Джай Форс и коридор жизней. Часть 2

– Вот скажи мне, Форс, – заговорила она, вернувшись за стол. – Откуда ты такой взялся, что у Каринки снесло башню? Ты её загипнотизировал?

Ева с теплотой посмотрела на подругу. Та сияла от счастья.

– Я ещё неделю назад о тебе ничего не слышала, а сейчас вы смотрите друг на друга, и я боюсь, как бы огонь из ваших глаз мне гостиную не спалил. В чём секрет?

Очаровательное сравнение с огнём! От него звезда в моей груди увеличилась втрое и выступила на полметра за пределы туловища. Тепло этой звезды начало циркулировать по поверхности кожи.

– А вот это мне тоже интересно, – подхватила Карина и поймала мой взгляд. – Ты всегда был милым парнем, но не более того. И вдруг на лекции я смотрю, что ты сидишь передо мной, и понимаю, какой ты… манящий!

Ух! Вот это определение!

– Ты меня тогда позвала, и я почувствовал, как меня окатило волной удовольствия, такого тёплого и очень приятного, – вспомнил я момент, о котором рассказала Карина. – На этой волне меня вынесло в какое-то сказочное пространство, где я обо всём забыл.

Казалось, мы говорим о событиях, которым не меньше года, а они произошли на прошлой неделе.

– Ты это связывал с гиперпрыжками? – поинтересовалась Ева.

– Я сейчас всё связываю с гиперпрыжками, – ответил я и, повернувшись к Карине, принялся рассуждать. – Но с ними наоборот: сначала я ощутил от тебя волны, а потом началась история с дварками и мета-миром. До этого я просто отчётливо слышал свою энергетическую структуру. Тогда я ещё, правда, не понимал, что это такое. Может, ты меня и заметила только потому, что я разгорелся?

– Не знаю, – пожала плечами Карина. – Может быть. Но то, что в тебе что-то поменялось в один момент, – это сто процентов!

Карина смотрела с непринуждённой любовью, отчего я ощутил себя огромным пылающим шаром, раскалённым энергиями сердца. Такими же шарами я услышал девушек и почувствовал сильную связь между нами троими. Откуда она? Сознание тут же полетело искать ответ, и на пару секунд я прикрыл глаза, чтобы уловить отклик в мета-мире.

– Ты спишь или притворяешься? – спросила Ева бесцеремонно громко, так что я бы вскрикнул от неожиданности, если бы спал.

– А что? – буркнул я, не открывая глаз.

– Мы не обсудили, что будем говорить, – сказала она.

Я не очень понял, о чём речь, но глаза открывать не хотелось. Неожиданно для себя я заспанно произнёс:

– То же, что и раньше.

Странное чувство: я говорил Еве непонятные слова и одновременно им удивлялся. Откуда-то издалека прилетела догадка, и я мысленно воскликнул: «Не может быть!» После чего открыл глаза.

Может.

Я ехал в поезде: мягкие сиденья, еле слышный стук колёс, за окном проплывают поля, холмы и деревья – налицо гиперпрыжок в тело двойника из параллельного мира. Ну вот! А я только начал есть овощи, которые положила Ева! О, да она сама здесь! Сидит рядом со мной, отвернулась к окну.

Ситуация была необычной: я понимал, где нахожусь, но вообще не мог контролировать двойника. Выглядело всё, как сон, с той лишь разницей, что я полностью осознавал, что происходит.

Я отследил, что гиперпрыжку предшествовало любопытство: мне захотелось узнать, откуда такая сильная связь между мной, Евой и Кариной. Похоже, здесь я увижу ответ.

А как же моё тело?

Словно по заказу, перед глазами пролетела картинка, где я смотрю на Еву. Я заметил, что свалившееся с моей вилки кольцо кабачка зависло в воздухе, значит, там если не пауза, то очень сильное замедление времени, и здесь можно спокойно расслабиться. Что я и сделал.

Контроль над двойником не появился, но я стал его преданным наблюдателем: видел то, что видел он, слышал то, что слышал он, чувствовал то, что чувствовал он, при этом его память мне была недоступна, и я замечал лишь самые «громкие» его мысли.

То, что рядом сидела Ева, да ещё и в странном наряде, интриговало больше всего. Я произнёс, что мы чем-то давно занимаемся вместе – уже хоть какое-то объяснение, но хотелось бы узнать больше.

Впрочем, Ева здесь была не совсем Евой, как Кир-Ри была не совсем Кариной.

В первые секунды я видел Еву сразу в двух ракурсах, как будто смотрел сквозь миры. С одной стороны она представлялась подружкой Карины, сидящей напротив меня и поедающей овощи. С другой стороны Ева виделась в ином обличии, удивительным для меня, но привычным для моего альтер-эго в этом мире.

Она была одета в длинное платье: такие я встречал на фотографиях европейских аристократок начала двадцатого века. Её волосы были заплетены в хитрую пышную причёску, утыканную шпильками, с концов которых свисали тонкие золотые цепочки.

Мой костюм тоже был не из торгового центра: коричневый бархатный пиджак со вставками из атласной ткани, брюки из того же коричневого бархата и туфли со вздёрнутыми и приплюснутыми носами, напоминающими морды бульдогов, – нет, это не начало двадцатого столетия, это дикая смесь материалов двадцать первого века и вкусов девятнадцатого.

«В таком режиме меня надолго не хватит», – подумал я, понимая, что меня выкинет из этого мира, если я плотнее не соединюсь с сознанием двойника.

Напоследок я быстро оценил отсек вагона, в котором ехал, и понял, что он четырёхместный сидячий, что мы с Евой занимаем два места по ходу движения и что два места напротив нас пустуют. Судя по отделке вагона, это люкс: повышенная шумоизоляция, всё в стильном дереве и под потолком выключенный вентилятор.

Я устал удерживать сознание сразу в двух мирах. Нужно было принять решение: либо я прыгаю назад, либо отдаюсь во власть двойника.

Выбор очевиден.

Я почувствовал, как стремительно отдаляется тело, сидящее на барном стуле перед тарелкой овощей, и как вместо него я начинаю чувствовать себя-другого. Оказалось, осознанно отпустить собственное тело – не так-то просто. Охватила лёгкая паника, и потребовалось усилие, чтобы сохранить самообладание и не выпасть из этого мира.

Я сонастроил сенсоры гиперкапсулы с ощущениями двойника – как будто включил запись его жизни в мой несуществующий бортовой журнал. Затем я почувствовал поток света, поднявшийся через гиперкапсулу снизу вверх.

В потоке зазвенел вопрос «Зачем ты здесь?»

Я прокричал в бесконечность: «Я хочу знать!»

Поток воспламенился и ускорился, моё внимание растворилось в чужом мире, и я ощутил себя тем, за кем только что наблюдал со стороны.

Глава 26. Трое в поезде

– И всё-таки, Блэйк, надо проговорить. А то ты ещё что-нибудь наобещаешь, а меня спросить забудешь.

«Блэйк»! А в нашем детстве Ди звала меня Блэки. Что это я вдруг вспомнил?

Странное у меня состояние: я только что вроде спал, а вроде бы и нет. Впрочем, четвёртый час едем: неудивительно, что постоянно рубит в сон.

Назову её в отместку полным именем. Её раздражает, когда я так говорю.

– Диана, этим ребятам на всё плевать: они мамок своих продадут – глазом не моргнут. Им нужна самая дешёвая производственная площадка. Всё, что их волнует, это низкая себестоимость. Они даже спрашивать не будут, за счёт чего мы удержим цену. А её я тебе назвал.

– Они-то, может, и не будут спрашивать, потому что им плевать, зато спрошу я: каким местом ты считал, когда называл стоимость производства на наших фабриках? Ляпнул цифры – мне теперь разгребать.

Понятно, к чему она клонит. Наша математика простая: вторсырьё плюс дешёвый труд нищих и убогих. Но в этот раз я действительно занизил цену.

– Ты знаешь, за счёт чего мы обычно держим цену. Зачем тогда спрашиваешь?

Похоже, Ди обиделась:

– Вот поэтому я с тобой и не хочу вести дела. Мне надоело, что каждый первый орёт, что мы эксплуататоры.