Гоблины

В нос ему ударил такой ароматный запах, что сразу же засосало под ложечкой. Официантка рассмеялась, глядя, как он, неожиданно оживившись, протянул руку, схватил ломтик картофеля, отправил его в рот и, обжегшись, принялся шумно втягивать в себя воздух. Покончив с этим, Малдер медленно, словно нехотя, убрал ногу с сиденья под стол. И тут его взору открылся скрывавшийся под гарниром толстенный – честь по чести – гамбургер. Он искоса взглянул на официантку – та еще раз лукаво подмигнула ему и поспешила прочь, чтобы обслужить другого клиента.

Малдер не скрывал – Труди ему нравилась. Она была привлекательной женщиной – изучала право в Джорджтаунском университете. Пару раз он назначал ей свидания – просто так, никакого секса. С ней можно было хорошо провести время, хотя иногда ее почти материнская забота действовала ему на нервы. Однако сегодня Труди попала в точку. Малдер набросился на еду так, словно не ел целую неделю, и еще, не покончив с первым гамбургером, заказал себе вторую порцию. Он наслаждался едой – ел размеренно, не спеша.

Был будний день, и посетителей в зале было не так уж и много. Люди приходили и уходили. В основном молодежь. Эти старались занимать кабинки. Те, что постарше, предпочитали держаться поближе к стойке, чтобы не пропустить чего-нибудь важного.

Раз-другой сидевшие по соседству женщины украдкой – но так, чтобы он заметил, – поглядывали на Малдера, однако, видя, что тот не обращает на них никакого внимания, быстро утрачивали к нему интерес. Двое в кардиганах и шапочках для гольфа вяло спорили с кем-то третьим, сидящим в кабинке, спиной к Малдеру. Пара в нарядах, подходящих скорее для театра, чем для забегаловки типа этой, самозабвенно трудилась над сандвичами с мясным рулетом. Квартет студентов пытался заигрывать с Труди и двумя другими официантками.

Обычный вечер.

В параллельном измерении.

«А не взять ли тебе отпуск, приятель?» – подумал Малдер.

В комнате полумрак…

По правую руку, на стене напротив окна – репродукция «Мальчика в голубом» Гейнсборо, забранная в темную деревянную рамку.

У левой стены узенькая кровать аккуратно заправленная на военный манер. В головах – солдатский рундучок, потертый и поцарапанный.

У задней стены – металлический стол. На нем – стопки книг в мягких обложках, стереосис-тема, несколько компакт-дисков. Блокнот с желтыми линованными листами, шариковая ручка. Лампа под зеленым абажуром, мягкий, неяркий свет Вращающееся кресло с подбитым сиденьем и спинкой.

В дальнем углу – удобное клубное кресло, а за ним – торшер на медной ножке и приставной столик, на котором морская раковина, приспособленная под пепельницу.

Голые бетонные полы, и только перед креслом – некое жалкое подобие коврика…

Мужчина в белом медицинском халате прошелся по комнате, склонился над столом, посмотрел на книги, затем бросил сердитый взгляд на блокнот, первая страница которого была пуста, рассеянно взял ручку, постучал ею по блокноту и положил на место. Выглядел он лет на сорок пять, но уже был совершенно лыс и имел резкие черты лица, что, впрочем, не придавало последнему свирепого выражения. Когда он распрямился, стало видно, что он достаточно высокого роста, широк в плечах и довольно грузен. Он огляделся вокруг и недовольно поморщился – в комнате было сильно накурено, а кроме того, стоял застарелый запах плесени, пота и крови. Наконец мужчина удовлетворенно кивнул и устремился к обитой дерматином двери. Заглянув в глазок, он открыл ее и, выйдя в коридор, невольно прищурился от ударившего в глаза ослепительно яркого света. Повернув направо, он очутился вско-Рв в другой столь же слабо освещенной, как и предыдущая, комнате.

За длинным столом, на котором стояло несколько компьютеров и который был завален блокнотами и стопками писчей бумаги, сидела женщина в белом. В чашечках из пенополистирола дымился горячий кофе.

– Готов? – спросила она.

Стол стоял прямо перед окном, за которым – в окне напротив – маячил призрачный силуэт «Мальчика в голубом».

– Леонард, я спросила – ты готов? – Длинные светлые волосы женщины были забраны в аккуратный пучок и стянуты резинкой. Несколько непослушных локонов спускались на лоб.

Познакомившись с ней, Леонард Таймонс нашел ее по-своему привлекательной, хотя и строптивой. После четырех лет знакомства он не изменил своего отношения к ней, хотя и был вынужден отказаться от намерения соблазнить ее. У нее и впрямь были светлые волосы, гладкая кожа бледные губы и голубые глаза, что, впрочем, не мешало Леонарду мысленно величать ее «черной вдовой».

– Леонард, черт побери…

Он опустился во вращающееся кресло, стоящее рядом с ее креслом:

– Ты же видела…

Она кивнула в сторону микрофона, прикрепленного к одному из компьютеров:

– Для протокола, понимаешь? Не будем забы вать о протоколе.

Леонард согласно кивнул:

– Для протокола все прекрасно. С прошлого раза ничего не изменилось. Проклятие, неужели нельзя найти никого, кто вычистил бы это место? Там воняет, как в… – Он с отвращением тряхнул головой. – Пусть же наконец кто-нибудь наведет там порядок.

– Хорошо, я прослежу.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском клавиш. Они молча включили компьютеры, казалось, совсем не обращая внимания на цифры и графики, замелькавшие на мониторах.

Потом Таймонс протянул руку и отключил микрофон.

Розмари взглянула на него с нескрываемым удивлением.

– Мы все испортили, – произнес он, как нечто само собой разумеющееся. – У нас ведь ничего не получится, верно я говорю?

Женщина помрачнела и некоторое время не произносила ни звука.

– Розмари.

Она лишь тяжело вздохнула:

– Дьявольщина…

Перекрывая мерный шум вентиляторов, Леонард с грохотом отодвинул от стола кресло и потер ладонями виски.

– Может, – проронила Розмари, – найдем какой-то способ…

– Может, – отозвался он, – обратимся к Санта-Клаусу?

Она снова помрачнела и жестом приказала ему заняться делом.

– С помощью Санта-Клауса или без него, – отрывисто бросила она, – но мы найдем способ. Если нет – придумаем что-нибудь другое.

В салоне приглушенно играла музыка из «Проклятых янки». Труди Гейне села напротив Малдера, закурила и, выпустив к потолку узкую струю дыма, откинула со лба прядь влажных волос.

– Когда-нибудь все утонут в этом болоте. Малдер вскинул брови:

– Замерзла?

Труди кивнула. Даже в полумраке были заметны морщины и тени, пролегшие под ее глазами.

– Кажется, у меня начинается грипп или что-то в этом роде.

Малдер доел гамбургер и принялся за вторую бутылку пива.

– Так возьми отгул.

– Ты мне его оплатишь?

– А ты мне подаришь плакат «Из другого мира» со своим автографом?

– Об этом можешь только мечтать, агент. Спор между типами в шапочках для гольфа становился все громче.