Фантастические монстры

Фантастические монстры
Чарльз Гоулд

В этой увлекательной и познавательной книге автор подробно и непредвзято исследует легенды, древние и не очень, о мифических и сказочных чудовищах, известиями о которых переполнены старинные книги. Он ищет их и находит в животном мире современной планеты Земля. И хотя не всегда мы с ним соглашаемся – нам так хочется порой соприкоснуться со сказкой, однако у нас ещё есть целая планета и в ней ещё остаётся полно мест, где могут прятаться мифические монстры.

Фантастические монстры

Чарльз Гоулд

Переводчик Л.И. Моргун

© Чарльз Гоулд, 2021

© Л.И. Моргун, перевод, 2021

ISBN 978-5-0055-4978-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чарльз Гоулд

Фантастические монстры

Mythical Monsters

by Charles Gould

В этой увлекательной и познавательной книге автор подробно и непредвзято исследует легенды, древние и не очень, о мифических и сказочных чудовищах, известиями о которых переполнены старинные книги. Он ищет их и находит в животном мире современной планеты Земля. И хотя не всегда мы с ним соглашаемся – нам так хочется порой соприкоснуться со сказкой, однако у нас ещё есть целая планета и в ней ещё остаётся полно мест. где могут прятаться мифические монстры.

© Л.И.Моргун. Перевод с английского. 2020.

ЛОНДОН:

WH ALLEN & CO., 13 WATERLOO МЕСТО. SW

ИЗДАТЕЛЬСТВО В ИНДИЙСКИЙ ОФИС.

1886

(Все права защищены.)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Автор должен выразить свою огромную признательность тем лицам, которые помогли ему в подготовке этого тома, либо предоставив ему доступ к их библиотекам, либо предоставив или исправив переводы с китайского и т. д.; особенно он обязан г-ну Дж. Хаасу, эсквайру, австро-венгерскому вице-консулу в Шанхае, м-ру Томасу Кингсмиллу и преп. В. Холту из Шанхая, м-ру Фальконеру из Гонконга и д-ру Н. Б. Деннису из Сингапура.

Ради сохранения единообразия повествования автор стремился свести все представления китайских звуков к системе, принятой С. В. Уильямсом, чей бесценный словарь является самым доступным для студентов. Однако никаких изменений сделано не было, когда в текст были вставлены цитаты из выдающихся синологов, таких как Легге.

Если нынешний том окажется достаточно интересным для привлечения читателей, второй будет выпущен в будущем, в продолжение темы.

    Июнь 1884 г.

ПРИМЕЧАНИЕ ИЗДАТЕЛЕЙ

Издатели считают правильным заявить, что из-за отсутствия автора в Китае произведение не имело преимущества под его наблюдением при прохождении через прессу. Также уместно упомянуть, что рукопись книги покинула руки автора 18 месяцев назад.

    13, Ватерлоо Плейс. SW
    января 1886 года

ВСТУПЛЕНИЕ

Лет тридцать тому назад для любого человека было бы действительно смелым шагом подумать о том, чтобы обратиться к публике с собранием историй, обычно считающихся сказочными, и требовать от неё внимания, должного к подлинной реальности, или пересказывать сказки, освященные веками, как действительные факты; а не представлять байки, подслушанные в детской, как легенды, более или менее искаженные, описывающие реальных существ или события.

В настоящее время это менее опасный процесс. Великая эра передовых мнений, начатая Дарвином, которая в течение нескольких лет наблюдала более значительный прогресс в познаниях во всех областях науки, чем предшествовавшие ему десятилетия, произвела, среди прочего, полную революцию в переоценке ценности фольклора; и спекуляции на нем, которые во времена нашего детства считались бы наивными, теперь признаются не просто интересными, но необходимыми для тех, кто пытается собрать обрывки ненаписаной истории и проследить предшествующие и ранние миграции из родительских источников народов, издавна отстраненных друг от друга обычаями, речью и пространством.

Поэтому у меня мало сомнений в том, чтобы серьезно заявить, что многие из так называемых мифических животных, которые на протяжении долгих веков и во всех странах были персонажами вымысла и сказок, законно попадают в рамки естественной истории, и то, что их можно рассматривать не как результат обильной фантазии, а как существ, которые действительно когда-то существовали и из которых, к сожалению, только несовершенные и неточные описания просочились к нам, вероятно, очень сильно преломленные сквозь туман времени.

Я предлагаю идти только на определенном расстоянии по пути, по которому мифологи обращаются к мифам, до тех пор, пока это действительно необходимо, чтобы отследить истоки и происхождение тех историй, которые в последующем отследить невозможно; отклоняясь от него, чтобы остановиться на том, что они сохранили нам посредством неписаной естествознанием традиции существ, некогда сосуществовавших с человеком, некоторые из которых настолько странны и ужасны, что на первый взгляд кажутся невозможными. Я предлагаю лишить их тех сверхъестественных свойств, которые в них вложила свойственная человеку любовь к чудесному и исследовать их так, как, к счастью, в наши дни мы можем это сделать благодаря современному состоянию таких наук, как геология, эволюция и филология.

Для меня большая часть этих существ – не химеры, а объекты рационального изучения. Дракон, вместо того, чтобы быть мифическим монстром, развился из воображения арийского человека в результате созерцания молнии в пещерах, которые он занимал, как утверждают некоторые мифологи, – животное, которое когда-то жило там и тащило по земле свои тяжеловесные спирали, а возможно и летало; которое опустошало стада, а иногда и проглатывало их пастыря; которое, основав своё логово в какой-то пещере с видом на плодородную равнину, распространяя вокруг себя террор и разрушение и защищенные от нападения страхом или суеверным чувством, могло бы даже субсидироваться охваченным ужасом крестьянством, которое, не имея возможности уничтожить его, возможно, предпочло бы привязать скот рядом с его пещерой, а не спускать его в поисках припасов среди своей среды.[1 - Это пример является общей чертой в легендах о драконах. Хороший пример тому, что привел Эль Эдриси в своей истории о драконе, уничтоженном Александром Великим на острове Мостачин (один из Канарских островов?).]

Для меня конкретное существование единорога кажется не невероятным и, на самом деле, более вероятным, чем та теория, которая связывает его происхождение с лунным мифом.[2 - Последний автор по этому вопросу резюмирует свои взгляды в своих вступительных замечаниях следующим образом: «Наука о геральдике верно сохранила до наших дней различные фазы некоторых из этих замечательных легенд, которые, основываясь на исследовании природных явлений, демонстрируют процесс, посредством которого большая часть мифологии возникла. Таким образом, мы находим солнечного грифона, солнечного феникса, выставленного из-за пламени огня полуглавица; солнечный лев и лунный единорог, которые два последних благородных существа теперь гармонично поддерживают королевское оружие. На последующих страницах я предлагаю изучить миф о единороге, диком, белом, свирепом, целомудренном, лунном, чьи два рога, в отличие от рогов смертных, неразрывно скручены в один; существо, которое бесконечно борется со львом, чтобы получить корону или вершину неба, которую не может удержать ни один, Единорог; Мифологическое Исследование. Роберт Браун, июнь, FSA Лондон, 1881.]

Опять же, полагая, что он, как и я, в существовании какого-то великого неописанного обитателя морских глубин, многократно высмеянного морского змея, жилище коего кажется особенно прилегающим к Норвегии, я признаю этого монстра как источник мифов о змее Мидгарда, собранных в норвежской Старшей Эдде, что противоречит взгляду мифологов, которые переворачивают происхождение, и предполагают, что истории, существующие среди норвежских рыбаков, являются модифицированными версиями этого важного элемента скандинавской мифологии.[3 - «Мидгард или мировой змей, с которым мы уже сносно знакомы, узнают в нем дикое бурное море. Тор согласился с ним; он взял его на крючок, но не смог убить его. Мы также помним, как Тор пытался поднять его в форме кошки. Север изобилует историями о морском змее, которые являются не чем иным, как вариациями оригинальных мифов о Эддах. Один бросает его в море, где он должен оставаться до тех пор, пока он не будет побежден Тором в Рагнароке». – Скандинавская мифология, с. 387. Р. Б. Андерсон, Чикаго, 1879.]

Я должен признать, что, со своей стороны, я сомневаюсь в общем происхождении мифов от «созерцания видимых действий внешней природы».[4 - Виде Андерсон.] Мне кажется, легче предположить, что скорее паралич времени ослабил высказывание этих часто рассказываемых сказок до тех пор, пока их первоначальный облик почти не распознается, чем то, что некультурные дикари должны обладать способностями поэтического воображения, намного превосходящими те, которыми пользуются наиболее образованные нации современности. Нетрудно поверить, что все эти удивительные истории о богах и полубогах, о великанах и гномах, о драконах и чудовищах всех описаний являются трансформациями, чем полагать, что они являются изобретениями.[5 - Подобно тому, как даже величайшие мастера художественной литературы адаптируются, но не происходят. Гарольд Скимпоул и Уилкинс Микобер неосознанно сидели за своими портретами в реальной жизни, и самые очаровательные персонажи и плодотворные сюжеты, созданные этим самым плодовитым из всех писателей, А. Дюма, – это просто разработки людей и происшествий, с которыми ему предоставили исторические воспоминания.]

Автор Атлантиды[6 - Атлантида; допотопный мир. J. Donelly, New York, 1882. Автор с неутомимым трудом накопил большое количество доказательств, доказывающих, что остров Атлантида, вместо мифа или басни Платона, действительно когда-то существовал; был источником всего современного искусства и цивилизации; и был уничтожен в результате катастрофы, которую он отождествляет с библейским потопом.], на самом деле, утверждает, что боги и богини древних греков, финикийцы, индусов и скандинавов были просто царями, царицами и героями Атлантиды, а также деяния, приписываемые им в мифологии – это лишь запутанное воспоминание о реальных исторических событиях. Не соглашаясь с местоположением оригиналов, что требует гораздо большего, чем я могу сделать в настоящее время, я вполне согласен с ним в принципе. Я считаю, что мифологические божества представляют собой запутанную хронологию далеких времен и что уничтожение Немейского льва, Лернейской гидры и Минотавра – просто записи актов необычной храбрости в борьбе со свирепыми животными.

При первой стычке с Писарро мексиканцы пришли к выводу, что человек и лошадь были частями одного странного животного[7 - Так же и отец Станислав Арлет из Общества Иисуса, писавший Генералу Общества в 1698 году о новой Миссии в Перу и говорящий о перуанском племени, называющем себя канийцем, говорит: «Никогда раньше не видя лошадей или людей, напоминающих нас по цвету кожи и одежде, удивление, которое они проявили при нашем первом появлении среди них, было для нас очень приятным зрелищем; вид того, как мы ужасаем их до такой степени, что луки и стрелы падают из их рук; вообразив, как они впоследствии уверялили, что человек, его шляпа, его одежда и лошадь, на которой он ездил, составляли всего одно животное».], и, таким образом, у нас есть ключ к объяснению происхождения веры в кентавров с отдаленного взгляда на всадников, Возможно, за этим последовал немедленный полет наблюдателя, что сделало невозможным решение этого необычного явления.

О достоверности замечательных историй

Фердинанд Мендес Пинто странно замечает в одной из своих предыдущих глав: «Я не буду говорить об Императорском дворце, потому что я видел его лишь снаружи, но китайцы рассказывают о таких чудесах, которые удивляют человека; поскольку я намерен не рассказывать ничего, кроме того, что мы видели здесь своими глазами, и это было так сильно, что я боюсь написать это; не то, чтобы это казалось странным для тех, кто видел и читал про чудеса Китайского королевства, но потому, что я сомневаюсь, что они сравнили бы те чудесные вещи, которые есть в странах, которых они не видели, с тем немногим, что они видели, и они сами зададут вопрос или, может быть, вообще не будут отдавать должное этим истинам, потому что они не соответствуют их пониманию и небольшому опыту».[8 - «Путешествия и приключения Фердинанда Мендеса Пинто», выполненные на английском языке Х. К. Гентом, Лондон, 1653, с. 109. Несомненно, однажды будет оправдано подтверждение репутации Пинто за правдивость, поскольку хотя его интересное повествование, несомненно, вышито богатой тканью лжи, очевидно, из-за преувеличенной доверчивости с его стороны и систематического обмана, со стороны его китайских информаторов; он, безусловно, не заслуживает заявления Конгрива, которое тот сделал, обращаясь к сэру Сэмпсону Легенду: «Ты современный Мандевиль, Фердинанд Мендес Пинто был всего лишь тобой, ты – лжец первой величины». – Любовь к любви, Акт. 2, Сцена 1. В его повествовании есть много моментов, которые подтверждаются историей и рассказами о других путешествиях; и следует помнить, что, хотя большая часть названий мест и лиц, которые он дает, теперь неузнаваема, тем не менее, это может быть связано с изменениями со временем, а также с трудностью распознавания подлинного китайского или японского языков. Слова отличаются от тех, которые производятся иностранным способом транслитерации, бывшей в моде в те времена. Таким образом, Порт-Лампу из Пинто в настоящее время известен и известен в течение многих лет только как Нинпо, первое название которого было условным обозначением, использовавшимся ранними португальскими путешественниками и давно заброшенным. Подобно тому, как замечательный Куинсей Марко Поло (до сих пор известный под этим именем во времена Пинто) был успешно идентифицирован (с помощью Hangchow-fu) только через антикварное исследование полковника Йоля. Так же и названия Чамса, Тутона, Чумбинса, Айтона, Анчацита, на которые ссылается Пинто (стр. 108), с трудом распознаются только у Цианга (маньчжурского губернатора), Ту-тунга (генерал-лейтенанта).), Цунг-пинг (бригадный генерал), Тао-Тай [??] (интендант округа) и Нган-че Шэ-сэ (провинциальный судья), как это изложено современным синологом Майерсом в его эссе о китайцах (Правительство, Шанхай, 1878). Случайные ссылки на страну, людей, привычки и продукты, содержащиеся в главе, описывающей его переход в плен из Нанкина в Пекуин, соответствуют природе, и, по-видимому, явно неправдиво утверждение, которое он делает по поводу использования королем татар тысяч носорогов и трупов скота и продуктов питания (стр. 158), можно объяснить, я полагаю, предположением, что возникла некоторая путаница, либо в переводе, либо в транскрипции, между носорогом и верблюдом. Любой, кто видел длинные верблюжьи вереницы, направлявшиеся в Пекин по разным северным дорогам через перевалы в Монголию, легко поверил бы, что деспотический монарх мог легко собрать большой транспортный корпус из них; в то время как огромное количество войск, на которые ссылается Пинто, подтверждается более или менее достоверными историями. Предполагается, что между носорогом и верблюдом возникла путаница в переводе или транскрипции. Любой, кто видел длинные верблюжьи вереницы, направлявшиеся в Пекин по разным северным дорогам через перевалы в Монголию, легко поверил бы, что деспотический монарх мог легко собрать большой транспортный корпус из них; в то время как огромное количество войск, на которые ссылается Пинто, подтверждается более или менее достоверными историями. Предполагается, что между носорогом и верблюдом возникла путаница в переводе или транскрипции. Любой, кто видел длинные верблюжьи вереницы, направлявшиеся в Пекин по разным северным дорогам через перевалы в Монголию, легко поверил бы, что деспотический монарх мог легко собрать большой транспортный корпус из них; в то время как огромное количество войск, на которые ссылается Пинто, подтверждается более или менее достоверными историями.]

Теперь, поскольку некоторые из существ, за существование которых мне придется бороться в этом томе, являются объектами насмешек для одной значительной части человечества и разумного сомнения для другой, я не могу не подкрепить себя такой работой над рассуждениями, как позволяет суть замечаний Пинто, и дополняя их, добавлю, что баланс между скептицизмом и доверчивостью, несомненно, всегда трудно удержать, однако, как замечает лорд Бэкон, «ничто не заставляет человека подозревать гораздо больше, чем знать немного; и поэтому люди должны устранять подозрения, приобретая больше информации».

Расширяя предложение Бэкона, добавлю: «Это в равной степени относится и к подозрениям, имеющим отношение к вещам, как и к личностям»; другими словами, невежество и подозрение идут рука об руку, и поэтому рассказы путешественников, даже когда они подкреплены вескими доказательствами, в большинстве случаев лишены доверия или бывают приняты с отвращением, когда они оскорбляют опыт тех, кто, оставаясь дома, таким образом, только частично образованы. Следовательно, не говоря уже о примерах, мы видели Брюса, Мунго Парка, Дю Шайю, Гордона Камминга, Шлимана[9 - «Я сам был свидетелем двух таких открытий и помог собрать статьи вместе. Клеветники давно замолчали, и им не было стыдно обвинять первооткрывателя в обмане». – Проф. Вирхов, в Приложении I. к Илиосу Шлимана. Мюррей, 1880.] и Стэнли, которые подвергались самой щедрой критике и презрительному недоверию со стороны людей, которые, однако, были достаточно хорошо информированы по многим предметам, не хватало подробных и благодарных взглядов, которые можно было получить только в путешествии.

И это недоверие не ограничивается рассказами путешественников о дикой природе. Это так же часто отображается применительно к окружению без происшествий, если они отличаются от тех, с которыми мы знакомы.

Саладин упрекнул Рыцаря Львиное Сердце во лжи, когда тот заверил его, что воды озёр в его родной стране временами затвердевали, так что вооруженные и конные рыцари могли пересекать их, как будто на суше. И мудрый индеец, которого отвезли в большие американские города, надеясь, что, будучи убежденным в безграничных ресурсах и непреодолимой силе цивилизации, он по возвращении убедит своё племя подчиниться, к удивлению комиссаров, которые передали, что он говорил прямо противоположное тому, что ожидали от него, в частном порядке объясняя в ответ на их протесты, что если бы он сказал своему племени правду, он был бы неизгладимо заклеймен на оставшуюся часть своей жизни как возмутительный и презренный лжец. Китайские студенты, отправленные на обучение в американские или европейские столицы, по возвращении домой были вынуждены делать аналогичные оговорки, под страхом подобного же наказания; и чиновники, которые из-за контактов с европейцами в открытых портах слишком быстро распространяли свои идеи, как говорят, бывали подвергнуты изоляции в отдаленных регионах, где их продвинутые и фантастические мнения могли нанести как можно меньше вреда здравомыслящим соотечественникам.[10 - «Но попросите их отдать должное электрической телеграмме, понять паровую машину, признать микроскопические откровения, распространяющиеся у них на глазах, поверить в Атлантический кабель или Дом в Восточной Индии, и они скажут вам, что Вы – варвар с голубыми глазами, фанат квая и любитель того, чего нет. Дракон и феникс истинны, но коловратка и послание, мчащееся со скоростью шестьдесят миль в час, телеграмма и пленённые цари ложны». – Слова для домохозяйства, 30 октября 1855 года.]

Даже ученые люди иногда бывают настолько же глупы, как и самые бескультурные массы. По этому вопросу слышу мнение мистера А. Р. Уоллеса.[11 - Адрес доставлен в биологическую секцию Британской ассоциации. Глазго, 1876 г.] «Многие ныне живущие помнят время (потому что это было чуть более двадцати лет назад), когда древность человека, как теперь понималось, была дискредитирована повсеместно. Не только теологи, но даже геологи учили нас, что человек принадлежит существующему положению вещей; что вымершие животные третичного периода вконец исчезли, и что земная поверхность приобрела свое нынешнее состояние еще до того, как человечество впервые появилось на свет. Были ученые настолько предрасположенные к этой идее, которая всё ещё опиралась на чисто отрицательные доказательства и не могла быть подкреплена никаким аргументом научной ценности, что многочисленные факты, которые были представлены с интервалами в течение полувека, все склонные доказывать существование человека в очень далекие эпохи, молчаливо игнорировали, и, более того.[12 - В 1854 году в сообщении от Общества естествознания Торки, подтверждающем предыдущие рассказы г-на Гудвина Остина, г-на Вивиана и преп. г-на Макинери, «что работавшие кремни произошли в Кент-Хоуле с останками вымерших видов», было отклонено как слишком маловероятное для публикации в научном издании.]

Путешествия достовернейшего историка, Марко Поло, долгое время считались баснями, а графические описания аббата Хука даже до сих пор обнаруживают недоброжелателей, продолжающих роль тех, кто утверждал, что он никогда даже не посещал страны, которые он описал.

Гордону Каммингу не поверили, когда он утверждал, что убил антилопу из стада выстрелами из винтовки на расстоянии восьмисот ярдов.

Мадам Мериан[13 - «Она уподобляет себя бездумному еретику, которому, как ни странно, не следует считать себя основоположником естественной истории, изобретателем ложных фактов в науке». Госс, Romance of Nat. Hist. 2-я серия, с. 227.] была обвинена в преднамеренной лжи в связи с ее описанием паука, охотящегося на птиц, почти двести лет назад. Но сегодня мистер Бейтс и другие надежные наблюдатели подтвердили это в отношении Южной Америки, Индии и других стран.