Регби – игра сильнейших!

–В деревню? – спрашивал я.

–Ну да, а что тут идти-то? Спустился по дороге и все, ты в деревне. Ты же видел ее, когда мы сюда ехали. – говорил Жук.

Я согласился. Мы оделись пошли по лагерю. Пошли в обход, дабы сильно не светиться перед командой и тренерами. Прошли вдоль забора по правой стороне лагеря. Нам не пришлось даже идти до КПП, так как в заборе была дырка. Мы пролезли и оказались на пустыре, пошли дальше, вышли на дорогу. Мы шли друг за другом, так как узкая линия чистой дороги, где не было луж и грязи не позволяла уместиться на ней двум людям. По сторонам были высокие сосны, кусты и мох.

Спустя 20 минут мы были в деревне. По началу, нам казалось, что в деревне никого нет, но потом мимо прошел пожилой мужчина. Он выглядел так, что стариком его было назвать нельзя, но и на молодого он не был похож. В этой деревне все так выглядели. Даже мы с Жуком, которые приехали на сборы в самой непризентабельной одежде, казались здесь просто моделями.

Наконец, мы набрели на маленький магазинчик без вывески, находящийся в вагончике в самом конце деревни, где даже сараи не стояли. Отворили тяжелую дверь и увидели страшного вида мужчину, казалось, что он буквально продал душу да и тело дьяволу за водку. От него воняло сигаретами и чем-то еще.

–Чего хотите, молодые люди? – спросила продавщица. Она была так же страшна как и этот мужчина.

Мы растерялись. Смотрели на полупустые полки магазина и не могли найти ничего, что могло бы порадовать нас и наши желудки на фоне ужасной пищи, которую нам давали в столовой.

–Скажите, а у вас есть растворимый кофе? – немного потеряно сказал Жук.

–Да, есть. Вон, на ветрине.

Ветрина напоминала просто забор, на котором висели товары. Кофе, рыба, бутылки с водой и газировкой. Только под алкоголь здесь выделили полку.

Мы взяли по 10 пакетов растворимого кофе и пошли в лагерь. На пути назад нам никто не попался. Из деревни мы шли чуть быстрее, чем в деревню. Нам просто хотелось побыстрее вернуться в лагерь, в комфортабельные комнаты.

–Блин, надо было еще что-то поесть взять… – вспомнил Жук.

–Да ладно, завтра сходим.

Мы вернулись в лагерь тем же путем, что и пришли. Вся дорога туда и обратно заняла у нас больше 30 минут. Хотя мы планировали вернуться куда быстрее. Плюс, в том месте, где в заборе была дырка, стояли несколько наших пацанов, так что нам пришлось пройти еще дальше, где забора уже не было.

Трусцой мы добрались до комнат, к счастью, там никого не оказалось. Я взял книгу, Жук взял телефон, мы хотели еще и дверь закрыть, но это было бы уже слишком. Тем более нам никто не мешал, было вполне хорошо.

3

После паужина было собрание, на котором нас постоянно ругали. Как плохо мы сыграли, как плохо мы потренировались. Часто наказывались нарушители режима. Причем фактически, нарушитель был один – Ивани. И казалось, он начал получать уже некий кайф от наказаний, так как после них следовали повторные нарушения режима и слудовательно – наказания.

После отбоя никто не ложился спать еще как минимум пол часа. Кто фильмы смотрел, кто в телефон играл, кто смеялся и разговаривал. Вот и в нашей комнате никогда не было тихо. К Ивани постоянно заходили его друзья из других комнат : Ваня, Валера, Миша, Котел. Спокойно полежать, посмотреть фильм удавалось только после того, как Ивани уснет. И наконец, когда мы видим спящего Ивани, который развернулся к стенке лицом и не движиться мы доставали свои телефоны и наушники. Жук смотрел что-то из Марвел, Володя и Мякиш играли в телефон. Я засыпал позже всех, когда из всех в комнате я был один со светящимся телефоном. Когда я понимал, что все таки нужно лечь спать я с грустью клал телефон в тумбочку и потом мучался, пытаясь уснуть. Дело в том, что мне нужно было просто побыть наедине, подумать, помечтать. Если дома мне это удавалось легко, то здесь, на сборах, с этим были большие проблемы.

–Подъем! – слышался противный голос дежурного в коридоре.

Я открывал глаза и с досадой видел, как небо стало светлым, а в комнату светило солнце. Соседи стали двигаться в своих кроватях, вставать, одеваться, с заспанным лицом идти в туалет. Начинался новый день.

Я вставал, заправлял постель и с грустью вспоминал о доме, о Сиплом и Сереге, которые спокойно себе спять в городе, одни в комнате, в комфортных условиях. "Эх, как бы я мог отмазаться и не поехать на сборы, как, например, Виталя?" – думал я, идя по дороге в столовую.

–Ну что, пацаны, сегодня кросс будет. Готовы? – спрашивал тренер. Он был удивительно бодрым, веселым и довольным. Это очень раздражало.

–Дааааа..... – хором отвечала команда.

После завтрака в комнате было слышно:

–Нафига этот сраный кросс?

–Я никуда не побегу, я буду пешком идти. – говорил Володя. Но ему, конечно, никто не верил. Его слова были лишь проявлением досады, когда он не может сделать ничего, а может лишь быть недовольным. Точно так же было и в школе, на олимпиаде, на контрольной…

–Володя, пойдешь на олимпиаду по математике? – спрашивал учитель.

–Ну.... – начал было отвечать Володя, как его перебили.

–Ну, короче, я тебя записала. Во вторник после уроков пишешь.

–У меня во вторник вторая тренировка.

–Я уже позвонила тренеру, тебя отпустили.

–Ну и ладно, все равно я ничего делать не буду на олимпиаде. – обидевшись отвечал Володя, только тихо, чтобы учитель не услышал.

Но, в итоге, Володя все же писал эту олипиаду на довольно хороший балл. Это говорило о том, что он все же что-то да делал на олимпиаде.

И в этом вся суть нашего класса. Если любой другой класс договаривается, собирается и уходит с уроков все вместе, то наш класс договаривается за день до урока, что не пойдет на него, но все же почти все приходят. Почти все – это весь класс, кроме меня, Сереги, Жука и Сиплого. Мы были отделены от всего класса, мы никогда не писали ничего в беседе класса, а лишь в своей беседе, только для нас, для четверых. Договаривались и не шли. На самом деле, каждый в классе думал, что он один может прийти на урок и его отпустят, как прилежного ученика, но так думали все и поэтому класс был в полном составе. А если класс в полном составе, то контрольной быть.

–Вы что сюда пришли, дибилы? Договаривались же… – со злостью говорил капитан.

–А ты что пришел? – спрашивал кто-то из класса. На этом дескуссия заканчивалась.

Все дружно писали или списывали на 3 и шли домой.

Хотя в нашем классе и были отличники, но знаний в их голове было лишь на то, чтобы сложить два плюс два. Оценки они зарабатывали, в основном, посещением. Они никогда не пропускали ни единого урока. Даже музыку, ОБЖ и ИЗО. Я видел пользу лишь в английском и литературе. Можно сказать, что все остальные уроки мне мешали.

4

Позавтракав, мы могли еще час посветить себе, одеться, помыться, почистить зубы, кровать заправить. Но все лишь досыпали свое. Кровать можно и потом заправить. Зачем напрягаться?

Я задремал. Когда проснулся увидел перед собой страшную картину: я открываю глаза и вижу, что все кровати заправлены, но на них никого нет. Я вмиг подскакиваю с кровати, беру толстовку и на бегу ее одеваю. К счастью, я успел выйти тогда, когда пацаны только собирались идти. Я примкнул к общему стаду и пошел к месту старта. По пути мне Жук рассказал план побега и отдыха от кросса. Заключался он вот в чем: мы пробегаем круг, вместе со всеми, после, когда все разойдутся и найдут свой темп, мы по-тихоньку сбавим обороты и забежим в корпуса. Только надо успеть до того, как тренера придут на свои точки, следить, чтобы мы не ленились.

Прозвучал свисток, все ринулись бежать. Мы с Жуком чуть сбавили ход, бежали в среднем темпе. И тут Жук неожиданно сказал:

–Пошли за мной!

Мы резко свернули с дороги в лес и пошли дальше вверх по склону. Дошли до, так называемого, забора, который представлял собой лишь две толстых веревки.

–Здесь пока что подождем, пока все не пробегут вниз лагеря, к полю. – сказал Жук.

Я помнил свои прошлые сборы. И могу сказать, что именно они убили во мне всю мотивацию и трудолюбие. Я уже не мог так же усердно и сосредоточенно работать на тренировке. Во мне говорила лень, котороя проснулась внезапно во мне. Не понимаю, что именно меня раздражала в тренировочном процессе. Сам процесс или же команда? Или тренера? А может я просто не хотел тратить свои каникулы на сборах? Какая-то из этих причин окажется правдой, но пока не понятно какая.

Мы с Жуком спустились вниз по склону, пошли не спеша по дорожке, команда была далеко, внизу возле поля, нас никто не видел. Мы планировали пойти либо в баню на первом этаже корпуса, либо остаться в комнате и просто поспать. Но тут мы услышали за своими спинами голоса тренеров. Мы резко обернулись и увидели, что они поднимаются вверх и говорят между собой. Мы видели их макушки и со всех сил кинулись бежать. Я успел забежать в корпус, а Жук побежал в другом направлении и успел забежать в кусты до того, как тренера полностью показались на дороге. Я смотрел в окно и, буквально, молился за Жука. Ведь если его поймают…

Тренера вдруг остановились на дороге и продолжили разговор. Я понял, что это одна из точек. Пацаны уже поднимались в гору и пробегали мимо тренеров. Когда все пробежали, на точке остался Андрей Викторович, а Иван Валерьянович спустился дальше, пошел по дороге и исчез. Андрей Викторович кому-то звонил и повернулся спиной к кустам и входу в корпус. Жук понимал, что это единственная возможность, он должен успеть. Если его сейчас поймают, то неизвестно какое наказание он понесет, возможно, специально для него придумают что-то новое.

Андрей Викторович продолжал говорить, Жук уже выпрямился во весь рост и рывком пробежал из кустов к выходу. Я, тем временем, придерживал ему дверь.

–Фух! Вроде успел. Кажется, он не заметил. – говорил я, глядя в окно.