Путь селекционера

Пыл Надьи заметно поуменьшился, а я, закрыв рот, облизал зубы. И чего ей мои зубы не понравились? Обычные, с желтизной, как у всех. Кривоватые, может.

Мы так сидели дальше, я выпил, поел, а она всё говорила о своём, глядя на меня зрачками-треугольниками. Потом спросила, есть ли у меня здесь дом. Я ответил, что нет. Тогда она потащила меня к себе, а я и не против: ночевать всё равно где-то надо.

Наверное, я мог бы описывать буквально каждую вещь, что видел, и подумать только – некоторые дома у них и правда до неба, а небо, как сказала Надья, искусственное! Люди были похожи на зверей, девки с грудями навыкате стояли прямо вдоль дороги, и каждая манила к себе. Правда, если верить рассказам старших, то и у нас такое в городах бывало.

Мы прошли переулками – но везде чисто и светло, хотя сразу видно – и здесь бедняки ошиваются. Они уже не манили, а просили, протягивая руки. Впрочем, чёрт их знает, кто тут бедный.

– Чего это они? – спросил я у Надьи, когда мы вышли из переулка.

– А, эти тоже с низших планет. Да тут вообще, нам особо работы нет. Это отслужившим хорошо: им паспорта дают, могут в полицию идти или ещё куда… Но на Фрейме работы мало.. Тебе паспорт-то выдали?

– Выдали. – Я на мгновение замялся, а потом спросил, чтобы поддержать разговор: – А если не в полицию, то куда?

– В бандиты. Я тебе так скажу: если попал на фрейм и не нашёл работы, то это на один раз посмотреть.

– А ты?

Надья развернулась и взглянула на меня серьёзно.

– А у меня и паспорта нет, я здесь пока кандидат. Почти.

– Ну, и чем ты занимаешься?

– Говорю же, кандидат я. Ну, кандидатка…

До меня что-то начало доходить.

– То есть мы идём?..

– Ага. Как хочешь, конечно, но ночевать тебе всё равно негде, а отели нынче дорогие. – Надья опять хохотнула.

Квартирка у неё была – во сне не приснится: больше всего нашего дома. Внутри была травка, похожая на бумажную, на стенах – картины и узоры. «Если тут бедняки такие…» – подумал было я, но осёкся. Все вокруг было заставлено какими-то коробочками, наверное, каждая для чего-то своего. На одну она нажала – и стало светло, нажала на другую – заиграла музыка.

Мне опять захотелось есть, но просить было невежливо. Впрочем, похоже, она сама догадалась, бросила: «Ой, ты же из криосна только и не наелся наверное!» – и начала готовить что-то.

Принесла она какие-то комочки. Я попробовал: оказалось на вкус, как тесто с мясом. Когда я ей это сказал, она опять засмеялась и подтвердила, что так оно и есть.

– Пойдём спать. – Она опять улыбнулась, я пожал плечами.

Внезапно в дверь постучали, Надья пошла открывать, а я продолжил сидеть и думать.

Точно не Молоты… Значит, жители звёзд? Получается, так. И дом мой разрушили, и близких убили… Что с планетой делать будут? Через двести лет?..

Меня опять охватила ярость, и я решил, что первым делом куплю какое-нибудь ружьё или бомбу… А может, прямо отсюда нож возьму и пойду убивать. Один отряд военных они уже потеряли, потеряют ещё… Буду их леталки, или как их, корабли, взрывать…

Я уже схватил я нож, а потом подумал: кого я сейчас убивать собрался? Надью? Так она вроде хорошая. Да и тоже с планеты. Конечно, у неё-то семью не выжигали, но всё же с умом к делу надо подходить. Убивать планировал только этих, с Фрейма, и только главных. От этих мыслей полегчало: снова у меня была цель. Но тут послышался шум какой-то: как будто Надья что-то громко кому-то объясняла. Я подошёл посмотреть, в чём дело. В дверях стояло какое-то чучело. К внешности Надьи я уже привык, а этот меня опять из колеи выбил. А он посмотрел на меня и произнёс:

– Ладно, развлекайтесь, но с утра чтобы выручка была за месяц! – и хлопнул дверью.

– Кто это был?

Надья смерила меня взглядом – то ли тяжёлым, то ли насмешливым – и ничего не сказала.

– Слушай, а тут всегда с нами так?

– Бывает. – Надья отошла от неприятного разговора и теперь снова улыбалась. – Но думаю, тебе с этим не придётся сталкиваться.

– Да я-то не за себя переживаю: за других обидно.

– Ах, так? Давно чего-то такого не слышала.

Пока мы беседовали, она стояла возле большого зеркала во всю стену и нервно теребила верхнюю пуговицу блузки. Наконец, она всё же на что-то решилась и отстегнула её.

– Странно, что не слышала. На моей планете мы всегда друг за друга.

– Ну-у, здесь не то, что бы не так… Ну вот сколько в твоём городе людей было?

– Я из деревни, человек пятьдесят.

– А здесь – миллион. Вот и будь тут за каждого.

В руках у Надьи появились бутылка и два прозрачных стакана.

– Начнём твоё освоение с хорошей выпивки. Главное, сильно не налегай.

– И не собирался, спасибо.

Я взял один стакан, и, чокнувшись «за знакомство», мы выпили. Брага и правда была отменная, совсем не жгла горла, но оставляла ягодное послевкусие и легонько пьянила. Надья села на кровать рядышком, продолжая улыбаться. Потом она отвернулась и сняла блузку, под которой ничего не оказалось, кроме разве что ещё пары десятков побрякушек, продетых через кожу. Её это ни капли не смущало, а я хоть и не ожидал, но старался сохранить спокойствие. Мы выпили ещё по одной.

– Выпивка и впрямь хорошая, – говорил я, глядя то в глаза, то на угол комнаты. Очень уж меня этот угол спасал. – А на счёт того, чтобы вместе держаться, ты подумай – всяко легче.

– Обязательно подумаю. – Надья засмеялась, но по-доброму, а после вытянулась на кровати во весь рост. – Знаешь, ты мне даже нравишься.

Я постарался сразу заснуть.

Глава V. Повседневное

«Нормальным во сне является увидеть события прошедшего дня, как непосредственные, так и навеянные; так, например, автору этих строк после прочтения статьи о недавних изобретениях всю ночь снились конденсаторы, хотя он и не знал их внешнего вида…»

Сонник для новоприбывших на Фрейм

Снился всякий бред, конденсаторы какие-то… Начитался вчера!

С утра меня разбудила Надья – сказала, что из пачки не взяла ничего.

– А ты что, этим зарабатываешь?

– Ну, да, – снова засмеялась. – У тебя, что ли, проституток на планете нет?