Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро

Единственное, что ограничивало полную свободу, – псы. Они рыскали повсюду, совали нос в дела, казавшиеся им чересчур подозрительными, и иногда увозили людей в неизвестном направлении. Лауре всегда было интересно, кто именно попадал в категорию нарушителей, но об этом правительство предпочитало молчать. Все в Гнильцах происходило интуитивно. Правительство дарило ощущение полной свободы, но на деле ее не существовало. Всегда что-то может пойти не так. Может, потому многие боялись псов и старались как можно тише проворачивать свои дела в этом гнилом районе?

Лаура ускорила шаг, увидев трех псов, прислонившихся к стене магазина мини-голографов Калинина. Вывеска над их головами горела ярко даже в солнечное утро, как бы намекая на лучшее качество товаров хозяина этого небольшого предприятия.

Ив тоже прибавила шаг. Ее рыжие волосы под воздействием лучей быстро меняющихся голографических картинок становились то розовыми, то синими, то зелеными. Раньше Лауру это забавляло, но теперь она даже не обернулась. Люди склонны к привыканию. Все новое вызывает у них целый спектр эмоций, но стоит пройти какому-то периоду времени – все. Баста! Вещи становятся ненужными, книги скучными, музыка надоедливой. Люди не умеют ценить то, что имеют. Им всегда нужно испытывать новые, неизвестные эмоции.

Один из псов заметил девушек. Он тут же выпрямился, и его примеру последовали другие.

– Минуточку, дамы! – прочистив горло, сипло окрикнул их первый пес.

Девушки остановились. Лаура выругалась про себя. Ей совершенно не хотелось привлекать чье-то внимание в Гнильцах. Особенно внимание псов. Ив же улыбнулась лучшей своей улыбкой и протянула голограф. Пес просканировал его и молча кивнул девушке.

– Медичка, – вяло сообщил он товарищам. – Теперь ты, – ткнул он пальцем в сторону Лауры.

Она не стала сопротивляться. Это было бы бессмысленно. Лаура ждала момента. Три, два, один… Реакция!

Лицо пса скривилось, едва он увидел информацию о ней. Лаура успела сделать быстрый шаг назад, чтоб уберечь ботинки от его вонючего плевка.

– Чтоб ты сдохла, сука, – процедил пес сквозь зубы.

Ив схватила Лауру за руку и прошептала: «Не надо, Элли!». Но Лаура не собиралась отвечать. Она знала, что любые доводы повиснут в воздухе, ведь уши есть у тех, кто слушает; у тех же, кто обвиняет, имеются лишь рты.

– Никак ты, сука, не поймешь, что здесь тебе не рады, – подхватил второй пес. – А вы, мисс, – обратился он к Ивон, – держались бы подальше от таких сучек.

Лаура вскипела. Она с легкостью выдерживала словесные удары, но стерпеть выпад в сторону подруги никак не могла.

– Ошибаетесь, – возразила Лаура, не обращая внимания на умоляющий шепот Ив, – этот район был создан для меня. Я ж под стать вам, псы! – Девушка вскинула руки и засмеялась. – Такая же собачка, бегающая на задних лапках у властей. Только сука!

Третий пес, стоявший все это время молча, ухмыльнулся и схватил за локоть товарища. Тот дернулся, но напирать не стал.

– Но-но-но, Фа. Сбавь пыл.

Пес по имени Фа злобно посмотрел на Лауру, а третий продолжил:

– Уважаю тех, кто признает свою никчемность. Когда придет время смерти, надеюсь, она тобой побрезгует. Я также надеюсь, что она оставит тебя в живых, а взамен сожрет кого-нибудь из твоих друзей. Ты будешь стоять и вымаливать…

Он не успел договорить. Его ошибкой было приблизиться к Лауре на расстояние вытянутой руки.

Удар в челюсть! Хруст.

Кулак Лауры тут же вспыхнул от боли. Ив в последнюю секунду оттолкнула подругу в сторону, ответный удар сотряс воздух, но вреда никому не принес.

– Ах ты ж мерзкая!..

– Что. Черт возьми. Тут. Происходит.

Из магазина Калинина вышел Гриф. Его тихий голос с лениво расставленными акцентами на словах заставил всех сбавить обороты. Псы, разом заткнувшись, замерли. Грифа в Гнильцах считали кем-то вроде авторитета. Даже псы говорили о нем с уважением. Этот человек был наглядным пособием Правительства. Следуя каждой букве Кодекса, он добился всего сам. Власть в благодарность одарила его неприкосновенностью, благодаря чему псы и не решались лишний раз тявкать в его сторону. Да и просто тявкать в его присутствии.

– Эта су… то есть, я хотел сказать, девушка, – поправил пес, – из шестерки этих, ну. Она…

– Я знаю, кто она. Пшел прочь, – сквозь зубы процедил Гриф.

Псы неуверенно переглянулись, но, как только мужчина одарил их выразительным взглядом, поправили ремни и, показывая всем своим видом, что победа в этой схватке принадлежит им и только им, ретировались. Лишь третий пес отстал, постанывая и скуля, и все время держался за свою челюсть.

Гриф медленно перевел взгляд на девушек.

– Не мне учить вас манерам.

Лаура отвернулась. Ее сердце бешено колотилось. Когда речь шла о ней – она чувствовала себя спокойно. Но стоило заговорить о ее друзьях – девушка совсем теряла голову.

– Прости, Гриф, мы просто…

Мужчина поднял руку, и Ив запнулась.

– За мной, – скомандовал он.

Грузная фигура мужчины неспешно направилась в сторону конторы, расположившейся в самом неприметном закутке Гнильцов. Лаура постоянно ускоряла шаг, но Гриф всем своим видом показывал, что никуда не торопится. Важно держа руки в карманах, выпятив живот и насвистывая неизвестную мелодию, он чинно шествовал по грязным тропам неприветливого района.

До поворота в сторону шоссе Ив держала Лауру за руку, как будто боялась, что та вырвется и побежит вслед за псами. Лишь когда Грифин привел их к себе, она наконец успокоилась и отпустила подругу.

– Нехорошо вышло, – злилась она, перевязывая заново длинный хвост своих рыжих волос.

– Как обычно, – не согласилась Лаура.

– Если они начнут разнюхивать, могут больше узнать обо мне, – тревожно пискнула Ив.

– У них нет Салли О’Коннор.

– Ха-ха, – протянула Ивон, она вновь стянула хвост в попытке успокоиться.

– Да ничего они не разнюхают! Твоя подпись в документе о защите личности тому подтверждение. Хоть Доктор Бэттел не вызывает у меня доверия, я все еще верю в силу системы.

– Мне бы твоей уверенности!

Пока Гриф возился с системой входа, Лаура внимательно осматривала окрестности, будто пыталась обнаружить что-то опасное. Старая привычка. Урок, который она извлекла. «Смотри по сторонам в оба, иначе нас найдут, и бежать будет бессмысленно. Каждая деталь, даже самая неприметная или незначительная, не должна остаться тобой незамеченной. Помни, что стоит на кону», – прозвучал в голове знакомый голос, который, похоже, было не так легко забыть.

Но вокруг не было ни одной живой души. В такую рань в Гнильцах стояла мертвая тишина, весь сброд подтягивался часам к восьми, именно поэтому Лаура с Ивон пришли пораньше. Меньше людей – меньше вероятность напороться на неприятность. Хотя в этот раз сработал тот самый один процент. Увы, слишком часто все идет не по плану.

– Мне вам приглашение выслать или вы все-таки соизволите войти? – спросил Гриф, наблюдая за очередной попыткой Ив завязать свой идеальный хвост. Девушка покраснела и молча последовала за Лаурой.

Стеклянная дверь легко открылась. Голограф зажегся, быстро их просканировал и, не издав ни звука, погас. Контора Грифина не нравилась Лауре. Она была пустой и, на ее вкус, какой-то бездушной. Две голографические стойки по бокам и белый пуфик в центре – минимализм в чистом виде. Она как-то сказала об этом Грифу, но тот лишь пожал плечами и смачно ее послал.

Убийственно медленная царственная походка Грифа к рабочему месту заставляла испытывать нетерпение. Ив, собрав в миллионный раз хвост, выпрямилась и нервно закусила губу. Казалось, Гриф нарочно старается вывести их из себя. В его глазах читалась дружеская насмешка, которую Лаура быстро распознала.

– Начнем сначала. Приветствие?

Мужчина сложил руки на груди и посмотрел на Ивон.

– Доброе… утро, Гриф? – неуверенно поздоровалась она.