Моя школьная девочка

Тина стоит передо мной. Белое подобие трусов оттеняет оливковую кожу. Рассматриваю ее тело. В ней ничего не изменилось за эти несколько месяцев, которые я не видел ее обнаженной, такая же тоненькая талия, девичья грудь с острыми розовыми сосками, стройные ножки. Я хочу, чтобы она повернулась спиной, я хочу видеть ее зад. Я обожаю ее бедра. Я хочу сжать их так сильно, чтобы оставить синяки от своих рук. Это вообще нормально? Спокойно, я просто возбужден. Я не должен причинять ей боль. Она кажется такой хрупкой. На ее щеках проступает румянец. Удивительно, после всего, что было между нами, она еще стесняется.

Девочка привычным движением закидывает руки и завязывает волосы в узел, снимает стринги и хочет залезть в ванную.

– Умойся, – задвигаю занавеску в ванной, отделяя Тину от себя.

Я не хочу трахать ее в ванной. Я хочу видеть ее тело, распластавшимся по кровати, хочу гладить его, хочу прикоснуться губами к ее груди, запустить руки в ее волосы, провести языком по линии ее шеи и оставить засос на нежной коже.

Стою под теплыми струями воды, пытаясь прийти в себя, с нажимом тру лицо. То, что происходит сейчас внутри меня мне не знакомо. Я чувствую раздражение, и, кажется, еще ожесточение. Мне стоит начинать бояться себя? Закручиваю кран горячей воды, и ледяные струи заставляют меня поежиться. Я должен успокоиться. Почему я так возбужден? Я хожу в увал раз в две недели. Последний раз был пять дней назад, и я снял телку в ресторанчике, где ужинал. Меня что, совесть мучает? Типа, я Тине изменил?

Ну да, получается, изменил… Секс – мое слабое место… Нет, мое слабое место Тина, и это меня бесит. Когда ее долго нет рядом, я перестаю себя контролировать. Она часть моей жизни уже почти два года, стала ей сразу, как только я увидел ее на лестничной площадке в школьном общежитии. Я привык, что она рядом, я хочу, чтобы она была рядом всегда. Мне даже не обязательно ее видеть постоянно, я просто должен быть уверен в том, что когда я захочу увидеть ее или прикоснуться к ней, она будет рядом для того, чтобы я смог сделать это. Эгоистично? Конечно. Но мы же все люди – эгоисты, разве не так? И если есть возможность держать ее при себе, то почему бы этого не сделать? Будь она рядом в увал на той неделе, у меня не возникла бы потребность в той телке, ведь когда Тина при мне, я не хочу никого другого. Да и ту телку я не хотел, хотя она была очень даже ничего, но мне нужен был секс, как простая механическая разрядка. Я не целовал ту деваху, как вообще ее звали?… Таня? Да плевать. Я не наслаждался ее телом, хотя там было на что посмотреть, я тупо вдалбливался в нее членом, и отправил восвояси сразу, как кончил. Я даже не думал о том, получила ли она кайф. Какая разница кончила она или нет? Мне интересен только оргазм Орловской. Блин, надо проверить, поменяла ли домработница постельное белье с прошлого раза, не хочу, чтобы Тина спала на нем.

– Юр, – ее голос выводит меня из мысленного транса, и я чувствую дрожь своего замороженного тела, – все в порядке?

– Да, – быстро выкручиваю кран с горячей водой, теперь надо согреться, – иди в спальню, я сейчас.

Дверной звонок, это еще кто?

– Ты ждешь кого-то?

– Нет, – мне кажется, что она улыбается, – я заказала мясо из кафешки внизу, – я знала, что ты не станешь есть мою яичницу.

Смешная. Знает свои минусы.

– Я открою.

Уходит.

Пакеты с готовой едой оставляет на кухонном столе.

Нахожу ее лежащей на кровати. Она хочет встать, когда я захожу в комнату. Но я останавливаю: «Лежи». Улыбается и облизывает губы. Но ничего не может возбудить меня сильнее, чем я уже возбужден. Почему я так реагирую на нее?

Вытираю голову полотенцем и сажусь рядом с ней на кровать. Она тянется ртом к члену. «Нет, иди ко мне», – притягиваю ее к себе, хочу ее губы. Глажу их большим пальцем, отгибаю нижнюю, блуждаю глазами по ее лицу. Мне нравится линия ее скул и пухловатые щечки, маленький носик, тяну ее к себе за подбородок и целую его, потом перехожу к губам. Она открывается навстречу мне, и я чувствую ее язык, провожу своим по ее небу, втягиваю в себя ее губу, снова ее язык. Она выдыхает мне в рот и я притягиваю ее за бедра, укладываю на кровать и целую ее тело. Мне все сложнее контролировать себя, и я больше не хочу сдерживаться, поэтому раздвигаю ее ноги и вхожу. Она вздыхает и выгибается. Кажется, я сделал это слишком резко.

– Нормально? – я должен спросить, я не хочу причинять ей боль.

Кукольная головка кивает и закрывает глаза.

– Смотри на меня, – мой голос слегка хрипит, я провожу рукой по ее животику, он напрягается – не закрывай глаза.

– Мне так хорошо, – она не может врать, она не умеет врать, тем более смотря мне в глаза, – не останавливайся, – голос тихий, на лице играет игривая улыбка, – я сырая со вчерашнего дня.

– А до этого? – двигаюсь в ней, глажу ее тело, провожу руками по талии и останавливаюсь на груди, интересно, она еще вырастет? – До этого сухая ходила?

– Я думала о тебе, когда сама… сама себя… рукой, как ты в школе… и, помнишь, ты купил мне подарок в наше первое лето, – затем она стонет.

Черт, мой разум туманится, когда я представляю, как она гладит свою промежность, как проталкивает в себя фиолетовый резиновый фаллос, и я начинаю двигаться в ней резче. Я даже немного ревную ее к ней же, это тело только мое, только я могу прикасаться к нему. Хочу сам дарить ей наслаждение и удовлетворение.

– Что ты делала?

– Ты знаешь…

– Нет, скажи мне.

Ее рука тянется ко рту, где она смачивает слюной пару пальцев, затем опускает ее к тому месту, где двигаюсь в ней я, и гладит себя, сжимаясь вокруг меня сильнее.

– Убери руку, – прошу я, стараясь замедлить движения, я не хочу кончать, я хочу трахать ее вечно, это не может закончиться быстро, она отрывает от себя руку и я накрываю большим пальцем место, которое она только что освободила от своих.

– Боже, – выкрикивает она, выгибается и обхватывает меня ногами, – Юра, это так хорошо, не останавливайся, – да я и не могу остановиться.

Нагибаюсь к ее лицу и провожу губами от ее подбородка до ушка: «Ты не будешь трахать себя сама, это мое тело, ты будешь кончать только при мне», – шепчу, наплевать, что веду себя как чертов собственник, можете считать меня извращенцем, хоть кем, если она хочет получать оргазмы, то пусть обращается ко мне. «Ты будешь кончать только подо мной. Все это» – стискиваю одной рукой ее бедро, она вскрикивает, веду рукой по телу и сжимаю легко ее горло, «мое, все твои оргазмы – мои», сжимаю ее грудь, прокручиваю сосок между двумя пальцами, она поворачивает лицо и вцепляется в мои губы.

– Я твоя, ты знаешь, просто я так скучала, – шепчет она, – ты ведь.., – не успевает договорить, глубоко вдыхает воздух, выгибает спину и сжимается вокруг моего члена, протяжно стонет, закрывая глаза.

– Смотри на меня, – я хочу видеть ее глаза, когда она на пике, это то, что мне нужно, это то, ради чего я живу именно сейчас.

Открывает. Зеленые глаза затуманены, фокусирует взгляд на мне «пожалуйста, не останавливайся, я вся твоя», – выдыхает она, подается вперед и… я чувствую, как ее зубы сжимаются у основания моей шеи… такого еще не было, рычу от ощущений, загоняю член в нее на всю длину, резко, сжимаю ее грудь, возможно до боли, почти опираюсь на нее, отрывая ее зубы от себя, она отталкивает одну мою руку и впивается зубами в то же место.

– Ты на таблетках? – не понимаю, как мой мозг выдал такой вопрос, я почти не способен думать, она мычит и от звука по шее идет вибрация. Я не понял, это положительный ответ? – Тина, – отрываю ее снова, за волосы, встречаюсь с ней глазами, – на таблетках?

– Даааа, – стонет она, но ее тело уже расслабилось, оргазм утихает, тело становится податливым, она двигается мне на встречу, – Юр, я хочу еще, – тянется рукой к своей промежности, я отталкиваю ее, от чего в ее глазах мелькает дикое выражение и я получаю пощечину обиженной рукой, – я хочу еще, – выдает она гортанный звук и я усмехаюсь, вынимаю член из ее тела.

– Будет тебе еще, хорошая, – смеюсь, моя дикость, с которой я пришел сюда утихает, остается только здоровое возбуждение. Целую ее, а потом переворачиваю на живот, ставлю на четвереньки, – я хочу твой зад с самой школы, – сжимаю ее бедра, потом провожу языком по позвоночнику, она стонет, выгибается, подставляясь под меня, но мне нужно ее согласие, мне важно, чтобы она тоже хотела этого.

– Юр, – боязливо говорит она, – не надо пока, пожалуйста, – такой нежный голос.

– Нет, так нет, я переживу, – я не задал бы вопрос, если ответ был мне не важен, целую ее шею, входя в нее снова, поглаживаю бедра. – Но, Тина, – обещаю я, – однажды я доберусь до этой твоей части.

Вот, что отличает Тину от других. Мне важно ее согласие. Деваху из ресторанчика я трахал, как хотел, я не спрашивал ее мнения.

Тина смеется, прерывая стоны, прижимается грудью к кровати, разводит ноги шире, все ее тело вибрирует: «Юр, жеще, я прошу».

– Мне нравится, когда ты просишь, милая, попроси еще раз, – говорю нежным голосом, мне нравится, когда она начинает умолять, мои движения мягкие, осторожные, ее довольно легко растравить.

– Юр, – она ластится по кровати, – я обожаю твой член, – ускоряю темп, чувствую, что скоро кончу, – пожалуйста, кончи в меня, – теперь сильнее вбиваюсь в нее, ее тело начинает трястись, – я так хочу почувствовать твою сперму внутри себя, – сжимает простынь кулачками и кричит, двигаясь мне навстречу, насаживаясь на меня и я кончаю в нее, делаю еще несколько движений и прижимаюсь к ее спине своей грудью.

– Я не мог уснуть полночи, представляя, как буду трахать тебя, – шепчу я ей на ушко и вынимаю из нее член.

Она падает на живот, под тяжестью моего тела и трясется в оргазме еще несколько секунд, глубоко дышит. Переворачиваю ее лицом к себе, смотрю на ее искаженное эмоцией лицо и кайфую. Хорошо, что я остановился тогда на лестнице и поздоровался с ней. Улыбаюсь и валюсь рядом. Глажу ее тело, она утихает.

***

– Это было круто, – говорю я обессилено.

– Не расслабляйся, душ, еда и повторим, – он лежит на спине, притянув меня к себе.

– Да ладно, тебя не хватит, – округляю глаза в удивлении.

– Детка, армия тренирует в мужчине выносливость, – говорит важно, но на лице ухмылка, а в глазах играют чертики.