Огненная мансуба

После трёх кружек эля Тарджинья не удивилась бы, заговори Ирза и скажи ей, что ничего не помнит.

Но он только кивнул, и тогда Тарджинья крикнула, чтобы ей налили четвёртую кружку, и со звоном вывалила на грязный дубовый стол половину своего пухлого кошеля. Теперь бродяги от неё глаз не отрывали, и если раньше Ирза с его ножом за поясом мог кого-то отпугнуть, то сейчас всё, на что он был способен – это размахивать костылями.

…Несколькими часами позже Тарджинья хмуро облокотилась на борт корабля и уставилась в воду. Громкий голос капитана, брань гребцов, сухари – обычное морское путешествие. Немного тошнило, но всё сложилось лучше, чем можно было подумать.

«Еле уплыли», – проворчал Анриэ.

«Так бродяги на мой кошель уставились, их надо было проучить», – Тарджинья вздохнула. В книгах всё расписывали куда веселее: драчуны летели через весь трактир, служанки визжали, хозяин вопил о том, чтобы ему заплатили. В жизни оказалось скучно. Пришлось облить бродяг ледяной водой, вот и всё.

«Хорошо, что ты во дворец хоть не пошла».

Тут Анриэ был прав. Пьяную джиннию Королевские Лисы, вероятно, ещё не видали!

«Главное, Ирза в той драке не пострадал. А даже поучаствовал», – мысленно оживилась Тарджинья, вспомнив, как Ирза треснул своим костылём одного из бродяг по голове.

«А это всё правда? То, что ты рассказывала?»

Тарджинья помолчала, затягивая с ответом – корабль качнуло, и её едва не вырвало прямо в воду.

«Правда. Почти».

«Как это – почти?»

«А вот так. Немного я приукрасила, немного нет! Ты мне лучше вот что скажи, – Тарджинья посерьёзнела. – Советник… он уверял, что Лисы до него никак добраться не смогут. Порчу не наведут, и всё такое. Что случилось-то?»

Анриэ сразу забыл о том, как её отчитывать. Когда он заговорил, голос его звучал так подавленно, что Тарджинья едва не пожалела о своём вопросе.

«Это был один из тех ядов, которые не оставляют следа. И принёс его Кас. Стражник. За ним мы не следили».

«Что?! Он сговорился с Лисами?!» – Тарджинья резко выпрямилась, отчего ей опять подурнело. Хотелось повернуть корабль обратно в Гафарса, чтобы утопить предателя в собственноручно созданном озере!

«Можешь о нём не беспокоиться, – угадал её намерения ларм. – Кас мёртв».

Тарджинья расслабилась и глубоко вдохнула морской воздух.

«Вы его убили?»

«Я», – поправил Анриэ.

Было смешно и в то же время жутковато представлять этого маленького человечка убийцей. Но Тарджинья не собиралась его осуждать – она сама поступила бы так же. Предатель иного не заслужил. Кереске доверял ему, и насколько Тарджинье было известно, доверял много лет. Интересно, чем Лисы подкупили верного в прошлом человека? Что они ему наобещали?

«Я поступил просто. Кас получил в награду за предательство артефакт. И обещание, что Лисы его обучат, – продолжал Анриэ. – Я… этим самым артефактом…»

«…Убил?» – закончила за него Тарджинья.

«Да», – кратко ответил ларм.

«А что за артефакт был?» – заинтересовалась Тарджинья.

«Ничего интересного, – вздохнул Анриэ. – Какой-то жезл. Им один раз взмахнёшь – обездвижишь, два раза – памяти лишишь, три раза – убьёшь. Я его потом сломал, чтобы никто больше им не пользовался!»

Знакомый жезл! Тарджинья сразу вспомнила Иамракаса, но тот не говорил, что этим жезлом можно ещё и убивать. Видимо, нарочно умолчал…

Да, лучше бы и Кас не предавал, и Кереске был бы сейчас жив! Но, как говорили в Ихранджане, если мечи вынуты из ножен, без крови туда не вернутся.

На корабле было совершенно нечего делать, кроме как жевать сухари, делясь крошками с лармом, и смотреть в холодное неприветливое море. Где-то далеко, слышала Тарджинья, всё было покрыто льдом, и среди этого льда ходили ослепительно-белые медведи. Наверное, там и джинн задрожал бы от холода. А здесь ничего, хотя и не Ихранджан.

«А как у вас в горах?» – спросил Анриэ. Ему тоже было скучно – и, пользуясь тем, что Тарджинья отворачивалась от гребцов, а они не смотрели в её сторону, ларм причёсывал ей волосы. Пальцами. Иногда это было щекотно, и Тарджинья не могла удержаться от смеха.

«У нас в горах… хорошо!» – и Тарджинья вдруг обнаружила, что скучает по Долине Фалеала. Поразительно! И мать за чтением вспомнилась так ярко, и сёстры на берегу стремительно бегущей речки… Теперь они все, наверное, если не прокляли Тарджинью, так сильно на неё обижались.

Сонная, размеренная жизнь в Долине никогда не нравилась Тарджинье. А уж выйти замуж означало, что Тарджинья и вовсе из красного дома-пирамиды не выйдет, разве что в окно выглядывать будет. Свой дар она должна была использовать для приготовления еды, купанья, и только. А все приключения, всё интересное было только у людей. Хотя…

«Ты ничего не рассказываешь, – пожаловался ларм, повиснув на волосах Тарджиньи, – у вас кто-то, кроме тебя, сбегал из Долины?»

Тарджинья улыбнулась.

«Мать говорила, что рухай-птица не ко мне прилетела первой, а к дяде. Было время, когда я надеялась, что встречу его где-нибудь. Он ведь такой же, как я – не смог жить в Долине и сбежал. А вернее, улетел».

«У него были крылья?»

«Нет. Он же не рухай-птица и не дракон, а джинн».

Она немедленно подосадовала, что упомянула драконов – мысли Анриэ тут же соскочили на них.

«А о драконах ты что слышала?»

Тарджинье стало не до улыбок.

«Я не просто слышала, я видела одного. И даже убить его пришлось», – она коснулась шрама на щеке.

«Так вот откуда…»

«Да. И на теле есть», – Тарджинье не хотелось пускаться в подробности. Она до сих пор помнила жар, боль, усталость того дня… Но ларм ошеломил её внезапным:

«А ты уверена, что дракон мёртв?»

Тарджинья заморгала и нахмурилась. Конечно, уверена!

«Я пронзила его огромной сосулькой, и он улетел в пропасть. Что ещё надо?»

«Надо было посмотреть, там ли его труп», – отрезал Анриэ.

Тарджинья обескураженно почесала макушку.

«Может, драконы после смерти в пыль рассыпаются!»

«Не читал такого».