Образ.ЕЦ. Часть 1.0. Царь горы

– Нужен для чего? – едва смог вымолвить ошарашенный Новожилов.

– Для производства препарата на заводе будет организован новый отдел. Начальником этого отдела будешь ты, Новожилов.

Сутки третьи. Ночь

Совершая свой путь в холодном и безжизненном мраке Вселенной, звезда озаряла пустоту молодым ярким светом. Огонь бушующих термоядерных реакций согревал ледяную тьму и встречающиеся на пути частицы застывшей материи. Звезда уже без особого труда поглощала и обращала в своё неистовое топливо небольшие астероиды, кометы и метеориты. Размер её рос, огонь пылал всё жарче.

Некоторые крупные астероиды с достаточной массой и энергией избегали прямого попадания в это жертвенное пламя, но, приблизившись, были уже не в состоянии покинуть поле притяжения. Словно оказывая звезде почтение, они скапливались в метеоритные потоки, облака пыли и раскалённого газа на её орбите. Оставаясь мёртвой материей, они продолжали жить своей космической жизнью и одновременно кружили в завороженном танце вокруг звезды, под её светом и теплом. Те малые частицы, которым не хватало массы, постепенно втягивались, сгорали и становились частью звёздного тела. Используя всё те же изначальные законы, звезда сотворяла вокруг себя созидательное пространство для будущих опытов.

Продолжая путь покорения синей тьмы забвения, на протяжении миллионов лет звезда росла в размерах, наращивала массу, силу притяжения и электромагнитное поле. А с ними росла и сфера её космического влияния.

Траектория движения всё больше стабилизировалась. На неё уже не оказывали влияния встречающиеся на пути астероиды, блуждающие планеты и кометы. Свет её становился всё более уверенным. Изначально мощные, жёсткие и грубые излучения постепенно смягчались, создавая «уютную» атмосферу её маленьким спутникам.

Сутки третьи. День

Новожилов спал тяжело. Мысли кипели и не давали покоя, он снова и снова прокручивал в голове события минувшего дня. С каким надменным высокомерием эти надутые господа, словно единственные хозяева жизни, относятся к простым людям! Наглухо отгородившись от общества охраной с каменными лицами и автоматами, они будто существуют в отдельном мире и сами с собой занимаются особо важными лично-государственными делами. А эти их снисходительные улыбки… Да как они смеют? Ладно он, молодой и пока ещё здоровый Новожилов, но сегодня выступал, например, Николай Евгеньевич Трофимов из третьего цеха – семидесятилетний ветеран, сорок лет посвятивший заводу. Да они должны были стоя аплодировать только тому, что он вышел перед ними на сцену!

Постепенно волны гнева расплескались и стихли, уступив место более приятным мыслям о замаячивших радужных горизонтах. Вожделенные детские мечты начали приобретать реальные очертания. Возбуждённый разыгравшимся воображением ум упорно отказывался переходить в режим сна и на полном серьёзе составлял план работы отдела, подбирал персонал и уже раздавал поручения. Даже отчитал кого-то за неуспеваемость. В общем, занимался всем тем, что часто мешает спать умам всех ответственных руководителей.

У Новожилова родилась должностная ответственность. Пока ещё совсем крохотная, неоперившаяся и беззащитная, у неё ещё не было за кого, чем и перед кем отвечать. Даже сам предмет ответственности пока отсутствовал, а ответственность уже была. И она уже мешала спать. Градус мыслей ширился и рос, разбалансированный ум воспринимал происходящее сквозь полупрозрачную завесу воображения. Сергей словно утратил часть себя.

Слухи об организации нового отдела быстро распространились по заводу, уже к обеду следующего дня коллеги знали о новой должности Новожилова. Они тепло поздравляли, хлопали по плечу и желали успехов в покорении швейцарских вершин.

– Мужики, а кто-нибудь слышал про передовой швейцарский препарат для стимуляции мозга? – поинтересовался Сергей у коллег.

– Про мозг не знаю, я из последнего только про стимуляцию простаты читал, Серёг. Хочешь, специалиста посоветую? – ухмыльнулся Вадим Панков, бывалый инженер из соседней лаборатории.

– За ум решил взяться? Лучше поздно, чем никогда, – подколол Михаил, сосед по столу.

– Ты там поосторожней с этими швейцарцами. Говорят, у них роботы всех людей на предприятии заменили. Как бы тебя самого не «оцифровали» в консервную банку, – предостерёг Коля, молодой рыжий фасовщик.

Ближе к вечеру Моисеев вызвал к себе. Хоть этого и следовало ожидать, но Новожилова всё равно порядком потряхивало. За всё время работы это был всего четвёртый визит в кабинет директора завода.

Павел Петрович был человеком старой советской закалки, строгим, жёстким и дисциплинированным. Высокого роста, средней плотности телосложения и с некогда чёрными, но уже наполовину съеденными сединой волосами. Сейчас ему было уже за шестьдесят, и годы постепенно брали своё. Он носил очки в толстой роговой оправе, немного сутулился, слегка прихрамывал и даже иногда ходил с тросточкой. Во многом именно благодаря организаторским талантам Моисеева завод пережил распад Союза, тяжёлые девяностые и застойные нулевые, когда вся промышленность находилась в глубоком кризисе. Более того, Павел Петрович сумел сохранить практически весь кадровый состав и поставить его на рельсы новых экономических реалий. Каким-то непостижимым образом он умудрялся находить заказчиков, доставать прибыльные контракты и обеспечивать стабильную зарплату. Поговаривали, что в 80-х годах Павел Петрович был важным чиновником в столичном Министерстве финансов, где курировал вопросы всесоюзной промышленности. Потом его назначили на должность тогда ещё заместителя директора химзавода. Глубокий стратегический ум, управленческий опыт и дипломатические таланты позволили вскоре занять должность директора и с успехом руководить теперь уже полноценным акционерным обществом. Среди сотрудников ходили слухи, что у него водятся какие-то большие связи за границей. Два-три раза в год он летал куда-то в Европу, якобы поправить здоровье передовой западной медициной.

Павел Петрович был самолюбивым и властным, для него не существовало неразрешимых проблем. Он приходил в ярость, если слышал слова вроде «не сможем», «не успеем», «а у нас обед» и прочие подобные отмазки. При этом Моисеев был и достаточно корыстолюбив, о чём говорили дорогие аксессуары вроде часов, запонок или коробки настоящих кубинских сигар в ящике стола. В разговоре невозможно было определить, что на самом деле происходит в его голове. Он умел мгновенно переключаться между совершенно, казалось, несвязанными темами. От обсуждения запасов аммиачной селитры на складе он мог вдруг перейти на творчество Достоевского или Оруэлла; осмотр сломавшегося в цехе смесителя заканчивался спором о роли церкви в современном обществе, сопровождаясь цитатами из Писания, послания президента или отсылками к актуальным новостям светской жизни. Без труда Моисеев находил общий язык с кем угодно, от мужиков, распивающих беленькую за гаражами, до директоров концернов и министров, – к каждому он с лёгкостью подбирал персональный ключик.

Заходя в кабинет директора, Новожилов отчётливо вспомнил отрешённое и опустошённое состояние, в котором появился тут вчера. Сегодня ощущения были совершенно противоположные, словно ясный день сменил хмурую ночь. Вслед за ответственностью пришла солидность.

– Проходи, садись. Чувствуй себя как дома, – пригласил Моисеев.

Рядом с ним на столе лежал загадочного вида чёрный ящик, словно из передачи «Поле чудес», только небольшого размера. Его содержимое дразнило любопытство, но предложения выбрать приз или деньги от директора не последовало. Сергей сел по правую руку. Сложности и отсутствие опыта не пугали его, скорее даже наоборот. Всю жизнь он, можно сказать, перебивался подножным кормом, занимался мелкой «охотой и собирательством», а сейчас вот так просто его вдруг посадили за господский стол. Ещё не приступив к трапезе, Новожилов уже начинал чувствовать себя здесь на равных. Сергей понимал, что теперь к нему будут предъявляться иные требования, но и вознаграждение, как он надеялся, будет щедрым. Речь ведь шла о контракте с иностранной компанией, платившей наверняка не родными деревянными.

– Ну, как, собрался с мыслями? Что думаешь про новую должность? – Моисеев специально сделал акцент на слове должность.

– Честно говоря, ещё не до конца осознал. Никогда не был руководителем, а тут сразу с иностранными заказчиками работать. И настолько крупный проект.

– Ничего, освоишься. Старая, веками проверенная методика: плыви или тони, – усмехнулся директор. – А ты что, думаешь, иностранцы – инопланетяне какие-нибудь? По-другому устроены?

– Устроены-то так же, а вот что на уме – неизвестно. Вы знаете, что за препарат они разработали? И зачем им наш рынок?

– Что касается ума, тут я тебя ответственно разочарую – всё ровно так же: одна голова, два полушария. Бизнесом везде правят деньги, они и решают, у кого что на уме. А Россия – огромный рынок сбыта, и никакие разногласия и санкции не погасят жажду наживы. Что думаешь про отдел?

– Не знаю пока, для начала нужно ознакомиться с документацией. Что за препарат, какие условия производства, какое оборудование, сколько персонала нужно. Вариантов для манёвра у нас ведь немного, схема производства уже отработана, как я понимаю. Так что нам необходимо всего лишь подобрать правильных людей и расставить их на нужные места. Для начала со всем ознакомимся, разберёмся, а потом уже детали будем обмусоливать.

Директор достал из нижнего ящика стола коробку кубинских сигар и протянул одну Новожилову.

– Спасибо, не курю, – вежливо отказался тот.

– Договариваться нам не дадут, не та ситуация. Но выбор есть всегда. Нет хлеба – ешь пирожные. На самом деле, ты даже ещё можешь отказаться от контракта и оставить всё как есть. Работа в восьмой лаборатории останется за тобой.

– Нет уж! Выбор сделан, билет куплен. Если всё уже решено, я хоть на табуретке возле туалета поеду, но шанс не упущу, – с жаром ответил Новожилов.

– Из грязи в князи? Императрица надела солдатский мундир и сразу взошла на престол? А ты на самом деле не так прост, да, Новожилов?

– Да я проще пареной репы. Если возможность сама идёт в руки, грех не воспользоваться. Тем более, по головам не идти, никого не убивать.

– На самом деле, контракт со швейцарцами уже частично подписан, осталось заключить договор и утрясти небольшие кадровые вопросы. Времени на раздумья нет. Если всё сложится хорошо, и ты сможешь пройти, так сказать, первый этап, «очищение огнём», дальше тебя ждёт волшебный «золотой ключик» от всех дверей. И не только в каморку папы Карло сможешь с ним входить.

– Ваше красноречие всегда меня удивляло, Павел Петрович. Мне такому учиться и учиться. Что ж, я конечно согласен. Насчёт будущей структуры отдела есть какая-то информация?

– Вот и хорошо, кровь для договора сдай в отделе кадров. Шутка. Теперь к делу. У твоего отдела уже есть название, по-иностранному звучит как Mind Geek department, – это рекомендации методички швейцарцев. Да, Серёжа, не смотри на меня так, они прислали рекомендации даже для названий. Но это всего лишь рекомендации, и я, как советский человек, позволил себе поиграться с аббревиатурами, поэтому твоё детище будет называться «Отдел стимуляции нейроактивности». Сокращённо – отдел СНА. А ты, соответственно, будешь начальником отдела СНА, – на этих словах Моисеев рассмеялся хрипловатым баритоном. – Да ладно, Новожилов, всё будет отлично, не дрейфь! – подбодрил директор. – Между прочим, оклад сто пятьдесят тысяч плюс премии, соцпакет и все дела. Заживёшь, наконец, как белый человек! Дадим тебе новый взгляд на мир, подарим цель в жизни. Тебе понравится, я обещаю. Если честно, я даже завидую. Рассвет карьеры! Когда-то и я через такое проходил. Эх, молодость, перспективы… В самый золотой век цифровизации попал!

– Спасибо, Павел Петрович! Но для меня ведь не деньги главное.

– А что главное? – с нескрываемым любопытством спросил директор.

– Как что? Получать удовольствие от своего труда, приносить пользу обществу, – всё, как дедушка Ленин завещал. Век-то, может, и золотой, но когда душа цифровая, то и чувства у неё такие же, искусственные. И тело как кисель. А я так не могу, мне действия нужны, и чтоб глаза горели.

– Мы с тобой такую пользу стране принесём, потомки спасибо скажут! Ты, главное, слушай старших, да на ус наматывай. Тогда у тебя не только глаза гореть будут. Но, как ты понимаешь, отдел СНА не сможет работать только на одном твоём энтузиазме. Предстоит собрать вокруг себя дружный коллектив, объединить их и сплотить общей идеей, заразить самоотверженным примером. Только тогда они смогут эффективно выполнять задачи, будут подчиняться и поладят друг с другом, что тоже важно. Сам удивишься, как, задав правильный вектор, всё само собой закрутится. Знай только, подруливай вовремя, да маслица иногда подливай.

– Есть уже параметры оборудования? Сколько нужно человек в отдел, какие специализации? Что с требованиями к помещению?

– По документации в отделе 8–10 человек. Ты более-менее знаешь наш завод, подумай, кого взять. Мы в этой ситуации, к сожалению, не можем брать людей с улицы, нужны свои, проверенные. Плюс со всех придётся взять подписку о неразглашении.

– А это зачем ещё?

– Понимаешь, партнёры очень пекутся о своём детище. Их секретная технология охраняется пуще зеницы ока, никого к ней не подпускают. Так что никаких вопросов и лишней болтовни за пределами завода.

– Понятно. А с персоналом что? Кто конкретно нужен? Когда приступаем?

– Нужны хорошие, честные и порядочные люди, а с этим сейчас беда. Впрочем, как и всегда. Работа вся чётко по инструкции. Техника чрезвычайно сложная, поэтому сильно думать не надо, – знай себе, в нужное время жми на правильные кнопки и двигай рычаги. Подумай, кому ты можешь доверять. С юридическими документами познакомишься прямо сейчас в отделе кадров. А завтра ровно к десяти утра подходи в комнату 200, там тебя будут ждать. К концу недели хочу увидеть список кандидатур. Если не подберёшь сам, мы поможем.

– Спасибо, всё сделаю, – ответил Новожилов и собрался было уже направиться в отдел кадров, но тут взгляд зацепился за берестяную табличку.

– Павел Петрович, всегда хотел поинтересоваться: а что это за табличка у вас на стене? Знак зодиака?

– Вряд ли. Я, во всяком случае, так не думаю. Эту дощечку мне подарили ещё в 80-х, когда на Урал ездил. Её раскопали там в ходе археологических изысканий мои тогдашние коллеги и хорошие друзья из Минкульта. Глядя на неё, чувствую глубину истории, насколько мудры были предки. И какая у нас общая цель.