Хозяин болота

Девка запнулась и сбилась с шага. Развернуться бы и порскнуть к выходу, да не тут-то было! Серок испуганно заржал и забил копытами, а Ива, вместо того чтобы выскочить наружу и кликнуть кого из мужчин, подхватила торчащие из сена вилы и бросилась вперёд.

– И-и-и! – просил жеребчик о помощи. – И-и-и! – Рвался наружу, но крепкую дверцу стойла выломить не мог.

Ива промчалась через проход единым махом, готовая, чуть что, напороть обидчика на калёные острия. Поскорее откинула засов и едва успела отскочить в сторону, когда обезумевший жеребец рванул из стойла. Выскочил – и тут же замер, будто слепень его там кусал. Девица поудобнее перехватила вилы и заглянула в денник.

Наперво она приняла его за клок сена. Но нет. Внутри сидело существо. С небольшую собаку, стоящую на задних ногах, сверху донизу покрытое волосами. Только тоненькие лысые лапки со скрюченными пальцами торчат, да сверкают в темноте, отражая неведомо какой свет, угольки-глазки. Тварь зашипела, вздыбила шерсть, становясь крупнее прежнего.

– Ты ещё кто?! – Наставила на него орудие девушка.

– Ты ещё кто?! – пискляво ответствовало нечто.

– Поди прочь!

– Поди прочь! – Глазки налились огнём.

Ива и рада бы последовать совету, да над плечом, недоверчиво обнюхивая, пыхтел обиженный Серок. Кто, как не хозяйка, оборонит его от зла? И Ива решилась. Топнула ногой, сделала угрожающий выпад и заорала:

– А ну брысь отсюда, ты! Ишь чего удумал! Не твой конь! Не моги его трогать!

Нелюдь охнул и согнулся пополам.

– Видит?! Она нас видит?! – изумлённо зашуршал он, уменьшаясь в размерах.

– Конечно вижу! И вдарить не побоюсь! А ну пшёл!

Тварь шарахнулась от стали, уцепившись костлявыми пальцами за стену, но Ива изловчилась и подцепила его остриём, сбрасывая вниз. Там, где металл соприкоснулся с мясом, поднялся пар, словно горячим плеснули в снег. Дух завизжал.

– Куда?! На выход, на выход давай! И чтоб больше тебя тут не видала!

– Пусти! Пусти! – причитал нелюдь. – Пусти-и-и-и!

Но Ива снова и снова преграждала ему путь, давя прочь из конюшни, как гной из нарыва.

– Ишь чего удумал! На Серка хворь навести хотел?! Да я тебя!

Серый согласно фыркал, ябедничая, мол, он, он обижал! Гони его в шею!

И девица, осмелев, гнала! Кто бы сказал ей ещё вчера, что встретит самого колтуна, духа, наводящего порчу на скот, вплетающего в гривы лошадям болезни, тому она плюнула бы на подол. Однако ж не только встретила, но ещё и, не сразу признав, погнала, как сбродливого кота! А теперь, опознав злого духа, отступать уже было некуда. Девица защищала своё!

И злой дух сдался её напору. Он встал на четвереньки и, петляя, припустил к выходу, подальше от злобной девки, мешающей ему делать работу, испокон веков положенную богами. Он шипел и плевался, и там, куда попадали плевки, покрывались плесенью крепкие доски. Однако ж не совладал, покорился. А Ива, выгнав нечистика, ещё и провела борозду у дверей калёным железом, чтобы не вернулся.

На всякий случай она начертала вилами отвращающий символ у стойла гнедого – одну черту посолонь, вторую противосолонь, но уже сейчас видела, что конь заметно повеселел. Теперь уж поправится.

И только после этого Ива сползла по стеночке вниз, утёрла холодный пот, бегущий по вискам, и засмеялась как умалишённая. Поверит ли кто, если рассказать, али посоветуют меньше подставлять темя полуденному солнцу? Не поверят… Значит, не следует и говорить. Разве что старой бабке, давно переставшей чему-то удивляться.

Ива с трудом поднялась и похлопала Серка по шее. Вывести бы его в поле, оставить пастись да воротиться домой помогать матери. Но вместо этого девица оттолкнулась от приоткрытой дверцы, ухватилась за нечувствительную гриву на холке, походя нащупав заплетённые нечистиком косы, и вспрыгнула на спину жеребца. Сжала пятками бока и прямо так, без седла, поскакала. Увидит кто, как она, бесстыдно задрав юбку, носится на Серке по полям, – засмеют. Но Иве было уже не до того.

Когда ужас выветрился из буйной головы, а жеребчик сам перешёл на шаг, Ива поняла, что, случайно или нет, вновь оказалась у леса. Она спрыгнула наземь и отправила пастись понятливого Серка. Сама же замерла на опушке, вглядываясь в деревья.

Лес едва слышно перешёптывался. О ней ли? Или вековым соснам да молодой поросли орешника не было никакого дела до растерянной девушки, накликавшей на себя беду?

– Здесь ли ты? – негромко спросила она.

Но, был ли Хозяин болота рядом, не был ли, а ответить не пожелал.

– Ты здесь?! – повторила Ива громче. Губы затряслись, грудь сжалась, точно воздуха перестало хватать. – Где ты?! Где?! Что сделал со мною?!

Ива до крови закусила губы, чтобы не расплакаться от бессилья. Никто-то её не слышит! Ни мать, ни отец, ни даже сам Хозяин, к которому её пригнало отчаяние.

– Не смей молчать, слышишь! Я здесь! Здесь я!

Она требовательно топнула.

– Ах так?!

Ива, не разбирая дороги, бросилась вперёд. Не впервой ей бегать по этому лесу, с детства здесь собирала грибы-ягоды. Небось не заблудится!

Заросли хватали её за рубаху: куда несёшься, глупая? Но девушка не останавливалась. Это прошлой ночью она брела сюда чуть живая, уверенная, что идёт за погибелью. Теперь-то ей всё стало ясно: Хозяин болота насмехается над нею! Отметил так, что живность шарахается, повесил на её плечи проклятие! Что ж теперь, ей видеть злых духов, бродящих по свету, покуда умом не тронется? Или покуда добрые люди не начнут обходить её стороной?

А если… Ива аж замерла на месте, ошарашенная догадкой. Если и нет злых духов? И Хозяина тоже не было. И болота. Что если она попросту тронулась рассудком от горя? И как же это? Кто скажет – верно или нет?

Девица огляделась. Лес как лес. Деревья качаются, иголки, нападавшие с крон, колят босые ступни, белки перещёлкиваются в вышине, обсуждая последние новости, да дятел спрятался за стволом, думая, что пришелица его не видит. Хитрый лесовик под кустом не прятался, мавки хороводы не водили, кикимора в топь не заманивала.

Только…

– Ты поглянь! И куды ж ето яна, босоногая? Няужто в трясины?

Ива медленно-медленно обернулась на голос. По левую руку, на поваленом стволе, сидел низкорослый дедко. Дедко был кряжист, что деревце, а тёмная, будто бы покрытая струпьями, кожа напоминала кору. Прямо из головы же у него, из лысоватой макушки, росло семейство мухоморов. Рядом с ним чесал за ухом длинной лапой зверёк, похожий на зайца, каким его нарисовал бы неумелый ребёнок. Да только лицо у зайца было человеческое.

– Заплутала може? – зевнул зверёк, выкусывая что-то меж мохнатых серых пальцев.

Ива посмотрела на них и рассмеялась: ну теперь-то всё ясно! Ну конечно же она тронулась умом!

– И, дык яна на нас смотрить, а?! – Старик ударил себя по колену и любопытно наклонился вперёд. – И, унуча? Видишь, не?

– Размечтался, старый пень! – фыркнул зверёк.

А Ива ответила:

– Ну конечно же! Конечно же, я вас не вижу!

И, боле не сбавляя шагу, пошла к болоту.

Что ждёт её там? Спокойная водная гладь, в которой никогда и не водилось чудовищ? Или, напротив, монстры, готовые утащить в топи дурёху, которой однажды повезло выбраться живой?

Лучше бы ей вовсе обходить лес по большой дуге, не высовываться из деревни… Но… Что-то тянуло Иву в глушь. Словно возлюбленный напевал песню под окном, выманивая зазнобу во двор.

– Где ты, милый? Здесь ли? – ласково пропела она, как и подобает невесте звать жениха. – Ждёшь ли?