Калейдоскоп

Незнакомка исчезла в магазине, а они остались стоять на тротуаре, беспомощно топчась на месте.

– Ну и что дальше?

Артуру, похоже, неловко было преследовать эту женщину по улицам Парижа. Пусть они победители, но все равно это ему не нравилось.

– Подождем. Давай пригласим ее на чашечку кофе.

Сэм вдруг пожалел, что они съели те печеньица, которыми их угостили, а не забрали с собой. «Она такая худая: наверное, давно не видела сладостей, – подумал Сэм. – Я-то что: просто полз себе на брюхе по северной Африке и Италии, а потом на четвереньках пробирался по Франции. А вот она пережила немецкую оккупацию. И, наверное, женщине это несравненно тяжелее».

Ему вдруг захотелось оградить ее от всего случившегося с ней в прошлом и защитить от еще возможных неприятных происшествий, поскольку Париж был наводнен опьяненными победой солдатами союзнических армий.

Она вышла из магазина с кошелкой, из которой торчал длинный батон хлеба, и с нескрываемым раздражением взглянула на поджидавших ее американцев. Сверкая глазами, она что-то сказала Сэму, но тот ничего не понял и попросил Артура перевести:

– Что она сказала?

Ее слова не отличались любезностью, но Сэма это не смутило – главное, что она заговорила с ними. Артур, глядя на Сэма, не узнавал своего приятеля, весьма скромного до сих пор. В Италии Сэм вел себя прилично: дальше объятий, невинных поцелуев, нескольких щипков дело не шло, – но сейчас, судя по всему, совершенно потерял голову.

– Она говорит, что если мы сейчас же не отстанем, то она пожалуется нашему командиру и потребует, чтобы нас арестовали. И, по-моему, Уокер, мадемуазель не шутит.

– Скажи ей, что ты генерал, – ухмыльнулся Сэм. К нему, похоже, возвращалась обычная самоуверенность и чувство юмора. – Бог ты мой… ну скажи ей, что я в нее влюблен.

– Может, пользуясь случаем, предложить ей также плитку шоколада и шелковые чулки? Сэм, прошу тебя, опомнись и оставь девушку в покое.

Поразившая Сэма особа тут же зашла в другой магазин, но он, очевидно, не намеревался последовать совету друга.

– Пошли…

Артур безуспешно пытался уговорить приятеля уйти, и пока они спорили, девушка вышла из магазина и направилась прямо к своим преследователям.

Она остановилась совсем рядом, и Сэм подумал, что сейчас ему станет плохо от ее близости. У нее была такая матово-белая кожа, что она напоминала драгоценный фарфор, и Сэму захотелось коснуться ее руки.

Между тем незнакомка попыталась выразить свой гнев, употребляя известный ей скромный набор английских слов.

– Идите отсюда! Идите назад! Уходите! – кричала она.

Смысл ее слов можно было понять без труда. Казалось, она вот-вот набросится на них, надает им пощечин. Почему-то особую агрессивность она испытывала по отношению к Сэму.

– ?’est compris?[1 - Это понятно? (фр.)]

– Нет…

Сэм бесстрашно пустился в разговор с француженкой, немыслимо коверкая слова.

– Я не говорю по-французски… Я американец… Меня зовут Сэм Уокер, а это Артур Паттерсон. Мы просто хотели познакомиться и…

Он подарил ей одну из своих самых обаятельных улыбок, но в ее взгляде сквозили гнев и боль, которых Сэм не мог понять. Ему было жаль ее, но он не мог выразить ей свое сочувствие.

– Non![2 - Нет! (фр.)]

Она замахала на них руками.

– Merde! Voil?! C’est compris?[3 - Дерьмо! Так понятно? (фр.)]

Сэм, озадаченный, повернулся к Артуру:

– Что такое «merde»?

– Это значит «дерьмо».

– Очень хорошо…

Сэм улыбнулся, как будто она сказала ему что-то приятное.

– А нельзя ли пригласить вас на чашечку кофе… cafе?

Не переставая улыбаться ей, Сэм взмолился, обращаясь к Артуру:

– Ради бога, Паттерсон, как пригласить ее на чашку кофе? Пожалуйста, скажи же ей что-нибудь!

– Je m’excuse…[4 - Прошу прощения… (фр.)] – смущенно произнес Артур, глядя в глаза очаровательной француженке и пытаясь вспомнить школьный курс французского, который куда-то вмиг испарился из головы.

Сэм был прав. Красивее девушки Артур в своей жизни не видел.

– Je regrette… mon ami est tr?s excitо… voulez-vous un cafе?[5 - Мне жаль, мой друг очень взволнован… не хотите ли кофе? (фр.)] – выдавил он в конце концов. Ему вдруг тоже захотелось, чтобы она не уходила. Но в ответ немедленно раздался поток ругательств:

– Quel sacre culot… bande de salopards… allez-vous faire…[6 - Что за наглость… ублюдки… ты собираешься… (фр.)]

Затем, со слезами на глазах, она тряхнула головой и торопливой походкой, миновав их, пошла в обратную сторону с тем же гордым видом, как прежде. От быстрой ходьбы сильно поношенные, растоптанные туфли хлопали ее по пяткам – видно было, что они ей велики, как, впрочем, и темно-синее платье.

– Что она сказала, Артур?

Сэм поспешил за ней, проталкиваясь сквозь неизвестно откуда взявшуюся толпу солдат.

– По-моему, она послала нас ко всем чертям… я не совсем понял остальное. Кажется, это было арго.

– А что это? Диалект? – поинтересовался Сэм, хотя филологические тонкости французского языка сейчас мало волновали его: он больше всего боялся потерять ее в толпе прохожих.

– Это парижский жаргон.

Девушка метнулась в короткую улочку, рю де Гран-Дегрэ, свернула к одному из подъездов и исчезла внутри, с силой хлопнув дверью.

Сэм остановился и расплылся в довольной улыбке.

– С чего ты так обрадовался? – удивился Артур.

– Теперь мы знаем, где она живет. Остальное будет проще.

– Почему ты решил, что это ее дом? Может, она к кому-то зашла?