музыкальная ферма» (Music Farm) и «Кто есть кто… Футбол» (Quelli che… il calcio). В 2006 году он вместе со Стефано Юргенсом придумал передачу «Парикмахер-шоу» (Hairdresser show) для Canale Italia. Именно в этом году родилась идея дуэта Джакомо и Кати. В результате они вместе с аранжировщиком-гитаристом Марио Феррарой провели серию прослушиваний. В начале 2007 года на лейбле Afre-Music, принадлежащем компании Self, вышла компиляция «Voyager dans la musique» («Путешествие в музыку»), где Джакомо исполнил несколько песен, в том числе «Quello che penso» («То, что я думаю»). С ноября 2006-го он работал редактором «Большого разговора» (Grande Talk), телепередачи, до июня 2001-го шедшей на канале Sat 2000. А в июне 2007 года вышел первый совместный сингл Джакомо и Кати под названием «Sento» («Чувство»), который можно послушать и в интернете, на MySpace.

Семья Мори – Челентано с каждым годом становится все больше, а у Адриано продолжается невероятный творческий взлет. Для него это важное десятилетие, 1966 год ознаменуется его участием в Сан-Ремо, где он споет «Il ragazzo della via Gluck» – эта странная баллада затрагивает важную для дяди тему экологии, да и для всего мира рок-музыки эти годы крайне важны. Именно в этот период начинается величайшая послевоенная революция в музыке и нравах. Революция планетарного масштаба, которая потрясла весь земной шар и нашла приверженцев среди миллионов молодых людей. Между 60-ми и 70-ми годами на международной музыкальной сцене появились артисты, которым суждено было оставить свой след в истории благодаря совершенно новой манере исполнения песен и самобытному поведению на сцене; артисты, которые вызвали дружную критику, граничащую с истерией, со стороны тогдашних столпов общества. Rolling Stones, The Beatles, The Who и сотни других групп. Многие музыкальные критики говорят о преемственности между роком 50-х и поп-рок-революцией 60-х. Адриано по-своему отреагировал на происходящее. Рожденный под музыку Билла Хейли, Элвиса Пресли, Чака Берри, Джерри Ли Льюиса, он с любопытством, но и весьма скептически смотрел на новые музыкальные течения, а когда на музыкальный пьедестал начали восходить новые пророки, мой дядя поначалу морщил нос: «Признаюсь, я был поражен всей той новой волной из Великобритании. Так всегда бывает, когда видишь что-то новое. Однако вскоре я понял, что стал свидетелем революции, которая меняет музыку и культуру нашего времени. The Beatles ворвались на мировую сцену, соединив поп-музыку и рок и открыв новую музыкальную эру. В таких случаях ты либо улавливаешь это новое и адаптируешься, либо тебя смоет эта волна».

Историко-музыкальным событием того времени, безусловно, является фестиваль «Вудсток», проходивший в Бетеле, штат Нью-Йорк, с 15 по 17 августа 1969 года. На одной сцене выступили те, кто станет легендами рок- и поп-музыки: Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Jefferson Airplane, Santana, The Who, Джоан Баэз, Crosby Stills Nash & Young и многие другие. Оглушительный успех рок-музыки ведет к новым экспериментам и, следовательно, к рождению новых музыкальных жанров, которые до сих пор не растеряли своей притягательности: гаражный рок, хард-рок, глэм-рок и все прочие комбинации, такие как панк-н-ролл, фолк-рок и остальное. В американском андеграунде[43 - Андеграунд или андерграунд (англ. underground – подполье, подпольный) – совокупность творческих направлений в современном искусстве, противопоставляющихся массовой культуре и официальному искусству. Включает в себя неформальные, независимые или запрещенные цензурой виды и произведения искусства.] зазвучали гитары с дисторшном[44 - Дисторшн или дистошн (англ. distortion – искажение) – разновидность звукового эффекта или применяемого для этого прибора. Используется не только в сочетании с электрогитарой. Нередко под этим определением скрывается целая категория принципиально одинаковых эффектов (типа овердрайва, фузза и других), принцип работы которых основан на возникновении нелинейного искажения аудиосигнала. Они получили название эффектов «перегруза», а позволяющие добиться их устройства – «искажатели», в музыкальной среде их называют «примочки».] и первые «урлатори»[45 - В данном случае – певец, поющий в ритмической манере.] рок-н-ролла – Rolling Stones даже в большей степени, чем The Beatles, сломали парадигмы старой музыки, пробив дорогу блюзу и гаражному року, первые альбомы Rolling Stones являются связующим звеном с блюз-роком. То же можно сказать и о The Kinks, английской группе, которая в 1964 году записала первую песню в стиле хард-рок, «You Really Got Me» («Ты просто покорила меня»). Другое великое явление, The Beatles, повлияло на сотни исполнителей и групп тех лет. Феномен Rolling Stones и The Beatles достиг своего апогея в 1966 году, когда бесчисленные группы, каждая со своими особенностями, воплотили в жизнь бунтарский дух, витавший в воздухе тогдашней Америки. Зародились такие жанры, как гаражный рок (включающий в себя элементы английской панк-музыки) или фрикбит, несомненное влияние The Beatles. Хендрикс, один из величайших гитаристов в истории, виртуоз психоделической музыки, сломал линейные нотные схемы прошлого. Успех рок-фестиваля лета 1969 года стал манифестом новой молодежной культуры: полмиллиона человек провели вместе три дня, разделив друг с другом политические страсти, радости и проблемы благодаря грандиозному концерту, прошедшему под эгидой фолк-музыки Джоан Баэз и Боба Дилана (даже если они не участвовали в фестивале), но прежде всего новой рок-музыки (The Who, Джими Хендрикс, Ten Years After и т. д.).

Из американского андеграунда вышли некоторые из величайших рок-музыкантов, такие как Фрэнк Заппа и Тим Бакли, в числе прочих изменившие рок-музыку, сделав ее универсальной: Капитан Бифхарт (отличный рок-певец) наплевал на гармонию и правила, характерные для музыки того времени, поэтому некоторые его песни не имели единого ритма, другие были аритмичными в принципе, а голос использовался в гротескной манере, что особенно заметно в его шедевре «Trout Mask Replica» («Копия форелевой маски»); Фрэнк Заппа смешал все музыкальные жанры, изобретенные в двадцатом веке, – джаз, рок, блюз и электронику, он сделал это под влиянием своего друга и соперника Капитана Бифхарта. Тим Бакли, один из самых гениальных рок-певцов, с помощью своего узнаваемого голоса подарил року меланхоличную, наводящую на размышления манеру исполнения. Капитан Бифхарт был первым музыкантом, который написал несколько признанных шедевров: «Trout Mask Replica», «Safe As Milk» («Безопасно, как молоко»), «Mirror Man» («Зеркальный человек»); при всем этом он и сегодня часто остается непонятым, как и Тим Бакли, хоть оба и не были «интеллектуалами» рока. А вот среди «интеллектуалов» можно вспомнить группу The Velvet Underground Лу Рида, выпустившую всего 4 альбома. Не забудьте о Doors, старой калифорнийской рок-группе, чьи культовые мелодии сопровождались интересными текстами, ценными в том числе с литературной и поэтической точек зрения, все это благодаря гению Джима Моррисона, вокалиста группы. Стоит послушать их одноименный дебютный альбом, последующие «Strange Days» («Странные дни»), «Waiting For The Sun» («В ожидании солнца»), «The Soft Parade» («Тихий парад») и прохладно встреченный критиками «Morrison Hotel» («Отель “Моррисон”»), с замечательной песней «Roadhouse Blues» («Блюз придорожной закусочной»). Незабываемая студийная работа группы, получившая название «L. A. Woman» («Женщина из Л.А.»), стала последней поэтической, исполненной печали данью Джима Моррисона Лос-Анджелесу. Все это оставалось за границами музыкальных интересов Адриано, и когда феномен бит-музыки захватил планету, дядя, сын рока 50-х, с некоторой грустью смотрел на закат Элвиса Пресли, Литтл Ричарда, Чака Берри и Джерри Ли Льюиса. Волна поп-рока пришла в Италию с некоторым опозданием, и итальянским глашатаям революции 60-х было не до англосаксов. В то время в Италии царили Nomadi, Equipe 84, The Giants, Dik Dik и другие маленькие группы, но ни одну из них нельзя поставить рядом с великими представителями английского и американского рока. Таким образом, итальянская музыка, изменившаяся благодаря таким революционерам рока 50-х, как Адриано, потеряла часть молодежной аудитории, переметнувшейся в стан новых легенд англосаксонского рока.

1966 год, мальчика с виа Глюк выгоняют с фестиваля в Сан-Ремо. Встреча с Пьером Паоло Пазолини

Однако Адриано не унывает. Нет, он идет дальше. Безошибочно улавливает политические мотивы в новой бит-волне и поднимает щекотливые вопросы, которые станут лейт мотивом его творчества. Окружающая среда, ядерная энергетика и критика современного общества. Критика загрязнения окружающей среды, которую несет с собой итальянский неокапитализм, и антиядерный протест, который дойдет до наших дней. Наряду с этими темами в дядиных песнях присутствует сильная религиозная составляющая. Детальный анализ пятидесяти лет его творческой деятельности оставим музыкальным критикам, но вкратце можно сказать, что творчество Адриано довольно эклектично, у него есть и бунтарские песни, опережающие время, в которое были написаны, и более традиционные, иногда с религиозным оттенком. Песня «Il ragazzo della via Gluck», представленная на фестивале в Сан-Ремо в 1966 году, возможно, является его самой знаковой песней. Не потому, что она рассказывает историю его жизни, а потому, что в балладе, которая возмутила Сан-Ремо своим стилем, не соответствующим традиции песенного фестиваля, есть все темы, которые станут характерными для его творчества в последующие годы. У этой песни необычная история. Когда Адриано сыграл ее друзьям, на него смотрели косо, все были уверены, что песня не подходит для фестиваля в Сан-Ремо – народная баллада, вошедшая в моду в США благодаря Бобу Дилану и другим исполнителям, а еще раньше благодаря блюзу, со своим повторяющимся ритмом и, в некоторых случаях, откровенно бунтарскими текстами, но критики не поняли новизны. В Италии этот жанр еще не прижился и, возможно, никогда не приживется, этому препятствует определенный консерватизм итальянской музыкальной культуры. Адриано не видит никакого культурного противоречия, но инстинкт подсказывает ему, что эту песню ждет успех, потому что у нее новаторский стиль и сильный текст. В итальянском музыкальном андеграунде тех лет уже были такие авторы, как Де Андре[46 - Фабрицио Кристиано Де Андре – итальянский автор-исполнитель, поэт. В своем творчестве обращался к темам любви, борьбы, историям проституток и маргиналов.]