Ева сыпала настройками так, что у меня в туловище на уровне пупка раскрутился энергетический вихрь.
– И тут произошло самое смешное, – перехватила рассказ Карина, предупреждая жестами, что сейчас прозвучит нечто забавное. – Я по-быстрому собралась и вызвала такси. И кто был за рулём? Тот же таксист, что нас вёз от речного вокзала!
Улыбка на моём лице уже лезла вширь, но я понимал, что самая соль впереди. Карина говорила дальше:
– Получается, прошло, наверно, часа два, как он высадил тебя. Я сажусь в машину, и он ко мне поворачивается и со странным подозрением уточняет адрес, который у него высветился в заказе. Я даже сначала не поняла его интонацию. Подтверждаю адрес, и он такой: «А я думал, ошибка, и поедем на Парковую». И тишина.
Карина залилась смехом, засмеялся и я.
– Я ничего не стала отвечать, – продолжила она. – В итоге ехали всю дорогу молча, а я почти слышала, как его мозг кипит от негодования: «Вот шлюха! Сходила на свидание, а потом ночью поехала к другому!» На выходе я протянула ему чаевые, а он с презрением сказал «не надо» и умчался.
Ева тоже покатилась со смеху, несмотря на то, что уже слушала эту историю во второй раз.
– Видно, ты очень ему понравился, – подытожила Карина, – раз он не смог спокойно смотреть, что я еду ночью не к тебе. Так что я теперь потаскушка – таксист подтвердит.
Пока я смеялся, высказалась Ева:
– Вот что это за тупая мужская солидарность? Не разобраться и осудить девушку. А может, она к маме едет? Или к бабушке?
– Точно! – воскликнула Карина. – Как Красная Шапочка!
Мы снова захохотали.
– Мужики, конечно, как животные, – не успокаивалась Ева. – Видят самку – мозг отключается во всех случаях. Иногда это и неплохо, но когда вот так!..
Раз уж мы с самого начала взяли курс на искренность, я не сдержался:
– История классная! Только я одного не пойму: вот у тебя, Ева, столько свободы вложено в атмосферу квартиры! Так почему же ты яро кроешь всех мужиков стереотипами? Таксист, может, и не семи пядей во лбу, но поставь себя на его место: ты вечером отвозишь меня, потом Карину, а потом ночью снова забираешь меня и везёшь совсем по другому адресу. Что бы ты подумала?
Защита прозвучала жёстко. Моя гиперкапсула вспыхнула, и в районе промежности зарделось пламя, жгущее лучами пространство вокруг Евы. Щупальца, которые тянулись ко мне от её капсулы, больше не казались мягкими и нежными: они превратились в острые пики, зависшие прямо передо мной. Стало очевидно, что я задел Еву.
Моё внимание захватили опасные орудия, готовые проткнуть мою энергетику. Не зная, как реагировать, я ещё глубже погрузился в ощущение огня, который концентрировался вокруг промежности вращающимся шаром. В контексте ситуации это походило на взвод курка револьвера – не самое удачное действие во время мирных переговоров.
Внешне всё было спокойно: мы как сидели, так и сидели, но напряжение, которое повисло в мета-мире, можно было резать ножом. Я знал, что если Ева нанесёт удар, я тут же спущу на неё всех своих огненных собак, даже не желая этого. Но как выйти из конфликта, не усугубив положение, я не представлял.
– Вообще я бы, наверно, тоже тебя осудила, – словно сотканный из любви, раздался голос Карины.
Из середины её гиперкапсулы полилось свечение, которое обволокло меня и Еву. Нежная волна остудила раскалённый шар внизу моего туловища и растворила заточенные пики перед моим лицом.
Я перевёл взгляд на Карину: она не до конца понимала, что только что предотвратила энергетическую резню. С моих глаз будто спала пелена ярости:
– Вы заметили? – возбуждённо спросил я.
– Что? – удивилась Карина.
Ева уловила суть вопроса и ухмыльнулась:
– Кажется, мы только что чуть не набили друг другу морды, – задумчиво произнесла она.
Карина недоумённо посмотрела на подругу.
– Ну и парня же ты себе нашла! – ответила Ева на немой вопрос. – Взял и принёс смуту в наши беззаботные отношения.
Не дожидаясь, пока Карина найдёт что сказать, Ева обратилась ко мне:
– Я почувствовала и увидела, о чём ты спрашиваешь. И сразу поняла, как обычно веду себя в таких ситуациях.
Теперь и Карина услышала:
– И как? – поинтересовалась она.
– Как сучка, – ответила Ева и грустно усмехнулась, смотря на подругу. – Как ты вообще столько лет со мной общаешься?
Карина засияла милейшей улыбкой, встала, подошла к Еве и обняла её. Градус доброты зашкалил, и тепло разлилось по моей груди.
– Слушайте, а давайте поедим! – оживилась Ева, выпуская Карину из объятий. – Мы ещё не обедали, будешь с нами?
Я тоже успел проголодаться, поэтому с ответом не раздумывал:
– Буду! Только пойду руки помою. Куда идти?
Карина сразу вызвалась помочь:
– Давай я покажу.
– Нет уж! – запротестовала Ева, поднимаясь с кресла. – Я сама всё покажу. Знаю я таких: лишь бы наедине остаться.
Она посмотрела на нас строгим взглядом учительницы, а затем рассмеялась:
– Ладно, шучу: делайте, что хотите. Просто надо выдать тебе полотенце, а то там общее не висит. Пойдём.
В ванную мы пошли втроём, как на экскурсию. По пути Ева зашла в свою спальню за полотенцем, и я ненароком туда заглянул. Карина подметила мой интерес:
– Классная спальня, да? – спросила она.
Комната была просторной и с минимумом мебели: кровать, комод, прикроватный столик и несколько декоративных полок с изящными нефункциональными мелочами.
– Ага! – ответил я, вспоминая свою спальню, которая теперь казалась старой коробкой, забитой ненужным хламом. – Только не пойму, где все эти… девчачьи штуки?
Точнее сформулировать я не мог, но перед глазами ещё стоял дом девушки, с которой я встречался раньше, и её гора косметики, кремов и непонятных устройств для наведения красоты.
Ева уже шла к нам с полотенцем в руках:
– А зачем мне они? – строго спросила она. – Я что, недостаточно красива сама по себе?
Она говорила с болезненным напором, и я сообразил, что вступил на зыбкую почву феминизма, в котором ничего не понимаю.
– Ты красивая, – пробормотал я, теряясь.