Тень чёрного дерева нейге

Айя выпалила всё это одним духом и не запыхалась. Впрочем, было бы странно ожидать от палочки, вырезанной из дерева – пусть даже волшебного, – что ей перестанет хватать воздуха. Ведь он ей не нужен…

«Лэн! Ты меня слышишь?!»

«Слышу, слышу, – устало откликнулся Лэннери, поудобнее сел на крыше и обвёл взглядом мрачный город с занесёнными снегом улицами. – Знаешь что? Дергилай и сам превосходно знает, что он болен. Ты не видела его глаз, когда он понял, что я обо всём догадался, а я видел. Как думаешь, почему он молчит?»

Теперь Айя не издала ни звука.

«Скорее всего, Дергилай считает, что он погибнет в Герийонских горах, – Лэннери невесело усмехнулся. – Но он пообещал помочь мне расправиться с черномагом. А раз так, Дергилай не отступит, он из тех, кто держит слово до конца. Даже до собственного конца. Поняла, Айя?»

«Если так, – голос Айи приобрёл печальные нотки, – выходит, Дергилай вызвался помочь тебе именно затем, чтобы умереть как герой».

Лэннери задумался, вспоминая тот день, когда они сидели за столом в Школе Алой Звезды, и парящая в воздухе Эйериса спрашивала, кто станет добровольцем и отправится в опасное путешествие…

«Возможно», – коротко обронил юный фей, так и не воскресив в памяти выражение лица Дергилая, когда тот объявил: «Я полечу». Или просто сказал «Я», Кэаль его знает.

Айя помолчала и с задумчивыми нотками в голосе заключила:

«Ладно, пусть всё идёт, как идёт».

Будто он собирался её спрашивать, что ему делать! Лэннери снова взглянул на безмолвный город – то ли спит, то ли мёртв. Двери домов заперты тяжёлыми засовами, и за то время, что Лэннери просидел на крыше, он не заметил, чтобы хоть одна из них открылась. Интересно, что это за рейг? Со стен домов облезла краска или сделалась такой блёклой, что не разберёшь – то ли раньше была красная, то ли розовая, то ли вовсе коричневая, хотя в последнем Лэннери сомневался.

Раздался лёгкий шелест крыльев, и к нему подлетели Дергилай с Ксилиной.

– Храм Кэаль мы нашли, а Светлую Душу – нет, – с озабоченным видом сообщил Дергилай. – Куда она делась, ума не приложу. Рядом кладбище, и как я на него поглядел, оно мне сразу не по нраву пришлось. Что-то в этом городе стряслось.

– Да уж конечно, – Ксилина выглядела так, словно охотно спрятала бы лицо от всех бед в кошачью шерсть, но вот главная беда – Илли остался далеко. – Ни стражников у ворот, ни часовых на башнях, на улицах ни одной живой души. Улетим отсюда, а?

Лэннери хмуро посмотрел на неё:

– Ты еле держишься на крыльях, того гляди рухнешь от усталости. Какое «улетим»? Есть в храме Светлая Душа или нет, там всяко можно отдохнуть. Благословенная земля же.

– Ну, хорошо, – передразнив интонации Дергилая, с которыми тот обычно произносил последнее слово, согласилась Ксилина. – Полетели. Ты ведь насиделся на крыше? Побыл один?

– О да, насиделся, – Лэннери невольно улыбнулся, вставая. – Хотел привести мысли в порядок. Ещё нужно будет придумать план, как ворваться в пещеру черномага так, чтобы его слуги и нечисть не успели нас остановить.

– Да это просто! – откликнулась Ксилина, летевшая впереди него. – Я вас вчера уменьшила, помнишь?

– А ведь хорошая идея! – встрепенулся Лэннери, но тут же прибавил с усмешкой: – Главное, чтобы опять ветер не поднялся и не закинул нас куда-нибудь на вершину горы.

Ксилина передёрнула хрупкими плечами:

– Я выберу безветренный день.

В тусклых лучах Золотой Звезды, медленно уходящей с неба, феи приблизились к храму Кэаль, расположенному традиционно рядом с кладбищем. Выглядел храм немногим лучше, нежели городские дома: белые стены пирамиды стали грязно-серыми, дверь висела на петлях и заунывно скрипела при каждом порыве ветра, а внутри служителей Кэаль встретил слой пыли толщиной мильмов в пятнадцать.

– Му-эн-дици! – вскоре зазвучало в три голоса, а после уборки феи уселись на алтарное покрывало и развязали котомки.

– Впереди у нас долгий полёт, поэтому сегодня отдыхаем весь вечер и всю ночь, – объявил Лэннери и вонзил зубы в потвердевший чуть больше положенного сайкум. – Можем задержаться в храме Лейзаны, если хотите взглянуть на неё и послушать воспоминания.

– Всё, что надо, ты нам уже сказал, – отвечала с набитым ртом Ксилина.

– Да, но неужели вам не хочется увидеть древнейший на всех Благословенных Островах призрак?

Его спутники переглянулись, и Лэннери остро почувствовал, как ему не хватает Беа с её неуемным любопытством и горящими глазами. Эти двое как будто кислой воды отхлебнули – такой у них был вид. Ладно Дергилай, он вознамерился храбро умереть, и ему ничто не мило. Но Ксилина-то почему так равнодушна? Тоже собирается погибнуть в лапах нечисти или самого черномага? Кто их разберёт, родившихся под Алой Звездой!

– Хорошо, что сторожить не надо, – зевнула Ксилина, выглядывая в окно. Стекло треснуло, и чудилось, будто бы эти трещины пересекают не только лик Алой Звезды, но и всё вечернее небо. – Благословенная же земля…

– На всякий случай спим вполглаза, – предупредил Лэннери.

Сам он забылся сном лишь тогда, когда чернильный мрак залил небо и потихоньку просочился в храм. Веки Лэннери стали неудержимо закрываться, перед глазами возник милый образ Беа с белоцветами в руках. Так юный фей и заснул.

А разбудила его Ксилина, встряхнув за плечо. Лэннери вскочил, рука его метнулась к палочке и выдернула ту из-за пояса.

– Что такое?

– Я тут проснулась, словно меня кто подтолкнул. Вылетела, чтоб погулять, а там… На кладбище девушка мертвецов воскрешает!

Лэннери не стал больше ничего спрашивать. Он поднял сонного Дергилая, с трудом растолковал, что случилось, и, слушая тоскливый вой мертвецов, феи дружно вылетели из храма. Поднялись над кладбищем и обнаружили, что все могилы разрыты, а снег разбросан. Кто-то из мертвецов шатался и стенал, другой лежал неподвижно на краю своей могилы, а третий уже брёл, спотыкаясь, к городу.

Девушка – вся в чёрном, со струившимися по плечам тёмными волосами – стояла на кладбище, подняв руки, и на кончиках пальцев у неё горели огоньки. Ведьма издала удивлённое восклицание при виде служителей Кэаль, подалась вперёд. И за миг до того, как луч сорвался с палочки, Лэннери осознал, что девушка целилась в мертвецов.

– Вот это ты метко! – с уважением прошептала Ксилина: луч вонзился прямо в грудь ведьмы и опрокинул её в снег. Даже крика не последовало.

– Надо посмотреть, мертва ли она, и сжечь, – Лэннери не стал отвечать на похвалу. Он осторожно приблизился к ведьме, целя ей в голову.

Свет фейских крыльев и палочек упал на лицо ведьмы – широко раскрытые глаза, искривлённые в муке губы. Кровь текла у сторонницы Мааль изо рта, одна рука была прижата к груди, другая – с гаснущим огоньком – безвольно лежала на земле.

– Она пытается что-то сказать, – Лэннери склонился над ведьмой, не опуская палочки. Пусть попробует атаковать – и голова её взорвётся изнутри!

Ведьма и не думала нападать. Выплёвывая кровь, она с трудом заговорила:

– Это не я… Я их… убивала…

Феи обменялись взглядами, и внутри у Лэннери зашевелилось удивление. А он-то думал, что показалось, будто бы ведьма хотела уничтожить мертвецов! Вопрос в том, зачем ей поступать так, как обычно поступают обладатели светлой магии?

– Он… там, в городе, – лепетала умирающая ведьма, держась за грудь. – Если его… не остановить… городу конец.

Опомнившись, Лэннери взглянул на соратников:

– Уничтожьте мертвецов, а я пока побеседую с ведьмой. Вдруг ещё чего интересного скажет.

Те без слов улетели, и до Лэннери донеслись стоны, перемежаемые рёвом мертвецов и шлепками тел о землю. Он оглянулся на ближайший труп, застывший на краю своей могилы – старик в белом, с торчащей вверх седой бородой. Всё его тело изрешетили круглые, ещё не остывшие дырки от огоньков – ведьма успела расправиться с ним до появления фей. Ноги и руки его оказались сожжены напрочь. Мертвец шевелился, но встать не мог. Лэннери повернулся к ведьме:

– Почему ты остановила их? Ты же служишь Мааль! – В голосе его прорвались изумление, неверие, непонимание – да что же, тхагасса, происходит?! А ведьма закашляла, изо рта у неё полилось ещё больше крови.

– Мы не все… одинаковы. Я любила свой город, – и, затрепетав, она вытянулась на земле. Глаза ведьмы остекленели, кровь из раны перестала течь – несчастная была мертва. Тягостное чувство на миг посетило Лэннери, но он тут же отогнал его прочь, говоря себе, что сторонники Мааль – это зло, даже если они что-то или кого-то любят; рано или поздно тьма полностью сожрёт их, и зачем этого ждать, если можно сразу расправиться с эдакой тварью?

– Пожалуй, чтобы и ты не восстала, устрою тебе погребальный костёр вместе с ними, – Лэннери кивнул на кладбище. Когда все мертвецы, каких он приметил, догорали, превращаясь в пепел, вернулись Дергилай и Ксилина.