Кракен

– А что насчет этого? – спросил Варди с видео и поднял, как увидел Билли, символ, который нарисовал он сам. Сидевший спиной человек придвинулся.

– Ах да, – сказал он. Он тараторил заговорщическим тоном, без передышек: – Тефты-тефтельсы, – говорил он. – Но да, не, не знаю. Тефтельсы – это, кажись, что-то новенькое, я их не видел, только когда они малюют по округе, оставляют его. «Знак, знак». Были в Камдене? Как я их увидал, сразу такой думаю: «Хотеть», – но они странные какие-то, как бы ручкой тебе машут, а потом попробуй их найди. Вот. Они что, тайные?

– А они тайные? – спросил Варди.

– Ну, это вы мне скажите, вы мне скажите. Мне к ним не подобраться, а вы меня знаете, это неприятно, ну, сами понимаете, – хочется, но не можется.

– Устои?

– А хз. Что я слышал. – Человек изобразил пальцами слухи. – Все, что могу сказать, – они говорят о тьме, о подъеме, о, ну знаете, всеохвате. Они обожают эту тему про «хватать», «гаптировать»…

– Что?

– Гаптировать, гаптировать, где ваш профессор греческого? Альфа-фи-эта, «гапто», haptikos, если угодно, «трогать» и все дела, такие они все там трогательные, – эти ребятушки гаптического разлива, факт.

Варди остановил видео.

– Это как бы фрилансер-исследователь. Фанат. Коллекционер.

– Коллекционер чего? – спросил Билли.

– Религий. Культов.

– Как, блин, можно коллекционировать культы?

– Вступая.

За окном ветренно буянили ветки деревьев. В помещении было очень душно. Билли отвернулся от света снаружи.

Человек на экране – не единственный, сказал Варди. Маленькая одержимая братия. Гики от ереси – ходят из секты в секту, копят догмы, жадные не хуже Ренфилда. Сегодня – Солдаты Червя-Спасителя, завтра – Опус Деи или Бобо-Дреды; с одержимой преданностью и внезапными краткими вспышками искренности, достаточными, чтобы их приветствовали в рядах неофитов. Кто-то – вечный циник, в деле только ради зарубки на кровати, другие прозревают каждые два-три дня и верят, что «уж эти не такие, как все», пока не вспоминают о своей натуре и не самоотлучаются со смешком удовольствия.

Они собирались мериться гнозисами, в кафешках на Эджвер-роуд с кальянами или в пабах на Примроуз-Хилл или в каком-то Альмаган-Ярд, – в основном предпочитают забегаловки на «улицах-ловушках», сказал Варди. Они обменивались раскольническими тайнами в некоем странном состязании, будто вера – игровые карточки «Топ Трампс».

«А у тебя какой апокалипсис?» – «Ну, Вселенная – листик на древе времени: наступит осень – она увянет и упадет в ад». – Одобрительное бормотание: – «О-о, неплохо. А мои новые говорят, что муравьи сожрут солнце».

– Он, понимаешь ли, хочет вступить к этим «тефтельсам», – сказал Варди. – Он комплетист. Но не может их найти.

– Что за тефтели? – Билли проигнорировали.

– Тефтельсы, – сказал Бэрон. – Дошло? Хэрроу, сядь. – Билли встал и пошел к двери. – Тефтельсы, – сказал Бэрон. – Дошло? Тефтельсы – тевтисы.

– С меня хватит, – сказал Билли.

– Сядь, – сказал Варди.

– Мы чертовы охотники на секты, Хэрроу, – сказал Бэрон. – Как думаешь, зачем нас вызвали? Кто, думаешь, виноват в том, что происходит?

– Тевтисы. – Варди улыбнулся. – Служители гигантского кальмара. Кальмаропоклонники.

6

– Та статья, о которой мы говорили, – сказал Бэрон. Билли замер, взявшись за ручку двери. – Там старик Япетус впервые ввел название «архитевтис». Конечно, всегда можно найти переиздание, но оригиналы – они же особенные, верно?

– Он ниспровергал фольклор, – сказал Варди. – Весь текст он фыркает над какой-то сказкой и говорит: «Нет-нет, господа, этому есть рациональное объяснение». Можно сказать, в статье морское чудовище встречается с… – Варди обвел рукой комнату, – этим. Современным миром. – Ударение было насмешливым. – Из небылицы в науку. Конец старого уклада. Верно? – Он отрицательно покачал пальцем. Бэрон снисходительно наблюдал за ним.

– Смерть легенды? – сказал Варди. – Только потому, что он дал ей имя? Он назвал его «ар-хи-тев-тис». Не «большой» кальмар, Билли. Не «огромный» и даже не «гигантский». «Правящий». – Варди моргнул. – Вот это – правит? Вот так Япетус соблюдает Просвещение? Он запихнул кальмара в таксономию, да, но в каком качестве? В качестве гребаного демиурга.

Он был пророком. Знаешь, что он делал в конце лекции? О, он выступал с реквизитом. Он был массовиком-затейником, как Билли Грэм[5 - Билли Грэм (1918–2018) – американский теле- и радиопроповедник.]. Выносит банку, а что в ней? Клюв. – Варди пощелкал пальцами. – Гигантского кальмара.

Темнело, надвигалась облачность, словно призванная драмой. Билли смотрел на Варди. Очки он держал в руке, так что Варди слегка расплывался перед глазами. Вообще-то Билли, как теперь вспоминалось, уже слышал эту историю или ее суть: анекдот в лекционной аудитории. Его лекторы, где могли, красуясь за чужой счет, сдабривали истории о теориях своих предшественников. Рассказывали анекдоты о полимате Фарадее; читали душераздирающее письмо Фейнмана его покойной жене; расписывали форс Эдисона; оплакивали мучеников от утопических исследований – Кюри и Богданова. Стинстрап входил в эту лихую компанию.

Варди говорил так, будто без шуток видел выступление Стинстрапа. Будто прямо сейчас смотрел, как Стинстрап достает из банки черную убийственную штуку. Часть левиафана – скорее, орудие чужеродного разума, чем пасть. Консервированное, драгоценное, явленное, как палец святого. Что бы там ни говорил Стинстрап, его банка была ракой.

– Та статья, – сказал Варди. – Это перелом. С определенной точки зрения ради нее стоит нарушить закон. Потому что это священный текст. Это писание.

Билли тряхнул головой. Казалось, будто в ушах звенит.

– Вот за это, – сказал Бэрон, заметно забавляясь, – профессору и платят.

– Наши воры собирали библиотеку, – сказал Варди. – Спорю на хорошие деньги, что за последние месяцы украли тексты Веррилла, Ритчи, Мюррея[6 - Эдисон Эмери Веррил (1839–1926) – американский зоолог, среди прочего назвал пойманного в Бискайском заливе в 1874 году гигантского кальмара Architeuthis Harveyi Verril. Джеймс Ритчи писал о гигантских кальмарах, пойманных на шотландском побережье (Occurence of a giant squid (Architeuthis) on the Scottish coast, 1918). Александр Мюррей (1810–1884) – первый натуралист, задокументировавший в письме для Веррила нападение спрута на ньюфаундлендского рыбака в 1873 году и получивший от того рыбака удар, отрубивший ему щупальце. 1870-е – время, когда научно подтвердилось существование гигантских кальмаров, и эти натуралисты были первыми исследователями.] и другую, ну знаешь, классическую тевтическую литературу.

– Господи, – сказал Билли. – Откуда вы столько знаете? – Варди отмахнулся от вопроса – буквально, рукой, как от насекомого.

– Такая у него работа, – сказал Бэрон. – Из грязи в гуру за сорок восемь часов.

– Не будем обо мне, – сказал Варди.

– Итак, – сказал Билли. – Вы думаете, что секта украла книжку, забрала спрута и убила этого парня? И теперь им нужен я?

– Я разве это говорил? – сказал Варди. – Я не могу быть уверен, что эти спрутисты вообще что-то делали. Если честно, что-то не складывается.

На этом Билли театрально и грустно рассмеялся.

– Серьезно? – сказал он. Но Варди не обратил внимания и продолжил:

– Но это как-то с ними связано.

– Да ладно, – сказал Билли. – Это же бред сивой кобылы! – воскликнул он. – Религия вокруг спрута?

Комната стала казаться ловушкой. Бэрон и Варди наблюдали за ним.

– Брось, – сказал Варди. – Верить можно во что угодно. Поклонению доступно все.

– Или скажешь, все это – совпадение? – спросил Бэрон.

– Спрут сам по себе взял и пропал, правильно? – спросил Варди.

– И никто за тобой не следил, – сказал Бэрон. – И никто ничего не делал с бедолагой внизу. Самоубийство с помощью спирта.