Возвращение в будущее

Альберт Львович что-то записал в тетради, задумчиво произнес:

– В каждом лекарстве есть капля яда, а в каждой любви – капля жестокости.

– Каждое утро просыпаюсь и думаю, – Наталья Владимировна всхлипнула, – может быть, сегодня это пройдет. Но проходит месяц, второй, третий… И ничего не меняется. Кажется, нет больше надежды… Пью валериану. Глотаю феназепам. Она меня выводит из себя! Постоянно срывает на мне злость. За что? Не понимаю!

– И не поймете. У нее другой мир. И мысли, и чувства. Это все равно, что искать с фонарем темноту.

– И что же делать?

– Терпите. Будьте рядом и слушайте. Старайтесь быть частью ее разговора с этим миром. Он для нее изменился. Но она никак не может с этим смириться.

Альберт Львович наклонился вперед, положил локти на колени, сцепил большие кисти руки в замок:

– Знаете, почему в салоне самолета при разгерметизации сначала нужно надеть кислородную маску взрослому, и только потом ребенку?

Наталья Владимировна достала из кармана скомканный платочек, приложила к краю глаз:

– Знаю…

Доктор отклонился на спинку кресла:

– Вы не можете сломаться. У Нади, кроме вас и отца, никого нет. А ей нужна помощь. И она пытается…

– Вижу. Она сама мучается. Ночами не спит. Рисует много.

– Надя мне показывала…

– Она всегда любила рисовать, – Наталья Владимировна грустно улыбнулась, – ребенком брала мою помаду и чертила на обоях. Ей нравился розовый цвет и аромат. Потом отец ее учил. В художку несколько лет ходила…

– Это хорошо. Рисование развивает воображение. А оно не имеет границ. Воображение сильнее, чем знания. В нем все возможно. Это для Нади сейчас важно. Вы говорили, что она всегда была отличницей?

Наталья, хлюпая носом, достала смартфон, открыла галерею, протянула доктору:

– Посмотрите… Это ее старые фотографии. Грамоты, дипломы, медали, кубки… Она хотела все это выкинуть. Я стала отбирать, а она завизжала, чуть не ударила меня. Я собрала все в коробку, отвезла к знакомым.

От греха подальше. Надя всегда хотела быть первой. С детского сада. С мальчишками дралась. В школе с первого класса отличница. На спортивные соревнования ездила, медали привозила. В институте староста группы, красный диплом…

Со школьных фотографий на Альберта Львовича смотрела невысокая стройная девушка с зелеными пронзительными глазами, сжатыми губами, короткой стрижкой каштановых волос.

– Надя не хочет себя признавать неудачницей. И у нее есть редкое качество. Она целеустремленная. И это ей раньше помогало.

– Раньше?

– Да. Но сейчас ей нужно измениться. Принять, что старые правила для нее больше не работают. Она не сможет быть первой там, где была. Ее жизнь изменилась. Она больше не свободна. И хотя она не хочет принимать новые условия, ей придется. А пока она бьется как птица в клетке, страдая сама и заставляя страдать других. Она боится…

– Чего?

– Новой жизни.

– О господи!

– Она не будет такой, как была. Но она может и должна стать другой. Сломанный палец срастется, даже если мы не обратимся в травмпункт. Вопрос, сможем ли мы после этого брать кружку так, чтобы не расплескать чай?

– Вы ей поможете? – Наталья Владимировна с надеждой посмотрела на доктора.

Альберт Петрович вздохнул:

– Знаете, сколько нужно психологов, чтобы поменять лампочку? – И, не дожидаясь ответа, он сам закончил: – Один. Если лампочка готова меняться.

5

Надя лежала на полу в своей комнате и, высунув язык, увлеченно рисовала. Вокруг нее в беспорядке разбросаны картины, рисунки, карандаши, кисти. Она заканчивала рисунок, добавляя последние штрихи. На холсте ущелье, зажатое по бокам горами с заснеженными вершинами. На переднем плане человек с книгой в руке. Его фигура согнута, голова опущена. Он, преодолевая сопротивление сильного ветра, медленно идет к реке. На берегу разбитая лодка со сломанными веслами.

Тихо вошла мама. Подошла, опустилась рядом на колени:

– Красиво…

– Тебе нравится?

– Очень. А кто этот человек?

– Да это же Юра Искатель!

С Юрой Надя познакомилась во дворе пару месяцев назад. Она увидела долговязого парня в потертых штанах, кроссовках на босу ногу, в мятой куртке с закатанными по локоть рукавами. Около мусорных контейнеров он искал книги. Жильцы их часто выбрасывали как старые, изношенные ботинки.

На вопрос, зачем ему книги, Юра, сверкая блуждающими за толстыми линзами очков глазами, ответил, что ищет в них очень важное.

Юра рассказал, что всегда любил книги. Читать в три года его научила мама, учительница русского языка. В пять лет у него уже была своя библиотечка. В шесть он пошел в школу. Книги помогали ему хорошо учиться. Он с медалью окончил школу, два года проучился в университете на филологическом факультете. А потом вдруг задумался: «А зачем все это?» Для чего эти кучи учебников и конспектов? Зачеты и экзамены? Чтобы потом кому-то пересказывать то, что уже и так давно известно? Он думал, что должно быть что-то более важное в жизни. И однажды Юра понял, что он должен найти. Правду. Без нее не стоит Земля. Нет Мира. Нет Человека. Но только вот в чем она? В жизни? Смерти? Во времени?

В университете он приставал с вопросами к преподавателям, пропадал целыми днями в библиотеках, перерывая груды книг и справочников. На курсе его прозвали Искателем. Юра расспрашивал маму, родных, друзей. Но они не знали. И тогда он забросил учебу и остался наедине с книгами.

Сейчас он живет с мамой в маленькой комнате, на ее пенсию. Иногда он, чтобы покупать еду, подрабатывает.

– У меня много книг. Вся комната завалена, – торопливо говорил Юра, покачивая головой, – я даже сплю на них. А те, что некуда класть, отношу в подвал. Там у меня хранилище. Читаю день и ночь. В книгах часто врут, – мысли в голове Юры быстро менялись, – но я точно знаю, что где-то есть Правда… Я должен ее найти… Ты не знаешь, как мне успеть прочитать все книги?

– Я мало читаю. – Надя неопределенно пожала плечами.

– А я мало ем и пью, – Юра быстрым движением отбросил со лба длинные темные волосы, – это отвлекает. Но я все равно не успеваю.

По лицу Нади пробежала тень:

– А мне психолог говорил, что нет одной Правды, она у каждого своя. Для кого-то одно, а для кого-то другое.

Она опустила руку в карман куртки, достала ключи с брелоком.

– Как вот эта египетская пирамидка, – Надя взяла желтый четырехгранник с разноцветными камушками, покрутила в разные стороны, – и каждый видит ее со своей стороны. Вот здесь камушек зеленый, а на другой стороне – красный…

– Дурак твой психолог! – горячо выпалил Юра, надув губы. – Хотя… Вот ты как думаешь, Земля круглая?