В поиске Индиго

В поиске Индиго
Дамир Энверович Берхеев

В один из августовских дождливых дней в центре Нью-Йорка находят четырех подростков в окровавленной одежде и с явными признаками психического расстройства. Их полная амнезия и животный страх затрудняют расследование об их прошлом… Кто они? Откуда пришли? И что с ними сделали? Все эти вопросы берется решать частный детектив Алекс Фитцжеральд, известный в многомиллионном город своей нетрадиционной методикой расследования, включающей, как гипноз, так и телепатию.

Это первая книга про детектива Алекса Фитцжеральда.

Дамир Берхеев

В поиске индиго

«Нет большего мучения, чем о поре счастливой вспоминать».

    Данте Алигьери «Божественная комедия».

Текст книги представлен в авторской редакции. Редакция не несёт ответственности за содержание авторских материалов и не предоставляет гарантий в связи с публикацией фактов, данных, результатов и другой информации.

Казалось, ангелы сидели на краю небес и лили слезы по всему человечеству. Капли сострадания и печали падали в виде дождя на многомиллионный город, пугающий своей мрачностью и необъятностью. Высотные дома достигали юбок облаков, облаченные в металл и стекло, они выглядели строго, но в то же время бездушно – никакой теплоты, зато строгость стиля и правильность формы. Самые глубокие подвалы достигали центра земли, возможно рядом с вырытыми впадинами спали древние существа, чей покой изо дня в день тревожила буравящая техника. Несмотря на летний сезон и вечернее время – темень от дождя стояла ночная…

Яркие краски встречались лишь на огромных телевизионных биллбордах, рекламирующих «PEPSI COLA», горячие туры по латиноамериканским странам и модную технику на базе андройда или других операционных систем. Радость красок спала даже со спортивных автомобилей, чей стайлинг в солнечное время удивлял мозаикой цветов. Но кипящая жизнь города не прекращалась и под ливнем.

Если смотреть глазами жителей мегаполиса, можно прочитать их мысли: «Боже мой! И зачем столько бутиков? Мне кажется их больше чем население города… Метро? Ну конечно, это же город-миллионник… Интересно почему такси желтого цвета – мне этого никогда не понять… А эта блондинка в красном просто шикарна. Она одна без зонтика, но он был бы лишним аксессуаром в ее стиле… С утра жарило солнце, а теперь Всевышний хочет потушить накалившуюся землю – асфальт все еще отдает теплотой… Господи Иисусе!!! Это еще что?!!»

Миллионы судеб, переплетенных между собой, чья-то сюжетная линия более тесно, другая просто обменявшимся взглядом в толпе прохожих или оставленным ароматом одеколона одним – и вдохом этого запаха другим.

Но взгляды всего города воедино устремились на четырех, подростков с разных сторон входящих в центральное кольцо Нью-Йорка: «Господи, что с ними?» … «Дорогая, отойди от нее – она может быть опасной»… «Что за черт!!!»

Всех четверых объединял внешний вид: отсутствие одежды, их тела, измазанные в крови, у каждого в руках была выбита татуировка. Но самое главное – глаза, точнее отсутствие понимания происходящего в них. Если во взгляде простого человека царила жизнь, то у этой четверки – пустыня.

Дойдя друг до друга, они повалились от бессилия. Все, что они чувствовали – теплый асфальт и ледяной дождь.

* * *

1990 год.

Небольшое селение на востоке страны. Из достопримечательностей только бескрайние прерии и заброшенный аэропорт, куда хоть и изредка, но приземлялись самолеты фермеров или небольшие лайнеры наркоторговцев.

Любимыми послешкольными занятиями двух братьев было изучение ангаров-пристанищ самолетов, скелетов летательных аппаратов, догонялки на взлетной полосе.

– Видишь постройку? – указывая на пункт управления полетами, спросил один из братьев.

– Вижу, – подтвердил второй.

– Там живет призрак убитой женщины, – фантазия шестилетнего мальчика проявлялась во всей красе. – Она такая толстая и страшная, что когда люди ее видят – сразу умирают от сердечного приступа… Пойдем туда.

– Ну, мы же тоже можем умереть, – второй брат был не так смел как первый.

– Зато увидим приведение. Побежали! – он практически достиг здания, когда второй только набрался смелости двинуться в его сторону.

– Алекс, почему так долго?

– А вдруг нас посадят в тюрьму? Сайман, я слышал – полицейские часто сюда приезжают.

– Не говори глупостей – мы же не наркоторговцы. Если нас даже схватят – скажем, что просто играем здесь в войнушку… Ладно – возьму бластер и молнеметатель… Стой здесь – я сгоняю за ними.

Он пронесся подобно ветру через всю взлетную полосу, свернул в сторону разбитого авиалайнера и начал искать тайник – большой сундук, скрытый тенью алюминиевого крыла самолета и грудой жестянок.

В сундуке хранились цветные карандаши, медвежонок Фреди – пуговицеглазый, коричневый с белыми ушками – единственный знающий все тайны братьев; карта их селения с названиями, понятными только им: кладбище стальных колибри, комната тихого Дьявола, холм героя Вьетнама, козырек кепки Иисуса, тропа умирающего Сэма и все в подобном роде.

В общем, все новые слова или выражение, услышанные от друзей, родителей, учителей или по телевизору сразу вносились в название объекта карты.

Помимо этого в сундуке хранились пара комиксов о «Человеке пауке», кубик-рубик, привезенный дядей из Советского Союза, сломанный будильник и две палки, обмотанные разноцветными изолентами и проволоками. На одной из них выжжено спичками «SF» на другой «AF». Основным отличием игрушечных пушек был наконечник ствола: у одного с разведенными в сторону усиками у другого с зауженными. Смысл конструкции Сайман объяснял просто: «С широкими концами легче собирать силу молнии, а с узкими – лазерный луч стреляет точнее».

– Ты где был? – жаловался Алекс. – Я уже хотел уйти домой.

– Не бойся, брат. С этим оружием у нее нет шансов, – открывая дверь подобно спецагентам из их любимых комиксов, пред ними открылась жуткая картина: на цепях висел парень лет двадцати пяти, его жилистое тело было изувечено, видно, что его пытали. Причем не только резали ножом, но и прожигали, забивали в хрящи гвозди и, судя по черно-синим отметинам по всему телу, было ясно, что сначала его бесчеловечно избили.

Оба брата замерли, смрад разлагающегося тела, казалось, проник не только в органы обоняния, но и в детскую душу. «Чтобы он не знал – он сказал все».

– Давай не будем никому рассказывать об этом.

– Давай, – согласился Алекс, замерший на пороге. – Только пойдем отсюда.

– Да подожди, – не обращая внимания на весь ужас, он вошел в помещение и, медленного шагая вокруг висящего тела, начал рассматривать труп. – Смотри какие порезы…

– Сайман…

– Ему, наверное, было жутко больно…

– Сайман!

– Ты бы видел его спину… Тут какие-то рисунки.

– Сайман!!! – наконец, брат оторвался от покойника. Алекс сквозь слезы добавил: – Я хочу к маме… Пойдем отсюда… Ну, пожалуйста.

– Да… Да, конечно, – только после этих слов они покинули помещение.

По дороге домой они не проронили ни слова, будто и не видели измученное тело. Солнце обдувало золотой пыльцой долину прерий. Теплая погода под руки с ветром гуляли по местности на протяжении всего утра, а голубизна небосвода отражалась в глазах мальчишек.

Дома их ждал накрытый стол с парным молоком, хрустящими булками и геркулесовой кашей. Мать готовила в духовке хлеб, ароматом выпечки заполняя весь дом.

– Ну как? Набегались? Мойте руки и садитесь есть, – одетая просто в платье шоколадного оттенка и белый платок, она казалось самой красивой женщиной в мире. Ее золотые кудри и голубые глаза передались сыновьям. Семья только села обедать, как в дверь кто-то постучал.

– Интересно, кто это может быть, – с этими словами она вышла открывать дверь. Редкие гости заглядывали в их дом, не считая дяди Тома, кузена Чаки и тетушки Люсии. Остальные родственники проживали в крупных городах. А сюда семью закинуло пожелание отца воспитывать детей в условиях чистого воздуха и заниматься фермерским делом, но внезапная болезнь превратила счастливую семью в неполную. Братья пережили это словно у них никогда и не было отца, возможно из-за малого возраста, но скорее всего из-за того, что они были друг у друга – потерю брата второй бы оплакивал всю жизнь.

– Здравствуйте, миссис Фитцжеральд, если я не ошибаюсь? – в дверях стоял мужчина приблизительно того же возраста, что и она. Отнюдь не худой, но назвать его толстым тоже было нельзя. «Типичный фермер, как и все соседи вокруг» – заключила бы любой, смотря на его комплекцию. Но строгая одежда говорила о другой направленности профессии. Кремовый пиджак, под которым была аккуратно отглаженная белая рубашка, туфли коричневого цвета, светлые брюки и желтая шляпа. Все на нем смотрелось без лишнего шика – просто. Дороговизну выдавали только золотые наручные часы и кожаный чемодан.

– Да, я миссис Фитцжеральд, – хозяйка была порядком удивлена внезапному гостю. – А кто вы?

– Я, Джон Синклер, учитель Кремьонской школы. Ваши дети, если не ошибаюсь, в этом году идут учиться? Я бы хотел поговорить с ними.