Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями

– Или от имени Стефан…

Не балуйте с ключами, хормастер, верните их лучше Дердлсу.

– Или от какого-нибудь другого, тайного вашего имени?[31 - Перечисляя имена, Джаспер намекает Дердлсу, что знаком с некоторыми моментами его биографии, которые каменотёс тщательно скрывает. Намёк не проходит мимо внимания Дердлса, отчего каменотёс и мрачнеет. Но позднее Дердлс, напившись, забывает об этом разговоре с хормейстером.]

Мистер Джаспер зажимает все три ключа в кулаке и с улыбкой заглядывает помрачневшему Дердлсу в глаза, затем он разжимает кулак и вежливо протягивает каменотёсу его имущество. Не удостоив хормейстера ответом, тот возвращает два ключа в нагрудный карман куртки, а третий – который от склепа Сапси – засовывает в свой видавший виды узелок с завтраком (как будто он любит, подобно страусу, закусывать время от времени железом[32 - Поверие, что африканские страусы питаются железом, пошло от античного историка Плиния Старшего. У Шекспира в драме «Генрих IV» бунтовщик Джек Кед угрожает дворянину Айдену «накормить его железом, будто страуса» – т.е. проткнуть ему живот мечом. Действительно, в желудках у убитых страусов часто находят камешки и небольшие кусочки металла. Однако, глотают их страусы не от голода, а для того, чтобы эти твёрдые предметы перетирали у них в желудке растительную пищу – ведь зубов у страуса не имеется.]). После чего, с видом угрюмым и обиженным, нахлобучивает пониже шляпу и, не простившись, выходит.

Мистер Сапси предлагает своему новому другу мистеру Джасперу сначала карточную партию в криббедж, а затем лёгкий ужин из холодной говядины с салатом, во время которого хозяин щедро делится со своим почтительно внимающим гостем плодами житейской мудрости и знания света. Наконец, мистер Джаспер прощается, обещая при первой же возможности прийти снова, и мистер Сапси, с наказом поразмыслить на досуге над уже полученной порцией поучений, милостиво отпускает его.

Глава V.

Дердлс и компания

Джон Джаспер, возвращаясь домой через залитое лунным светом церковное подворье, замечает вдруг странную сцену: каменотёс Дердлс – голова опущена, неразлучный узелок в руке – стоит, прислонившись к кованой ограде, что отделяет земли кладбища от монастырских развалин,[33 - Монастырскими руинами в романе названы развалины Рочестерского норманнского замка, который, как написано в путеводителе Бедекера, «был построен в 1126—39 годах Уильямом Корбилом, архиепископом Кентерберийским. Квадратная башня, 104 фута высоты в настоящее время, является прекрасным образчиком Норманнской архитектуры и предлагает хороший обзор окружающей местности. Рочестер был разрушен Этельбертом Саксонским, дважды разграблен датчанами, был осаждён Вильгельмом Рыжим, сыном Вильгельма Завоевателя. Замок неоднократно менял владельца во время раздоров короля Джона и баронов.»] а какой-то уличный мальчишка бросает в него камешками. Некоторые пролетают мимо, большинство метко попадает в цель, но Дердлс и в том и в другом случае остаётся странно безразличен к происходящему. Мальчишка же, напротив, каждое попадание встречает победным свистом, а при редких промахах кричит «Обратно смазал!» и затем пытается получше прицелиться и повернее попасть.[34 - Сцена «побивания камнями» Дердлса представляет собой забавную параллель с библейской историей святого Стефана, одного из первых христианских мучеников, «который за проповедь Слова Божьего был приговорён Синедрионом к забиванию до смерти камнями и умер с молитвой за своих преследователей на устах (7:60). Свидетелем тому явился юный фарисей Савл из Тарса; сцена сия и слова, которые он слышал, оставили в юноше неизгладимый след (см. Деяния 22:19,20), обратив его душу ко Христу. Позднее Савл принял крещение; ныне мы знаем его как апостола Павла.» (Томас Джеймс Шеперд, «Вестминстерский Библейский Словарь»). Одним из возможных полных имён Стони Дердлса как раз и является имя Стефан (см. примечание к главе IV).]

– Эй, ты чего к нему привязался? – громко говорит Джаспер, выходя на свет.

– Делаю из него мишень! – заявляет на это оборванец.

– Прекрати немедленно! Дай сюда камни!

– Ага, как же! Вот залеплю тебе сейчас камнем в башку, только тронь! – отвечает мальчишка, отбегая в сторону. – Прямо в глаз, чтоб ты ослеп!

– Ах ты, чертёнок! Но ведь мистер Дердлс тебе же ничего не сделал!

– Он домой не идёт!

– Тебе-то какая разница?!

– У нас с ним уговор! Если я поймаю его ночью на улице и загоню домой, то получу от него полпенни! – и оборвыш начинает напевать, притоптывая дырявыми башмаками:

Видди-видди-ви,[35 - Widdy – искаж. Widdie, произносится как «Видди», означает верёвку палача.]
Попался после десяти!
Видди-видди-ву,
А ну, пошел в свою нору
Или камнем зашибу!

Махнув на него рукой (и тем ещё немного отогнав сорванца), хормейстер подходит к Дердлсу, выглядящему не столько пьяным, сколько глубоко задумавшимся.

– Вы вправду, что ли, знаете этого… это чёртово отродье? – спрашивает Джаспер, косясь на мальчишку, снова принявшегося за сбор камней.

– Депутат, – мрачно кивает Дердлс.

– Это что, имя такое?

– Ага, – соглашается Дердлс.

– Это меня так зовут в ночлежке, где я работаю, – задиристо поясняет мальчишка. – Знаешь «Койку за два пенса», что возле Газовой станции? Я там прислуживаю. У нас там всю прислугу называют депутатами, не только меня.[36 - Deputy – Депутат, Представитель, от старо-англ. «depute», означает персону, прислуживающую или помогающую кому-либо, в гостиницах или полиции.] Когда все дела поделаны, мне дозволяется пойти погулять для здоровья, – с этими словами Депутат занимает боевую стойку и начинает прицеливаться в Дердлса и Джаспера, снова заводя своё визгливое «видди-видди-ви».

– Пошёл прочь! – со злостью кричит ему Джаспер. – Вздумаешь швыряться, пока я рядом стою, я тогда тебя поймаю и убью!.. Идёмте, Дердлс. Сегодня я провожу вас до дома. Давайте, я понесу узелок.

– Нет нужды, – отвечает Дердлс, убирая руку с узелком за спину.[37 - Во время прогулки с Дердлсом Джаспер несколько раз на пробу предпринимает попытку завладеть на время его узелком, в котором, как мы помним, находится ключ от склепа Сапси.] – Я тут как раз размышлял, когда вы подошли… размышлял я тут, посреди своих творений, как пу-пулярный автор… поскольку это всё Дердлсова работа, – он делает широкий жест рукой, показывая на окружающие их надгробия. – Вот тут в саркофаге ваш покойный родственник, Друд-старший, вон там в склепе незабвенная миссис Сапси, а эта вот надломленная колонна – это безвременно усопший прежний отец-настоятель, а вон та траурная ваза – это светлой памяти налоговый инспектор. Всё в лучшем виде, присмотрено и ухожено. А вон там, где просто дощечки в землю воткнуты, там бедняки, по которым никто и слезинки не прольёт. Без гробов зарыты и давно забыты.

– Эта тварь… этот Депутат, похоже, увязался следом, – перебивает его Джаспер, оглянувшись на ходу. – Он что, следит за нами?

Дердлс с пьяной медлительностью оборачивается; Депутат по дуге отбегает подальше и занимает оборонительную стойку.

– Ты сегодня начал без предупреждения! – кричит ему Дердлс с таким видом, будто только сейчас сообразил, что уговор был нарушен.

– Врёшь, я кричал! – швыряя в него камень, заявляет Депутат.

– Исмаил, сэр, – говорит Дердлс, не обращая внимания на проступок и снова поворачиваясь к Джасперу. – Точно как библейский Исмаил, сын Авраама. С виду человек, дикарь изнутри. Но я дал ему цель в жизни.

– В которую он и швыряет камни? – усмехается Джаспер.

– Именно, сэр, – торжественно кивает Дердлс. – В которую он и швыряет камни. Кем он был раньше? Разрушителем. Что он нёс людям? Одни неприятности. И чем они ему за это платили? Чаще всего – трёхдневной отсидкой за решеткой. Никто – ни один человек, ни один предмет частной собственности, ни одно окно, ни одна лошадь, свинья, овца или кошка – никто не мог избежать града его камней, а всё почему? Потому, что он не имел ясной цели в жизни. Я поставил перед ним эту ясную цель, и теперь он честно зарабатывает швырянием камней полпенни за вечер или три за неделю.

– Странно, что у него не находится соперников.

– Да сколько угодно, мистер Джаспер, просто он их всех отгоняет камнями, – сообщает Дердлс с пьяной серьёзностью. – Я вот всё думаю, вот эта моя система… она ведь, по сути, родственна Системе Народного Образования.

– Я бы так не сказал, Дердлс, – отвечает Джаспер.

– Если не так, – заявляет Дердлс, – то попробуйте сами дать ей другое название.

– Он всё ещё идет за нами, – повторяет Джаспер, глядя через плечо. – Как будто выслеживает.

– Он просто идёт в свою ночлежку – она тут, по дороге, – отвечает Дердлс. – Это кратчайший путь. Там он от нас отстанет.

Таким порядком они и следуют дальше; последним идёт Депутат, не пропуская ни одного столба, дерева или дома, чтобы не запустить в него камнем.

– Слышно что-нибудь новенькое из подземелий собора, Дердлс? – с улыбкой интересуется Джон Джаспер.

– Что-нибудь старенькое, хотите вы сказать? – ворчит Дердлс. – Откуда там взяться новенькому?

– Я слышал, будто там что-то нашли.

– Да, ещё одну старую могилу возле седьмого столба, слева от входа в бывшую часовню. Это я её нашёл. Как я понимаю – там ещё один их этих стариканов с посохами, из епископов то есть. Там, внизу, хватает подобного добра.

– Интересная у вас жизнь, Дердлс, там, внизу!

– У вас наверху не лучше.

– Да, мы оба растрачиваем свои жизни по этим старым унылым местам, в которых столетиями ничего не меняется. Это так. Но в вашей жизни внизу столько тайн и загадок, будоражащих воображение, что мне даже вдруг захотелось как-нибудь примкнуть к вам в ваших исследованиях подземелий собора. Возьмёте меня на денёк в качестве ученика или, скажем, практиканта? Очень уж интересно посмотреть на ваши находки.

– Чего ж не взять? – ответствует Дердлс. – Вы знаете, где меня найти, если соберётесь.

– Что мне ещё не совсем понятно, – продолжает Джаспер, развивая тему подземных исследований, – как это вы их находите, эти могилы? У вас что, на них какой-то особый род чутья? Шестое чувство?