Граница нормальности

– Лаврентий Палыч, – позвал он кого-то и начал нетерпеливо звонить.

Лена обмерла и проснулась. Телефон на столе звенел и подпрыгивал. Она судорожным движением сорвала трубку и приложила её к еще не проснувшемуся уху.

– Недоверова Елена Никитична? – спросил сочный баритон.

– Слушаю, – сказал Лена.

– Просыпайтесь и приводите себя в порядок. К вам едут принц Чарльз и король Испании Хуан Карлос II.

– Дурак, – сказала Лена и положила трубку.

***

Майор Федеральной службы безопасности С.С.Симонов послушал гудки и осторожно положил трубку. Потер виски кончиками пальцев, сказал «С-сука» и начал писать заявление об отпуске.

***

Во дворе послышался заливистый автомобильный гудок. Лена выглянула в окно и обомлела. К дому подъезжал белый кадиллак, а из его люка, в точности как Ричард Гир в художественном фильме «Красотка», торчал Хуан Карлос II, чуть более загорелый, чем в журнале «Лайф», и невыразимо более милый. Король лучезарно улыбался. Внезапно его взгляд потускнел. Лена машинально посмотрела вслед за его взглядом направо и увидела, как с противоположной стороны во двор въезжает черный кадиллак. Из люка в точности как Чарли Шин в фильме «Горячие головы» выглядывал личный телохранитель принца Чарльза с пистолетом наизготовку и оценивал диспозицию.

Оба кадиллака остановились. Особы королевской крови вышли, ступая обутыми в дорогую кожу ногами по битому стеклу, мусору и засохшим собачьим какашкам. Телохранитель что-то шепнул принцу. Тот кивнул и двинулся к подъезду, постукивая тростью. Хуан Карлос II щелкнул пальцами правой руки, и вышколенный слуга тут же вложил в вышеозначенную руку испанскую пятиструнку. Король забренчал на гитаре и приятным тенором запел, чуть перевирая мотив:

Я сошлья с ума, я сошлья с ума

Мнье нужьна она, мнье нужьна она,

Мнье! Нужьна она-а!!

Принц Чарльз замер, положив холеные пальцы на дверную ручку. Лене показалось, что даже с четвертого этажа она услышала, как скрипнули его зубы. Принц поудобнее перехватил трость и четким шагом двинулся к заливающемуся соловьем монарху.

Дальнейшие события развивались как бы сразу в нескольких местах.

На переднем плане король Испании Хуан Карлос II, несмотря на некоторое изумление от внезапной боли в ягодичной области, ловко парировал гитарой трость принца Чарльза. Чуть сзади и правее, сберегая дыхание, точными и красивыми движениями дрались телохранители. Основной же шум производили секретарши, дравшиеся сумочками. Летела помада, хрустели под ногами зеркальца. Было ясно, что близок миг, когда сумочки окончательно утратят свои боевые качества и женщины вцепятся друг другу в волосы. Кадиллаки нарезали круги по двору, грубо подрезая друг друга; водители размахивали монтировками и что-то кричали; из салонов высовывались переводчики, что-то оравшие по-немецки. В центре двора за столиком для доминошников сидели дворецкий принца Чарльза и личный слуга Хуана Карлоса. Они чинно цедили «Дом Периньон» и изредка передвигали шахматные фигуры; отметим для истории, что угощал дворецкий, а шахматы достал слуга. Вокруг них скорбной толпой стояли старушки из окрестных домов.

– Ну Ленка, ну шалава, – сказала баба Нюра из первого подъезда.

– И не стыдно ей, на третьем-то месяце, – сказала баба Аня из третьего.

– На четвертом, – поправила тетя Валя, приехавшая к Петраковым.

– Всегда так, – хором подытожили бабки. – Самые хорошие мужики шалавам достаются.

В этот миг Хуан Карлос крепко получил тростью по голове. Из рассеченного лба потекла кровь. Он осерчал и выхватил кортик. Лена ахнула и кинулась к дверям.

***

Когда Елена выбежала во двор, все уже кончилось. Хуан Карлос с осуждающим видом нарезал свой белоснежный китель на бинты. Рядом виноватой глыбой возвышался принц Чарльз. Заботливо отряхивали друг друга телохранители, с профессиональным интересом оценивали повреждения водители. Лишь секретарши продолжали шумно драться. Их старались не замечать.

– Стойте! – запоздало крикнула Лена. Секретарши замерли, огляделись и, натянуто улыбаясь, начали причесываться, считать затяжки, словом, приводить себя в порядок. Хуан Карлос встал на правое колено и начал судорожно хлопать себя по карманам. Принц Чарльз нахмурился, щелкнул пальцами, и неведомо как только что находившийся у доминошного стола дворецкий деликатным движением вложил в руку принца маленькую, обтянутую черным бархатом коробочку. Принц Чарльз открыл коробочку и протянул её Елене. Лена, не веря себе, посмотрела и увидела кольцо с во-от таким вот бриллиантом.

Это был момент полного и безоговорочного счастья. Такой миг выпадает женщине раз в тысячу лет. Прошли какие-то секунды (или минуты?). Лена вздохнула и поняла, что все это время она не дышала. Заныла грудь. Стало ясно, что счастья может быть слишком много.

– Нет. Я так не могу.

Забормотали переводчики.

– Вы хорошие, вы лучше всех. Но я хочу, чтоб моего сына воспитывал его настоящий отец. – Лена по очереди поглядела на мужчин. – Давайте останемся друзьями.

Принц Чарльз что-то сказал по-английски.

– Бльядь, – старательно выговаривая сонанты, машинально перевел переводчик. Принц развернулся, с силой запулил коробочку в небо и пошел к кадиллаку. Из коробочки вылетело кольцо и, сверкая бриллиантовыми гранями, полетело в небо отдельно. Какая-то ворона, по виду явная москвичка, ловко подхватила блестящую штучку и стала стремительно удаляться в сторону столицы.

Хуан Карлос II перестал хлопать себя по карманам и сделал вид, что завязывает шнурки. Потом он встал, отряхнул колени и, насвистывая что-то легкомысленное, пошел к изрядно побитому белому кадиллаку. С головой, густо обмотанной белокительными бинтами, он был похож на гордого раджу, обманутого подлыми англичанами.

***

В полпервого ночи в дверь постучали. Лена открыла. На пороге стоял пьяный и счастливый биологический отец её ребенка по имени Василий.

– Ленк, – сказал он. – А давай мы с тобой знаешь что?

– Поженимся? – спросила Елена.

– Нет! – сказал Василий. – Кредит возьмем. А потом поженимся.

Остаток ночи они просидели на кухне. Вася в который уже раз объяснял Лене, что у него будет сын. Лена смотрела в окно на ночной двор и улыбалась.

Рассказ про Дж.К.Р.

Мужчина и женщина сидели друг напротив друга. Была глубокая ночь, время, когда хочется говорить, понизив голос. Но двое собеседников вовсе не думали понижать голос. Дочь женщины гостила у бабушки, а покой соседей их не волновал.

– Я верю в Бога, – твердо сказала женщина. – Да, верю.

– Я знаю, Кэт, – мужчина улыбался. – И вовсе не собираюсь с вами спорить.

Он понизил голос:

– Более того, признайте, Кэт, я ведь прекрасное доказательство Его существования.

– Не называйте меня так, – сказала женщина.

Улыбка мужчины стала еще шире.

– Кэт, – произнес он, – вы же называете меня Сатаной. Хотя мне это неприятно.

Температура в комнате ощутимо понизилась.

– Простите, – сказала женщина.

– Пустяки, – ответил Сатана. – Вернемся к нашей беседе.