Стелла

Старый художник оглянулся на него, и его лицо расплылось в улыбке, когда его взгляд остановился на смелом, красивом лице и непринужденной грации говорившего.

– Да, вы выглядите чересчур напуганным, – сказал он. – Что это?

Было заметно, что, за исключением его первого приветствия, старик не дал ему преимущества своего титула; он знал его, когда Лейчестер был мальчиком, бегал туда-сюда из коттеджа, всегда сопровождаемый сворой собак и обычно совершал какие-то пакости.

– Я хочу, чтобы вы нарисовали для меня небольшую картину.

Старик застонал и твердо посмотрел на свою картину.

– Вы знаете поляну в лесу, открывающуюся напротив маленького острова. Я хочу, чтобы вы ее нарисовали.

– Мне очень жаль, – начал старик.

Лорд Лейчестер продолжал, мягко перебивая его:

– Вы видели ее в последнее время? – сказал он, и пока он говорил, Стелла вошла в комнату, увлекая за собой мастиффа, с горстью печенья, которое она взяла из шкафа. – Там очень красиво. Это самый красивый уголок на всей реке. Прямо от ручья он тянется зеленым, с молодыми весенними листьями, к небу над холмом. На открытом пространстве между деревьями первоцветы расстелили золотой ковер. Я видел, как два зимородка плыли по ручью, когда я стоял и смотрел этим утром, и, глядя, я подумал, как хорошо, как восхитительно вы бы изобразили это на холсте. Подумайте! Ярко-зеленый, золотой передний план, небо раннего лета, венчающее все, и отражающееся в реке, бегущей внизу.

Мистер Этеридж прервал свою работу и прислушался, и Стелла, склонившись над собакой, тоже прислушалась, опустив лицо, и удивилась, как художник мог стоять так твердо и упрямо.

Для нее этот голос звучал как сладчайшая музыка к какому-нибудь стихотворению. Она увидела картину, как он ее нарисовал, и в ее сердце музыка слов и голоса обрела гулкую гармонию.

Забыто было предостережение другого человека; напрасно оно было бы, если бы он повторил его в тот момент. Так же хорошо ассоциировать тьму зимней ночи с яркой радостью летнего утра, как думать о зле в связи с этим благородным лицом и музыкальным голосом.

Мистер Этеридж сделал паузу, но покачал головой.

– Очень хорошо, очень соблазнительно сказано; вы мастер слова, Лейчестер; но я непоколебим, как скала. Воистину, ваше красноречие напрасно; вы обращаетесь не к впечатлительному человеку. Я, Джеймс Этеридж, работаю над этой картиной. Я погружен в свою работу, лорд Лейчестер.

– Вы не сделаете этого?

Старик улыбнулся.

– Я не буду. Другому мужчине я должен представить оправдание и замаскировать свой отказ. С вами все, что угодно, кроме простого"нет" – бесполезно.

Лорд Лейчестер улыбнулся и отвернулся.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я хотел сделать подарок моей сестре Лилиан.

Глаза Стеллы снова обратились к нему. Этот человек – гнусный!

Старик отложил щетку и повернулся к нему.

– Почему вы сразу этого не сказали? – спросил он.

Лорд Лейчестер улыбнулся.

– Я хотел посмотреть, не сделаете ли вы что-нибудь для меня … для меня самого, – сказал он с бесконечной наивностью.

– Вы хотите это для леди Лилиан, – сказал мистер Этеридж. – Я сделаю все, конечно.

– Я не скажу вам спасибо, – сказал лорд Лейчестер. – Мне не за что вас благодарить. Она должна это сделать. Когда вы придете…

– На следующей неделе … в следующем месяце…

– Сейчас же, – сказал лорд Лейчестер, протягивая руку странным жестом, поразившим Стеллу своей бесконечной грацией.

Старик застонал.

– Я так и думал! Я так и думал! С вами всегда сейчас и сразу.

– Весна не будет ждать вас! Зелень этих листьев меняется сейчас, очень медленно, но верно, как мы говорим; через неделю она исчезнет, а вместе с ней исчезнет и половина всей красоты. Вы ведь пойдете сейчас, не так ли?

Мистер Этеридж огляделся с комичным испугом, потом рассмеялся.

Раздался смех лорда Лейчестера, и он повернулся к Стелле с видом человека, который победил и больше не нуждается в словах.

– Видишь, – сказал мистер Этеридж, – вот как меня ведут, как свинью на рынок, хочу я этого или нет! И сколько времени у меня займет набросок?

– Несколько часов!

– Там все, что нужно унести вниз…

Лорд Лейчестер подошел к старомодному шкафу.

– Я понесу все и вас в придачу, если хотите.

Затем, положив руку на шкаф, он резко остановился и повернулся к Стелле.

– Прошу прощения! Я всегда грешу. Я забыл, что теперь есть председательствующий дух. Я так привык позволять себе вольности с вещами вашего дяди; я так хорошо знаю, где находятся все его принадлежности, что …

Стелла встала и улыбнулась им.

– Тогда ваши знания глубже, чем у моего дяди, – сказала она. – Не просите у меня прощения.

– Можно мне? – сказал он, открыл шкаф и достал блокнот для рисования и коробку с цветами; затем, с некоторым трудом, он вытащил складной стул из массы художественного мусора в углу, а затем приготовился уходить.

Мистер Этеридж наблюдал за этими действиями с печальным выражением лица, но, видя, что сопротивление давно вышло из-под его власти, сказал:

– Где моя шляпа, Стелла? Полагаю, мне пора идти.

Лорд Лейчестер открыл ей дверь, и она вышла, сопровождаемая всеми собаками, и взяла мягкую фетровую шляпу, держа ее кончиками пальцев.

Вздохнув, мистер Этеридж шмякнул ее на голову.

– Дайте мне кое-что из вещей, – сказал он, но лорд Лейчестер отказался.

– Ни чего, – сказал он, смеясь. И мистер Этеридж, не сказав больше ни слова, вышел.

Лорд Лейчестер стоял и смотрел на Стеллу с задумчивым нетерпением в глазах.