Багровый дождь

– Видишь ли, наш любимый брат пропал, видимо последовав твоему примеру. Месяц назад в спешке собрал вещи и отравился на восток. Ни тела, ни следов, ничего. Восточный мост молчит, Забытый приют тем более. Мои люди до сих пор продолжают поиски. Ни на севере, ни на юге, его нет нигде.

– Отправь ворона в Забытый приют, пускай ждут меня.

– Это опасно, Редрик, этим могут заняться гвардейцы и…

– И бла, бла, бла. Твои мышата ни хрена не могут. Лишь лошадиное дерьмо пинать. Мне нужен конь и провизия на две недели.

– С тобой спорить, как барана бодать. К утру все будет готово.

– Нет! Сейчас.

– На улице ночь. Дороги не пустуют. Любая кучка головорезов с легкостью прихлопнет тебя. Ты этого хочешь? Если да, то валяй! Даже воинов на тебя выделять не стану.

– Воинов? Это тех детей, которые от каждого шороха штаны шоколадом мажут? Нет, спасибо. Лошадь и то мечом машет лучше.

– Ты неисправим, кусок идиота. Я ведь за тебя волнуюсь!

– Самому себе не ври. Ты только рад будешь моей смерти. Небось, в честь пропажи Тодиора пир закатил, а?

– Да, так и было! Даже уже коня собрал в королевство ехать. Вот только ты, подонок, никак сдохнуть не можешь!

– И я был рад тебя повидать, брат. Готовь королевские портки. Если Тодиор мертв, будет тебе счастье…

– Не нужна мне эта власть. Служивые! Собрать коня и провизию на две недели… И воинов двоих поднимите.

– Спасибо, Тейрэн.

– Ты доиграешься, Редрик. У Короля души на тебя давно планы.

– Не волнуйся, послужить ему я еще успею. А пока я нужен здесь, прощай, кролик.

– Не называй меня так. Двадцать лет прошло. Неужели я не заслужил прощения? Я ведь самый младший! Да, испугался! Но какого хрена вы меня тогда бросили?

– Успокойся, – улыбнулся я, вспомнив тот случай.

Я протянул ему руку. Пожав ее, он проводил меня до конюшни. Там меня уже ждал конь, загруженной провизией и двое всадников с факелами.

– Пусть луна освещает тебе путь, брат.

– Мне хватит этих факелов, Тейрэн, спасибо.

– Ну… Да, конечно.

– Поехали, мышата…

…

Сонные стражники еле плелись за мной, тратя все силы на то, чтобы не закрыть глаза.

– А обязательно было ночью ехать? Темно же, хоть глаз выколи. Как искать-то будем? – спросил один всадник. – Понял, молчу, – пробормотал он себе под нос, заметив мой взгляд.

Вдруг конь встал и забил копытом, будто испугавшись чего-то.

– Стойте. Что-то здесь неладное.

Словно молнии вылетевшие стрелы из темноты тут же пронзили стражников, свалив их на землю.

Я пришпорил коня, но попавшая в него стрела, подняла его на дыбы. Не удержавшись, я мешком упал на землю и, застонав от боли, обнажил меч.

– Схватить его! – кричал кто-то из темноты.

Разбойники стали окружать меня. Блокировав удар сверху, я резко рубанул по животу. Быстро вытащив из трупа меч, я успел скрестить кленки с подоспевшим на помощь лучником. Парировав пару ударов, и лишив его руки, мне ничего не оставалось, как спасаться бегством. Рванув вглубь леса, мне удалось увернуться от стрелы, что попала в дерево, просвистев над головой. На этом мое везенье было исчерпано. Вылетевшая следом стрела, проскользила по моей правой ноге, оставив глубокий порез. Инстинктивно развернувшись от боли, я рухнул на спину, как только еще одна стрела вонзилась мне в грудь. Разбойники воспользовались моментом и взяли меня в кольцо. Переборов боль и сжимая зубы, я поднялся на ноги, крепко держа в руках длинный стальной меч. Судорожно осмотревшись и насчитав двенадцать человек, я поднял оружие перед собой, готовый к бою. Конечно, шанс на победу был предельно мал. Но даже одной десятой процента хватило бы для того, чтобы выжить.

Кряхтя и тяжело дыша, я начал делать маленькие шаги назад. Те, кто стояли позади, явно не ожидали, что мой удар придется на них.

Резко развернувшись и отрубив широким ударом голову, я выпустил кишки и оттолкнул от себя второго разбойника. В эту же секунду мой меч рассек грудь бежавшему на меня мужику и словно игла вонзился в плечо замахнувшегося парня. Ударив по лицу яблоком меча, и буквально нырнув во врагов, я получил тяжелой железной рукавицей по голове. В ушах звенело, перед глазами все плыло… Нужно вставать… Ну же…

Молодой парень в кольчуге и шлеме, что ударил меня, поставил ногу мне на запястье и приставил клинок к горлу.

Раздражающий шум в ушах тут же прекратился, стоило ему снова ударить меня по голове. В глазах потемнело и я, не стерпев резкую боль, отключился.

…

Меня куда-то везут… Я лежу в повозке… Темнота… Руки, руки связаны, не могу пошевелиться… Слышу цокот копыт и разговоры разбойников… Небо, такое тусклое, но в то же время, озаренное первыми лучами солнца… Крик ворона, снова темнота… Резкая боль и грохот. Меня скинули с повозки. Не могу, не могу открыть глаза… Меня волочат, но куда? Скрип металлических петель и поворот ключа… Голова раскалывается, хочется умереть…

…

Через некоторое время я все же нашел в себе силы, вот только тщетная попытка подняться привела к падению и еще худшей боли. Я лежал в каком-то светлом подвале. Кругом стояли факелы, а рядом с моей металлической клеткой – накрытый стол. Помимо головной боли, я ощущал, как немеет нога, и как ныла грудь. Слегка приподнявшись на локти, я отполз к стене и, облокотившись на нее, закрыл глаза.

– Голова болит? – спросил меня кто-то.

– Словно после пьянки, – ответил я, не открывая глаз.

– Да уж, а про тебя правду говорили. Ты не человек, а монстр. Сколько парней этой ночью ты отправил к Королю души? Как там про тебя пели? – он взял какой-то музыкальный инструмент и сев на стул, начал играть.

– И не слышно криков,
Не слышно мольбы.
В гробовой тишине
Слышен шепот войны.
И не нужно мне злата,
Не нужно любви.
Лишь бы прирезать гада,
Быть по локоть в крови.

– Ты бы лучше в барды подался, а не в разбойники…

– Тоже так считаешь?