В злом

Дэн погрузился в чтение данных, решив, как следует, подготовиться перед тем, как выслать «тёте Асе» копию компромата.

Досье четвёртое

Аппетит умерьте,

Я ж уже привит.

Не везёт мне в смерти,

Повезёт в любви.

Хабирова не поздоровалась:

– Вы – Денис?

Она появилась внезапно, когда Дэн, карауля её, потихонечку потягивал остывший чай.

– Каюсь, я, – поперхнувшись, ответил Дэн и поставил чашку на блюдце.

Она подвинула стул от столика в проход, чтобы видеть Дэна целиком, и села. Прямая, руки на сумочке, сумочка на коленях. Брови к переносице, губы в слегка брезгливой недоусмешке:

– Я получила ваше… хмм… послание. Что вы хотите?

Дэн изобразил восторг:

– Профессионально снято, да? Вот, технику делают: все голоса слышны, все лица в «четыре-Ка».

– Профессионально? Это не тот случай. Но я готова признать настырность и хватку этой девушки весьма впечатляющей. Я её не подозревала, впрочем, наверное, я расслабилась – от детей, знаете ли, перестаёшь ожидать подвоха.

Дэн доверительно прижал руку к груди:

– Честно говоря, никакого подвоха и нет. Я не собираюсь тут ломать драму или комедию, угрожать или ещё что-то. Я понимаю, что за вами большие люди, да и вы сами – человек далеко не простой, поэтому наглеть я не буду. Мне просто нужно имя.

– Клиента?

– Я всё понимаю, конфиденциальность, тайна личности, все дела, но, думаю, этот клиент попался вам случайно, так что выдать мне его вам будет не жалко.

Хабирова слегка приподняла брови:

– Посмотрим. Кто это? Не тените резину.

Дэн качнулся всем туловищем, кивая и как бы подтверждая, что всецело поддерживает её категорично деловой настрой:

– Акция, в которой погибла Яна. Кто её заказал?

– Яну?

– Акцию. А что, кто-то заказал Яну?

– Нет. Простите. Профдеформация. Так, слушайте, самоубийство Яны – случай, со мной не связанный.

– Конечно-конечно, я так и полагаю. Хотя и мы оба знаем, что этот инцидент сорвал акцию. Или… Или так и задумывалось?

– Денис, я устала тратить время. У вас всё?

– Кто заказал последнюю акцию, в которой участвовала Яна?

– Иришев.

– Кто?

– Так запомните? Шантажируете меня, а сами даже не запишите?

– Простите.

Дэн в два клика открыл блокнот на телефоне.

– Милан Филиппович Иришев, – продиктовала Хабирова и встала. – Это очень влиятельный человек, так что вы всё равно не сможете использовать эту информацию.

Её сумочка завибрировала. Она приложила телефон к уху, сказала:

– Алло.

И, не прощаясь, зашагала между столиками к выходу. Дэн попросил счёт и полез гуглить довольно легко полученное имя. Простота эта немножко будоражила, отчего у Дэна по лицу скользила тёмная улыбка. Кажется, занавес показывал свою обратную сторону.

В Интернете легко нашлись данные по Иришеву. На него был оформлен участок с домом в области – настоящая крепость. В семь утра, когда идущие на работу люди даже в элитных посёлках не вызывают подозрения, Дэн подъехал ко въезду в микрорайон, перегороженный шлагбаумом. Бросив машину, он прошёл на территорию «Бочевинки», чтобы разведать местность.

Посёлок своей планировкой напомнил ему Ставрополье, где отец на старости лет заимел комбикормовую ферму. Просторы. Не то, что стандартная подмосковная планировка: малюсенькие участочки чуть ли не друг на друге. Нееет. Тут широченные дороги, обсаженные деревьями и кустами, газоны перед оградами, высоченные заборы, гигантские участки. Михайловск застраивался так же – не скупясь на территорию. Только дворцов, башнями высящихся над деревьями, было поменьше.

Дэн набрёл на забор иришевского поместья – красивые каменно-кирпичные сочетания грудились вокруг стальных конструкций, показывавшихся на высоте примерно трёх метров и венчающихся коньком из металлочерепицы. Прогуливаясь вдоль этой ограды, он поймал себя на том, что оценивает стену, как, наверное, сделал бы альпинист. В принципе, взобраться по некоторым выпирающим декоративным элементам было можно, но вот конёк приводил в замешательство – Дэн не был уверен, что длины руки хватит, чтобы уцепиться за вершину. Протиснуться между каменной или кирпичной кладками и ливнёвкой тоже не получилось бы, слишком узко. Нужна была либо лестница, либо можно было попробовать совершить акробатический кульбит, – стоя на самом верхнем уступе, схватиться за нижний край металлопрофиля одной рукой и подпрыгнуть вверх так, чтобы уцепиться за верх конька другой. Потом взяться обеими руками, и тогда уже можно было попробовать втащить себя целиком. Хотя пришлось бы трудновато – за ливнёвку цеплялась бы одежда. Упереться коленом или ступнёй? С раскачки? Да, могло бы сработать. Только наверняка поднимется шум, на который слетятся, если не сторожа, то все собаки двора уж точно.

Размышлять в таком духе было, разумеется, странно для Дэна. В том плане, что… «Эй, ого, я что, готов вломиться в чужой дом?» Настолько рутина заела? Но, вообще, он полагал, что развлекается по дороге, просто упражняет мозг, пока идёт к двери Иришева просить об аудиенции. «Я же взаправду не полезу через забор». С другой стороны, ощущать странное спокойствие и одновременно ясность мысли, какие бывало обнаруживал он в себе в те моменты, когда наваливалось много дел сразу, настораживало. Да, он был ленив, не искал сложностей в работе, но многозадачность будто окрыляла. Авральный режим был его стихией, хотя Дэн себе в этом не признавался. С кем не бывает ускориться во время выброса адреналина? Не искать же этого состояния потом, как наркотика?

Дэн дошёл до края забора, завернул за угол и увидел ворота. Со двора слышались мужские голоса и доносился глухой лай какого-то чудища, наверное, алабая. Дэн не разбирался в породах собак, но подумал о самой крупной, о которой слышал. Потому что возникшая у него ассоциация с псовыми не вязалась: он вспомнил библейское выражение «рыкающий лев». Однажды в зоопарке он наблюдал сцену, где лев добивался внимания от своей пассии, но та игнорила его возмутительным образом. И тогда лев обиженно что-то проговорил. Этот короткий рык был словно громовой раскат. У Дэна воздух завибрировал в лёгких, – видимо, отсюда и растут ноги идиомы «затряслись поджилки». И, вот, со двора Иришева кто-то лаял подобным же грудным басом.

Воротины стали разъезжаться в стороны. Дэн понял, что у него появился шанс рассмотреть, хоть немного, внутреннюю часть двора. Он пересёк дорогу, напоминавшую скорее аллею, будучи плотно обсаженной с обеих сторон деревьями, и оказался на тротуаре с той стороны. За бордюром начинался склон, переходящий в глубокий… хм… Дэн назвал бы его арыком, не зная, как такие русла ручьёв называют местные. А с той стороны ручья звенела золотом берёзовая роща, скованная с двух сторон очередными поместьями.

Дэн побежал, чтобы быстрей оказаться напротив ворот. Местами ещё зелёный, а местами красиво багряный кустарник был настолько плотным, что, пригнувшись, можно было остаться совершенно незамеченным. Он добрался до нужной точки и услышал шипящий звук. Такой не спутаешь ни с чем – это явно был звук рации. Дэн притормозил, поняв, что за домом уже, независимо от него, велась кем-то слежка. Он подумал, что это охрана усадьбы, и его отсюда погонят погаными тряпками, а потому нырнул в кустарник там, где стоял, и сквозь ветви стал наблюдать за воротами. А те уже закрывались за почти бесшумно урчащей тонированной горой металла, вырулившей на дорогу.

Дэн пригляделся. Двор был привычным для поместий, которые можно было увидеть в фильмах, – подъездная дорога раздваивалась где-то посередине, убегая к парковочным гаражам и парадному входу дома. Красивое крыльцо, арочные проёмы – ничего такого, чего Дэн не ожидал бы увидеть.

Ворота, скрипнув, сошлись. Тихонько хрустя покрышками, огромный внедорожник начал ускоряться. Дэн вытащил мобильник, решив сфоткать номера выехавшей машины. Он надеялся, что такой локомотив мог перевозить только самую драгоценную персону, то есть Иришева. Если не получится договориться о встрече, то можно узнать в Сети предполагаемое место пребывания, например, автомобиля с этими номерами и навязаться на встречу без посредников, тупо окликнув. Ну, или ещё как-нибудь использовать информацию о номерах этой машины. Если она, например, окажется где-нибудь в другом месте, то, значит, дом пуст. И что? Совершить проникновение слэш кражу со взломом? Нет, зачем сразу кражу. Просто оглядеться. А вдруг у Иришева рабочий стол завален пентаграммами и колдовскими котлами? Или в шкафу мантия с капюшоном и маска летучей мыши? Или все книжные полки обставлены некрономиконами? Надо как-то выяснить, наш ли это пациент.

Дэн вздрогнул от внезапного рёва движков, свиста тормозов и звонкой сцепки бамперов. Он посмотрел направо, куда поехал внедорожник. И обомлел. Наперерез, откуда ни возьмись (не из арыка же?), внезапно выскочил не менее здоровенный и не менее тонированный чёрный джип и впечатался лоб в лоб с внедорожником.

– Аузы… – пробормотал Дэн, но осёкся, ужаснувшись.

Лючок на крыше джипа отскочил и оттуда вынырнуло дуло. Оно сначала смотрело вверх, а потом, описав дугу, уставилось мрачным глазом прямо на Дэна. Вернее, на автомобиль Иришева, но траектория пуль была одинаковая. Дэну такой картинки хватило, чтоб сработал давнишний рефлекс, обусловленный очень простым принципом: «Не стой под грузом, не суйся в дуло». Выскочив спиной вперёд из кустов, Дэн, пригнувшись, побежал к месту стычки, чтобы между ним и стволом был как можно более тупой угол.