Девушка с короткой стрижкой. «Отражение»

– Ну как она? – спросила врача мама.

– Всё отлично, будет прыгать по-прежнему, – сказал он ей, вновь сидевшей рядом, держащей Соню за руку.

Позже вечером приехали папа с Улей и Глебом. Соня к тому времени чувствовала себя уже намного лучше.

– Ну да я помню, что упала, но что же случилось? – спросила она родных.

– Поскользнулась об стакан, сильное сотрясение у тебя, да ещё и ушиблась до крови. Это Глеб скорую вызвал, хорошо он дома был, – ответил папа.

– Спасибо Глебушка, – сказала Соня, разлохматив его волосы, – ты прости меня, что я тогда на тебя накричала, когда ты без спроса ко мне в комнату зашёл.

– Да ладно тебе, что было, то было, ты же тогда тик ток снимала, а я помешал.

– Ну а теперь-то нет, что было бы если б ты не… – сказала она, закорчившись то ли от боли, то ли от вновь нахлынувших слёз.

– Ну ладно уж, не плачь, – сказал резво Глеб, приобняв её, – теперь то всё уже в позади. Ты же у нас самая сильная, самая выносливая, всё перенесёшь, и это тоже пустяк для тебя.

– Лишь благодаря вам, – сказала она, обнимая Глеба и Ульянку.

***

Прошло уже около двух месяцев с тех пор. Соню выписали, шрам на затылке от наложенных швов почти полностью затянулся, обрастая новыми густыми волосами. Голова не кружилась, и состояние Софы в целом было таким же, как и прежде.

Оказавшись на ступеньках своего института лишь в предпоследний день февраля, Соня почувствовала, как что-то терзало её разум. Как-то не спокойно было на душе. Она обернулась, взглянув на припаркованные рядом с институтом автомобили, мельком оглядев их однообразные черты и всю улицу в целом.

В следующую же минуту к институту подошли две её однокурсницы, к слову, ни разу не посетившие Соню, пока та лежала в больнице. Конечно, её посещали её друзья из Москвы и Казани, несколько бывших одноклассников и одноклассниц, в числе которых были Вика и Лиза, но к удивлению из института никто даже не вспомнил о ней, по крайней мере, никто из них даже не позвонил.

– Привет Сонь, – поздоровалась с ней Варя, протянув руку, удивлённо осмотрев Соню с головы до ног.

– Приветик, – с такой же интонацией удивления, сказала Света.

– Привет девчат, – сказала Соня радостно, борясь с всё той же тревогой, крепко обняв их, что по отношению к ней было относительной редкостью, из-за её не тактильности.

– А ты, я вижу, выздоравливаешь? – сказала Варя поднимаясь с девчатами по ступенькам.

– Ну да, есть такое… – ответила Соня.

– А тут такое было, – широко раскрыв рот, произнесла Света, – ну мы тебе, короче, всё расскажем…

– То есть как вспорола вены, из-за того что отказалась? – не удивлённо, а даже гневно, спросила девчат Соня, когда они уже стояли в коридоре через десять минут.

– Да, выходит что так, – пояснила Света, – я тебе о том и говорю. То самое видео, на котором ты сперва танцуешь, а потом падаешь, роняя телефон, после чего в кадре появляется твоя окровавленная рука, посмотрели все твои десять лямов подписчиков, и даже больше.

– Как, какое ещё видео? – схватившись одной рукой за голову, а другой, ища в своём смартфоне последнюю публикацию, воскликнула Соня, – в действительности… Кровь! – сказала она, просмотрев это видео полностью.

На экране было ясно видно, как она начала танцевать, после чего поскользнулась, и упала после оглушительного грохота разбивающегося об стену стеклянного стакана, затем объектив зашатался, и кубарем полетел к ней под мышку. А дальше вскоре в кадре показалась Сонина окровавленная рука, тянущаяся к потолку, медленно разглядываемая ею. На этом видео завершалось, и только один лишь счетчик количества просмотров и комментарием приводил в ужас – около пятнадцати миллионов просмотров, и семь миллионов комментариев.

– Как? – подняв на них глаза, спросила девчат Соня, – как это возможно? Может я опубликовала его по ошибке, или может оно вышло автоматом.

– Ну как бы там ни было, подруга, – перебила её Варя, – именно ссылаясь на это видео, Миша и растрепал эту историю, скинув в общий чат института, вашу с ним переписку, сказав что из-за того что ты отказалась от его предложения, потом себе вены и вскрыла.

– И все поверили? – с выпученными глазами, на резком выдохе, спросила их Соня.

– Эх, – вздохнула Варя, – представь себе не все, но большинство. На видео ясно видно, что ни какие вены ты не вскрывала, но кто будет думать об этом, когда такое рассказывает сам Миша, тем самым пустив невероятную сплетню по всему институту.

– И оно, как сама понимаешь, бывает, – сказала Света, – ложь, сказанная сто раз, становится правдой.

– Ну, вы то умные девочки, вы же не…

– Мы то умные, – опять перебила её Варя, – мы то сразу поняли, что это развод, и бредятина полная, и другие девчата и парни тоже поняли, что это Мишина попытка отомстить тебе за столь испорченный вечер, но сама понимаешь, не все такие умные.

– Понимаю, – с досадой сказала Соня.

– Так что, увидишь его, залепи ему ладошкой в его наглую морду, чтоб знал!

– Нет девчат, чё ему эта пощёчина, как мёртвому припарка, когда он такой ублюдок. У меня другая тема для него найдётся.

– И что же? – в один голос спросили её девочки, так любопытно, что их белки глаз будто бы сверкнули фосфором.

– Что-нибудь придумаю, – ответила Соня, ухмыльнувшись своей фирменной улыбкой.

Через минуту началась пара и девчата неторопливо зашли в кабинет. Учительница по физике поприветствовала Соню, выразив свою радость о её выздоровлении.

Ближе к концу пары, когда все студенты выполняли самостоятельное задание, физичка невзначай подошла к парте Софьи, спросив:

– А ты Сонь чего это так?

– Вы о чём? – растеряно спросила Соня в ответ.

– Ну, я понимаю, в душу я к тебе не лезу, но спрашивается, зачем ты так, такая знаменитая, и вены режешь?

– Ха, – невольно вырвался нервный смех у Сони, – и вы туда же, и до вас это дошло, и вы, я полностью уверена, прекрасно знаете, насколько это непроверенная информация.

– Да, но как же…

– А вот так же, если вы и видели это видео, сто пудов вы не видели его полностью. И с венами у меня всё в порядке, вот взгляните на мои руки, нет, взгляните, ничего нет! А то, что со мной произошло вообще не ваше и ни чьё собачье дело, хоть на самом деле я всего лишь просто упала и ударилась затылком об пол, случайно загрузив это в сеть.

– Понятно, что ж, просто я и другие учителя за тебя распереживались, но если на самом деле всё хорошо, я лишь рада за тебя, – ответила учительница, будто бы поставленная на место, скромно возвращаясь к своему столу.

– За себя порадуйтесь! Уму непостижимо, что и до вас, до взрослых учителей дошла эта сплетня, даже не столь главное о чём, важнее кем, рассказанная.

Самое интересное было впереди, на следующей перемене. София вышла из аудитории, направившись в центральный коридор института. Широкое для мечты и для мысли помещение уже было заполнено стоящими возле подоконников, сидящих на лавках, и просто бродившими туда и обратно студентами. Как только она оказалась в их поле зрения, почти все как-то замерли.

«Самоубийца. А, да, эта та малая. Вишь, жива, не захотела своих подписчиков бросать. Небось, родня остановила», – поползли в толпе слушки, перерастающие из шепота в мерзкий крик и обратно.

Как вдруг кто-то из толпы прокричал, – «Суицидница!!!», после чего повисла новая волна тишины. «И как так только можно?», – сказал уже кто-то другой, но уже намного тише. «И как не стыдно?», – сказал уже явно женский голос, изначально нежны и милый, но до уродства искажённый интонацией. «Самоубийца, самоубийца, самоубийца», – заговорили опять чьи-то голоса, бросая свои крики в сторону Софии, средь опять нарастающего повсюду говора.

Она ровно выпрямила свою спину, встав, озирая всё вокруг, как бесстрашный маяк, посреди самого сильного шторма. Лицо её задрожало. В глазах накопилась влага. Вот-вот по щеке должна была побежать скупая слеза, как в противоположной стороне коридора появился Миша, беззаботно рассекающий в белой полурасстёгнутой рубашке, с парочкой учебников в руке.