Моя летняя ночь

– Я помню это лицо, – шепчет баба Марина, обнимая меня. – Лешенька, твой друг, сбежавший из Ада так и не вырос?

– Нет, бабуль, – смеюсь, приподнимая старушку в воздух, – это его брат, Саша. Он нормальный. Я решил показать ему родные просторы.

Бабуля недоверчиво рассматривает моего, ничего не понимающего, подопечного. Дед Вася делает вид, что совсем не скучал, напуская на себя грозную хмурость. Но ему не обмануть меня. Они ждали меня, потому что больше им ждать некого. Их дочь умерла, только родив меня. Других детей у них нет.

– Давай же, дед, обними меня, я же вижу, ты хочешь, – подхожу к старичку, разводя руки в разные стороны для объятий.

– Как служба?

Старик борется с желанием, написанным на морщинистом лице. Держит осанку. Но я все равно обнимаю его, целуя в щеку, как и бабулю. И сам не думал, что так соскучился.

– Все круто. Скоро отправлю вас в Крым. Присматриваю там домик.

– Старые мы уже кататься, – ворчливо отвечает старик. – Ты лучше сюда чаще приезжай, а то бабка плохая уже, все тебя ждет.

И он прав. Бабушка, действительно, выглядит не лучшим образом. На ее голове не осталось ни одного цветного волоска. Она совершенно седа. А ведь именно от нее мне достались светло-коричневые волосы. Мне становится стыдно. Получается, я совсем забыл их. А им тем более обидно, что живу я с другим дедом. Но что поделать? Они сами отказались переезжать в Москву, когда им предложили.

Осматриваю отремонтированный дом. Кровля обновлена. Крыльцо полностью переделано, еще пахнет свежей древесиной. Я посылаю деньги старикам ежемесячно. Зимой перевел крупную сумму специально на ремонт дачи. Теперь вижу, что ремонт был произведен. Еще бы, я сам нанял целую бригаду строителей, чтобы старики не смогли увильнуть. Им провели газ и установили обогреватели. Дом полностью утеплили. Так что они могут жить тут теперь круглый год, как и хотели.

Бабуля откармливает нас шаньгами с домашней сметаной, обещая на завтра перепечи. Саня, только выйдя из-за стола, предлагает деду помощь в покраске оградок для грядок. А я даже не увидел, что дед что-то красил, когда мы приехали. Ладно, раз уж он такой работяга, и его молодой организм не устал, то я могу отдохнуть с дороги за нас двоих.

На втором этаже все тоже обновлено. Я обожаю это место. Чердачная комната обита новенькой вагонкой, два больших окна занавешены простыми льняными занавесками. Посередине поставлена новая большая кровать, а по углам два дивана. Небольшой столик и шкаф. Больше тут ничего нет. Ни телека, ни радио. Это хорошо. Не хочу, чтобы меня что-то отвлекало. На одном из диванов валяются мотки шерсти и недовязанные шерстяные носки. Улыбаюсь. В детстве мне нравилось смотреть, как ловко бабушка орудует спицами. Никогда не мог понять, как это делается. Для меня появление на свет вязаных вещей – волшебство.

Открываю оба окна, чтобы впустить свежий воздух. Расправляю диван. Кровать оставляю Саньку. Гостям лучшее.

Не думал, что так устану с дороги. А может после плотного приема пищи меня так разморило, в общем, засыпаю моментально.

Просыпаюсь от жажды. На улице темно, почти ночь. Натягиваю шорты. Спускаюсь. Бабушка уже спит. А деда с моим попутчиком нигде нет. Куда они делись? Может, на Каму ушли? Дед заядлый рыбак.

Беру фонарик, так как поселковые дороги не освещаются, захватываю полотенце и спускаюсь по небольшому склону к берегу реки. Никого. Что очень даже неплохо. Можно насладиться тишиной и спокойствием. Мне не хватало этого. Не смотря на ночное время и легкий ветерок, на улице душно, и температура опустилась не сильно. Мне нравится прислушиваться к шороху листвы и смотреть на блики луны, отражающиеся в резвом течении реки. Окунаюсь в воду несколько раз и устраиваюсь в кустах, разложив полотенце. Пялюсь на звездное небо. Хорошо тут. Надо почаще приезжать. А еще надо было захватить пива, сейчас я не отказался бы немного захмелеть. Ладно, завтра сгоняю до магза.

Отвлекаюсь на шорох справа. По склону ловкими прыжками спускается женское тело. В темноте не видно лица, зато отчетливо вырисовывается стройный силуэт, останавливающийся у самого берега. Наблюдаю, как девушка скидывает с себя легкое платье, оставаясь совершенно нагой. В свете луны стройное тело со спускающимися по плечам пышными волосами выглядит заманчиво. Нет, не просто заманчиво. Член каменеет моментально. Не могу оторвать от нее взгляд. Она проводит ладонями по выпуклым бедрам, тоненькой талии, сжимает небольшую грудь с ярко выделенными сосками, закручивает волосы в култышку на макушке и маленькими шажками входит в воду. Взвизгивает от сносящего ее течения, а затем окунается. Некоторое время борется с течением, плывя против него. Мне видны тонкие ручонки, отчаянно сопротивляющиеся течению. Улыбаюсь тому, как она двигается на месте. Ей не удалось продвинуться даже на метр вперед. Течение в Каме действительно сильное.

Подумываю раскрыть себя, но решаю лучше понаблюдать. Когда еще увидишь такую русалку? И вообще, нехрен по ночам голышом купаться. Поправляю член, упирающийся в мокрую ткань плавок, подавляя желание подрочить. У меня не было секса два месяца. Минет в исполнении Золотаревой не в счет. Такому длительному воздержанию я еще не подвергал свое тело. Перебираю в голове знакомых девчонок поселка и не могу понять, кем из них может быть эта русалка. Беззвучно смеюсь, представляя, как завизжит девушка, когда я выпрыгну из кустов, словно какой-нибудь маньяк. Решаю не делать этого. Не стоит пугать местных. А то будут потом выговаривать моим старикам что-нибудь снова про московское воспитание или отсутствие такового. Вот только девушка слишком заманчиво расслабляется, и лежа на спине проплывает несколько метров вниз по течению. Два небольших холмика ее грудей возвышаются над водой. Сглатываю. Черт, я слишком возбудился. Я же взрослый мужик! А не подросток, идущий на зов члена. Я должен уметь контролировать себя!

Русалка медленно, стараясь не дать течению сбить себя, выходит обратно на берег. Несколько минут стоит, подставляя хрупкое, кажущееся прозрачным тело, легкому ветру. Поднимает руки вверх, начиная кружиться вокруг себя. Ночную тишину рассекает ее мелодичный смех. Звук словно окутывает меня. Я не могу оторваться от этого зрелища. Она подпрыгивает, хлопая себе в ладоши, и ее аккуратная грудь покачивается. Я хочу остановить ее, втянув сосок в свой рот, когда она будет сидеть на мне, и я буду врезаться в нее членом, погружаясь на всю длину. Пальцы застывают от желания сжать ее бедра. Я должен узнать, кто она. А ей лучше уйти сейчас, потому что я не железный.

Девушка, разрезая тишину новым порывом смеха, забегает в реку, высоко поднимая ножки, и распинывает ими воду, ловя руками ее брызги. Пытается раскрепоститься? Или она проделывает это каждую ночь? Я хочу наблюдать эту картину как можно дольше. Ее первобытное веселье только распаляет меня. Но вот она умывает лицо водой и снова выходит. Теперь уже не кружится. Поднимает с земли полотенце, медленно впитывая им влагу с кожи, затем наматывает вокруг себя, скрывая от меня великолепное тело, кажущееся в свете луны созданным из влаги. Усаживается на берегу, поднимая голову к небу, и я снова слышу ее голос, мелодично и проникновенно читающий знакомые мне строки:

В час невеселый и веселый

пусть так живу я и пою,

как будто на горе высокой

я перед Волгою стою.

Я буду драться, ошибаться,

не зная жалкого стыда.

Я буду больно ушибаться,

но не расплачусь никогда.

Сам не понимая того, дочитываю стихотворение Е.Евтушенко "Волга", выученное еще в школе, вместе с ней:

И жить мне молодо и звонко,

и вечно мне шуметь и цвесть,

покуда есть на свете Волга,

покуда ты, Россия, есть.

Русалка вскакивает, всматриваясь в кусты. Я понимаю, что рассекречен, так что встаю, повязывая полотенце поверх плавок, подбираю с земли шорты и выхожу.

– Ты все это время тут сидел? – в свете луны видны широко раскрытые глаза на испуганном лице.

– Да, – осторожно подхожу к девушке, которая и не думает убегать, – извини, я хотел сказать, что ты не одна, но ты выглядела великолепно и я просто не смог заставить себя остановить тебя. Не бойся, – закидываю шорты на плечо и выставляю перед собой ладони, чтобы она видела, что в них ничего нет, – я не маньяк.

– А так и не подумаешь, – шепчет она. – Ты наблюдал за мной?

– Каюсь, – опускаю голову. – Прости, я просто сидел в кустах, обсыхая, не думал, что кто-то еще может прийти сюда.

– Ты должен был сказать, что ты тут!

– Почему мы говорим шепотом? – спрашиваю тоже шепотом, как идиот.

– Не знаю!

– Так давай говорить нормально, – откашливаюсь, и продолжаю уже нормальным голосом. – Я Леша. Приехал только сегодня, в гости к бабушке.

– А! Ты внук бабы Марины! – вскрикивает девушка. – Они говорили, что ты скоро приедешь! Они с дедом Василием очень тебя ждали. Боялись не успеть ремонт дома. Кстати, ты должен мне, я помогала твоей бабушке делать уборку!

Девушка поправляет полотенце, покрепче цепляя его на груди.

– Можешь просить все, что угодно, – я абсолютно искренен в своей благодарности за помощь старикам.

– Ну… еще ты видел меня голой, так что я тоже должна увидеть тебя.

– Что?

Она же шутит? Нет, не шутит. Ее лицо совершенно серьезно. Комплексов у меня нет, я прохожу медосмотры ежемесячно, так что могу раздеться в любом месте, перед кем угодно. Но… она хоть понимает, во что вовлекает себя?

– Что слышал. Раздевайся и беги в реку! – требует русалка, так и не назвавшая мне своего имени. – А потом будешь кружиться, и читать стихи, как я!

– Ты ведь не серьезно?