Мой школьный мальчик

А между тем, время приближается к половине первого ночи и на улице становится довольно темно. Ежусь от ветра, пронизывающего меня сквозь джинсовую курточку. Мне стоило одеться теплее. Но разве я могла знать, что экскурсия по городу затянется до ночи?

– Тут я живу, – Юра указывает на высотный дом за парком. – На пятнадцатом.

– У тебя, должно быть, красивый вид из окон.

Конечно, красивый, весь этот парк виден.

– Не хочешь зайти и посмотреть?

Он говорит это без ухмылки, как-то просто, словно зовет меня вместе заняться уроками, а не зайти ночью к нему домой.

– Думаю, лучше вернуться в школу, – мой ответ выходит каким-то несмелым.

– Испугалась? – смотрит на меня, улыбаясь.

– Чего мне бояться? – теперь я строю из себя крутую девчонку, словно я не раз уже ночевала у парней, с которыми знакома всего пару дней.

– А если я скажу, – он берет меня за руку, и мы продолжаем идти, словно парочка, держась за руки. Мне приходится дышать глубже, чтобы не выдать трепета, охватившего мое тело, – что буду вести себя прилично, и не позволю себе ничего лишнего, ну, – ухмыляется, – если, конечно, ты не предложишь сама.

– Вот уж чего не будет, – я… восклицательный знак… крутая девчонка!

– А я уверен, что будет, – он сжимает крепче мою руку, – просто не сегодня.

– Ну у тебя и самоцена…

– Думаю, ты хотела сказать самооценка, – поправляет он без усмешки.

– Именно, – я благодарна, что он не смеется над моей ошибкой.

– Соглашайся. Что в школе делать? – убеждает он. – Тебе нечего бояться. Я же дал обещание. Кроме того, у меня свободная комната. Ты спокойно поспишь там. Мы закажем что-нибудь вкусное, посмотрим фильм. А завтра у нас будет целый день.

– А как твои родители? – задавая вопрос, я уже знаю, что соглашусь, вряд ли он позвал бы меня, будь его родители дома.

– Я живу один.

– Как это один? – очень странно.

– Мама умерла, отец почти все время заграницей.

– Извини. Я не знала.

– Да ничего, – он говорит о смерти мамы спокойно. – Она давно умерла, я плохо ее помню.

– Юр, а нас в школе не потеряют?

– Вот блин, – он достает мобильник, на экране несколько пропущенных, – я не включил звук после кино. Директриса звонила уже семь раз. И мой охранник тоже.

Я достаю свой телефон. Села зарядка. Он вообще стал плохо работать, так как я уронила его в лужу, по прилету в Москву. У меня не было возможности купить новый.

– Дядя Рус, – Юра уже говорит по телефону, – я в парке за домом…. Ну загулялся… это одноклассница… да, хорошо… больше не буду… да, идем домой… в школу вечером завтра поедем.

Он убирает мобильник в карман.

– Дядя Рус уже позвонил в школу, сказал, что мы дома.

– Кто это?

– Это… мой охранник, водитель, – Юра пожимает плечами, как будто и сам не знает, кто это.

– Зачем тебе охранник и водитель?

– А как я должен ездить в школу? В России права можно получить только в восемнадцать. Это ведь он привез нас сюда.

Судя по сегодняшним поездкам в метро, в Москве точно есть общественный транспорт. Автобусы и троллейбусы, попадавшиеся нам по дороге, подтверждают это. Но Юра, кажется, не любитель ими пользоваться.

Я жду, но ответа на вопрос об охраннике не следует.

– А как он узнал, где мы?

– Тина, моя безопасность – его работа, – Юра хмурится, подозреваю, ему не слишком приятно говорить об этом, – он всегда находит меня.

Жутковато как-то.

Юра звонит в ресторан. И к тому моменту, когда мы подходим к его дому, у подъезда нас уже ожидает курьер.

В лифте мне неловко. Мы стоим близко друг к другу. Я думаю о моментах в фильмах, когда в лифте начинается постельная сцена, которая должна закончиться в спальне. Я чувствую себя именно такой девушкой, которую везут домой для того, чтобы все закончилось в кровати. Становится стыдно за свое согласие. Если Юра начнет приставать ко мне, я убегу с криками и больше никогда, никогда не стану ни с кем знакомиться. Мне не хватает воздуха. И, когда мы добираемся до квартиры, я глубоко вдыхаю.

– Что с тобой? – спрашивает мой спутник.

– Душно, – вру я.

Мы попадаем в длинный, широкий коридор, пол в котором отделан белоснежной плиткой, а вдоль стены стоит лакированная темно-зеленая мебель.

Юра снимает кроссовки, кидает ветровку на тумбу и проходит. Думаю, в кухню, чтобы занести пакеты с едой. Когда он возвращается, я все еще стою в коридоре. Я неуверенно чувствую себя, находясь тут.

– Че ты стоишь то? – удивляется он, не понимая моего стеснения, – раздевайся, проходи. Джинсовку можешь в шкаф повесить.

Он прислоняется к стене, складывает руки на груди, наблюдая за мной.

– Так и будешь смотреть? – он смущает меня.

– Ну да, мне нравится, – пожимает плечами, странно, да, что я сама не догадалась?

– Ты обещал вести себя прилично, – напоминаю ему.

– А что не так то?

Парень явно не догоняет, что мне некомфортно. Вздыхаю. Кажется, он адекватный, хотя раскрепощен немного больше, чем надо, и еще больше развязен. Но, делать нечего, снимаю туфли, джинсовку, которую кладу рядом с ветровкой Юры.