Странные времена

– Теперь я вспомнил эту фамилию, – перебил Бэнкрофт, с возбуждением барабаня пальцами по столешнице. – В газетах писали о тебе: женщина, которая дотла спалила дом мужа-изменщика. Теперь понятно, откуда такое повышенное внимание к мерам пожарной безопасности.

– Вовсе я не спалила дом дотла, – возразила Ханна, ощущая, как разгорается гнев. – Просто предавала огню вещи мужа на заднем дворе, а ветер разнес дым, – эта тема для нее была больной, потому что с трудом удалось отвертеться от обвинений в поджоге.

– Ясно, – ухмыльнулся Бэнкрофт. – Это произошло до или после того, как вы не сошлись характерами?

– Вы вызвали меня на собеседование только для того, чтобы унизить? – поинтересовалась Ханна, скрестив руки на груди.

– Нет, это всего лишь приятное дополнение. Вернемся к моему изначальному вопросу: няня или личный тренер?

– Да идите вы к черту! – воскликнула Ханна, чувствуя, как внутри что-то оборвалось. Она вскочила на ноги, сама того не заметив. – Вы-то кто такой, чтобы судить других? Сидите тут как в свинарнике. Что это вообще за место? Только послушайте себя: «Няня или личный тренер?» Если так уж интересно, то консультант по семейным вопросам. Да, все верно, я застала мужа в объятиях женщины, которая должна была спасти наш брак после измен с личным тренером, соседской няней, парочкой моих так называемых подруг и секретаршей. Да, такое еще бывает. По крайней мере, в моей паршивой жизни. Вот до чего я докатилась. Сама не могу поверить, что явилась сюда умолять о работе алкоголика, которого собственные подчиненные ненавидят до такой степени, что шантажом вынудили подписать соглашение о соблюдении базовых норм приличия, а один из сотрудников доведен до такого отчаяния, что собирается сброситься с крыши прямо сейчас.

– Что он пытается сделать? – переспросил Бэнкрофт, не донеся стакан виски до рта.

– И представьте, я оказалась настолько наивной, что попыталась отговорить его от самоубийства.

– Проклятые понедельники. Прошу меня простить, – с этими словами собеседник обернулся к витражному окну за спиной, открыл его и высунулся наружу, по-прежнему держа в руке мушкетон. – Ну все, – проорал Бэнкрофт. – С меня хватит!

– Изыди, чудище! – донесся издалека голос Реджи, того самого дородного мужчины в костюме-тройке из шотландки, которого встретила Ханна. Хотя слово «встретила» казалось некоторой натяжкой, учитывая обстоятельства. – Оставь меня в покое!

– Каждый чертов понедельник, – завопил Бэнкрофт. – С меня достаточно! Я сам тебя пристрелю! – заявил он и опасно перегнулся через подоконник, целясь в нерешительного самоубийцу.

– Опоздал! Я уже прыгаю.

– Отлично, обожаю стрелять по движущимся мишеням! Давно уже не отнимал у кого-то жизнь, но, полагаю, это как езда на велосипеде: разучиться невозможно. – Бэнкрофт взвел курок и прижал приклад к плечу.

– Дай мне спокойно умереть! Хотя вряд ли этот мастодонт вообще заряжен.

– Ты действительно думаешь, что отчаявшийся алкоголик станет держать при себе оружие, неспособное выстрелить?

– Ну…

– О, поверь, я это сделаю. Хочешь, скажу почему? Потому что не позволю тебе прыгнуть, ведь это будет означать, что ты наконец хоть чего-то добился. Мне претит жить в мире, где подобные тебе неудачники могут получить даже краткий момент триумфа. Немедленно возвращайся на место и пиши статью на тысячу двести слов о баньши[6 - Баньши – в кельтской мифологии привидение-плакальщица, предсказывающее смерть близкого человека.] из не-помню-откуда.

– Ни за что!

– Тогда прыгай. А у меня появилась идея получше, чем стрелять в тебя. Вместо этого я продолжу публиковать статьи под твоим именем.

– Какие статьи?

– Например, с утверждениями, что все привидения – выдумка.

– Ты не посмеешь! – Ханна слышала, как Реджи задохнулся от возмущения.

– Конечно же посмею. А потом добавлю, что и пришельцы тоже фуфло несусветное.

– Эй, а я-то тут при чем? – донесся голос второго мужчины, кажется, по имени Окс.

– Я предположил, что ты из романтических соображений прыгнешь вслед за своим сожителем.

– Сколько раз повторять, что мы всего-навсего живем вместе в квартире!

– Ну все, довольно! – прогремел голос Грейс, заглушая перебранку. – Все быстро возвращайтесь на свои места. Никто не будет прыгать или в кого-то стрелять. В здании вместе с вами находится молодая впечатлительная девушка, вы что, забыли?

– Мне по барабану, – донесся голос вышеупомянутой молодой впечатлительной девушки.

– Замолчи, Стелла! И я не намерена повторять! А теперь собираю пожелания на обед. Окс, что будешь заказывать?

– Четвертьфунтовый гамбургер с сыром, картошкой и подливкой.

– Реджинальд?

– Я…

– Реджинальд? – повторила Грейс угрожающим тоном.

– Салат с сыром халуми, будь добра.

– Конечно.

– А я буду завтрак на весь день[7 - Завтрак на весь день – полный завтрак в Англии, который подают в заведениях общественного питания на протяжении всего дня.], – выкрикнул Бэнкрофт.

– Винсент, помнишь, я обещала оставить тебя без обеда, если ты еще хоть раз пригрозишь кого-то застрелить?

– Но ружье даже не заряжено.

– Тогда ладно.

– А ты что будешь? – спросил Бэнкрофт у Ханны, оборачиваясь через плечо.

– Что, простите?

– На обед. Только не говори, что не знаешь, что это такое. Ты лет десять его готовила.

– Подождите, я что, получила работу? – уточнила Ханна с удивлением.

– Да, – вздохнул новый начальник. – В твоем резюме почти ничего нет, но из тридцати восьми соискателей на должность только у тебя и еще одного чудика оно содержит меньше трех ошибок. Пускай эта газета и является кучкой экскрементов, но под моим руководством это будет грамотная кучка экскрементов.

– Но…

– Так случилось, что второй соискатель с почти безошибочным резюме написал его собственной кровью.

– Удивлена, что вы не предпочли его мне.

– Я пробовал с ним связаться, но он уже нашел работу в «Сабвее». Так что ты решила?

– Хорошо, я согласна.

– Что? – озадаченно вскинул голову Бэнкрофт. – А, ты про работу. Конечно же согласна, иначе бы не явилась сюда. Последний раз спрашиваю, во имя всего святого, что ты хочешь на обед?