Дети Солнца

После ознакомления с действующими игроками, возглавившими церковные общины, и краткой беседы в общем чате Эрнест получил, как и все главы церквей, персональное задание. Для наполнения каждой общины прихожанами, руководителям общины необходимо было подготовить проповедь-прокламацию на свободную тему.

Соответственно множество живых игроков, а также бот-программы исходя из своих предпочтений и мировоззрения, либо необходимого и достаточного соответствия заложенной в Искусственный Интеллект предпосылки должны были определиться – членами какой общины они станут.

Это задание было конкурсным и оценивалось в итоге по четвертому параметру – для определения точки отсчета и дальнейшего выяснения динамики экстенсивного развития общины.

В результате короткой беседы в чате, Эрнест предположил, что все руководители семи церквей не являются бот-программами с Искусственным Интеллектом. Для этой проверки он использовал свои любимые шутки (чувством юмора, по оценке коллег по работе в агентстве, он отличался отменным). В итоге все главы церквей на шутки реагировали адекватно, подхватывая тему и развивая ее своими смешными репликами.

Для подготовки к конкурсному заданию оставалось чуть больше двадцати часов, поэтому Эрнест решил пораньше лечь спать, и с утра приступить к работе.

Чтобы проповедовать на тему верности выбранному пути для подбора в команду надежных соратников в свою общину, Эрнест решил использовать слова Христа, которые он слышал когда-то в детстве, а теперь, начав перечитывать Новый завет для понимания христианской морали и этики, в евангелии от Матфея, наткнулся на них снова.

В конце шестнадцатой главы было написано, что Христос призвал взять свой крест и следовать за Ним, вопреки страхам и не ища своей выгоды. Именно эти мысли – освобождение от страхов, навязанных окружающим миром, и отказ жить ради выгоды по «ростовщическим принципам» волновали Эрнеста больше всего. Именно в них видел он возможность изменения настоящей реальности, в которой человек может обрести свое счастье.

Перед тем, как уснуть, Эрнест представил себе древнего воина Пересвета, который был по историческим хроникам монахом, не имевшим право убивать кого-либо. На поединок с могучим Челубеем, считавшимся непобедимым воином, перед Куликовской битвой его благословил Сергий Радонежский. Оба воина в том поединке погибли, но Пересвета конь смог довезти до войска русичей, в то время как Челубей упал замертво на землю там, где столкнулся с Пересветом.

Еще во время учебы в школе Эрнест запомнил строчки из стихотворения Симонова:

«…Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!»

Сейчас эти строчки перекликались с тем образом, который возник у него в голове. Из летописей он знал, что Пересвет перед битвой готовился умереть, понимая, что одолеть Челубея в поединке не удастся, поскольку копье того воина было длиннее обычного и противник Челубея попросту не успевал дотянуться острием своего копья до него, будучи выбит из седла копьем Челубея. Зная это, Пересвет вместо доспехов надел монашескую схиму, чтобы от удара копья Челубея не выпасть из седла, а дать пронзить свое тело насквозь и дотянуться своим копьем до соперника. Эта готовность Пересвета выполнить свое предназначение была самым ярким примером слов Христа о преодолении страха и несении своего креста. Другой человек мог бы отказаться от своей участи, и никто бы его не заставил участвовать в поединке, но у Пересвета этот выбор был сделан гораздо раньше, еще когда он принял решение стать монахом. И потом ему оставалось только подтверждать верность своего выбора.

Эрнест твердо решил:

– Завтра я буду читать этот отрывок из евангелия от Матфея и говорить о том, в чем искренне убежден.

* * *

Проснувшись утром, Эрнест по привычке попросил Настю включить музыку, пока он выполнял свои утренние ритуалы на кухне, заваривая крепкий кофе.

Скин пела о горечи пьянящей похоти:

«…И вот теперь ты страстно желаешь меня.

Ты возбуждена и растеряна…

Ты хочешь добиться кого-то еще.

Поэтому тебе лучше быть одной,

Вместо того, чтобы быть здесь со мной,

В тайне от всех…

Униженная оттого, что тебя бросили,

Ты чувствуешь себя использованной.

Ты пытаешься добиться кого-то еще.

Но тебе нужно быть одной,

А не наедине вместе со мной,

В тайне от всех…»

Он вспомнил прошлый разговор о роли случайности в жизни людей. Кроме них есть вполне резонные закономерности со своими причинно-следственными связями. Естественно, большинство людей пытаются как дети вернуть то, что у них отобрали, заполнить внезапно возникшую внутри пустоту, накидав в нее все, что попадается под руку. Это вполне обычная реакция. И если в продолжение своих размышлений о брошенных девушках, оставшихся наедине со своей болью и рожденным ребенком, который был зачат в страсти, а рожден в безысходности, еще вчера он планировал изложить свои идеи членам общины когда-нибудь потом, сегодня Эрнест решил в своем выступлении сразу затронуть эту тему.

Выпив сваренный кофе возле кухонной плиты, он сел за стол и начал записывать на листе бумаги свои мысли:

Существует много поводов и извинений, чтобы не брать на себя ответственность за поступки. Только в итоге, человек все равно останется у разбитого корыта, если живет так, как диктует этот мир, как от него требуют окружающие, как ждут его близкие, ищущие собственную выгоду. Даже живя ради своих детей, он все равно столкнется с выбором – отпустить ребенка во взрослую жизнь и потерять отраду своих очей или закабалить любимое чадо, превратив в безвольного раба.

То, что может человек – быть совершенным здесь и сейчас, понимая, что второй попытки не будет, выбирая и совершая интуитивно те поступки, за которые он ответит по совести, не ища оправданий перед самим собой.

Так о чем же эти слова – возьми крест свой и следуй за Мною? Только ли о том речь, чтобы свои эгоистичные заботы, разрывающие человека на части в течение двадцати четырех часов в сутки выкинуть за спину, не переживая о них? Только ли о том, что «нельзя служить двум господам», одновременно пытаясь думать две противоположные мысли? Только ли о том, что если ум занят жалостью к себе из-за случившегося или страхом перед тем, что должно случиться, невозможно сфокусироваться на поиске решения проблемы? И если человек затягивается в эту воронку депрессии, то для выкарабкивания из нее необходима иная внешняя сила, которая через определенное время запустит обратный процесс, аннигилируя вакуум внутри воронки.

Так ведь в жизни действительно нет одинаковых судеб. Даже близнецы, родившиеся в одном и том же городе или деревне с традиционным укладом жизни, воспитанные одними и теми же родителями, получившие одинаковое образование в школе, выбирают разные пути взросления – у каждого свой крест. Невозможно «подогнать всех под одну гребенку». И нет никакого смысла смотреть на соседа или кумира, пытаясь скопировать его жизнь. Поэтому все тренинги личностного роста с универсальными рецептами обретения счастья – всего лишь костыли – психологические трюки по созданию ресурсного состояния и формированию рефлекса на удержание этого состояния.

Для коренных перемен в жизни человеку требуется мужество взглянуть в глаза своим страхам и надеждам, мечтам и пережитой боли; когда торнадо судьбы вертит тебя, как хочет, без жалости и сострадания.

Это может сделать только он один и, приняв самого себя таким, как есть, осознав, что радость и горечь – это две стороны одной медали, что все противные воспоминания о себе – это тоже его часть, что ложная гордыня от чего-то хорошего, сделанного им в жизни, важна не более совершенных им недостойных поступков, когда с души срывает по миллиметру одежды самооправданий и тщеславия, только тогда возникает шанс для ее исцеления.

Всякому новичку, вышедшему в поход, требуется опытный наставник. Поэтому в словах Христа в том отрывке звучит надежда, что путь будет пройден, просто нужно следовать за Ним, не сдаваясь, неся свой крест осознания того: кто ты и куда идешь…

Записав эти мысли на бумаге, Эрнест улыбнулся сам себе. Конечно, богословы вряд ли согласятся с ним в такой трактовке слов из книги, которой они поклоняются более, чем слушают свое сердце. Но он знал, что если и говорить что-то, то нужно быть в созвучии со своим сердцем, не ради подтверждения чьих-то ожиданий.

После того, как конспект выступления был подготовлен, Эрнест, чувствуя, как урчит его живот, требуя «хлеба насущного», собрал спортивный костюм, надел балаклаву и вышел в соседний продуктовый магазин за свежими овощами и зеленью.

С момента начала карантина он редко выходил из дома – только в дни, когда в агентстве дежурила его информационная бригада. Чистая вода поступала в их многоэтажку из артезианской скважины, пробуренной при строительстве их микрорайона для восьми многоквартирных домов. К тому же на кухне у него был установлен фильтр для очищения воды с помощью обратного осмоса. Поэтому своеобразный «пост», который Эрнест держал, пока был дома на самоизоляции, переносился без особых усилий.

Вообще он замечал, что важные события в его жизни происходят без чрезмерных потуг, как если бы он плыл в потоке по бурной реке, и ее течение все время огибало опасные места со скрытыми под водой камнями, так что ему оставалось только аккуратно подгребать веслом, особо не налегая на него.

Вот и сейчас, войдя в магазин, он заметил, что посетителей в нем гораздо меньше, чем должно быть в это время. Молодая мама с двухгодовалым ребенком, сидящим в кенгурине, подбирала молочные продукты и детские смеси. В дальнем конце магазина дедушка выбирал пряники к чаю. Возле кассы в задумчивости стоял парень лет восемнадцати, словно пытаясь что-то вспомнить.

Голубые глаза и золотистые волосы – вот и все, что успел запомнить Эрнест, пока парень не шагнул к кассиру, чтобы оплатить свою покупку.

Эрнест положил в тележку морковь, свеклу, капусту, несколько пакетов с орешками, кинзу с рукколой и встал в очередь на кассу за дедушкой, подошедшим чуть раньше из хлебного отдела.

Когда пожилой мужчина оплачивал продукты, оказалось, что на большую упаковку черного чая у него не хватает денег. Нужно было идти и выбирать упаковку поменьше или отказаться от покупки. Эрнест сделал вид, что наклонился завязать шнурки возле замешкавшегося дедушки, а потом произнес:

– Уважаемый, по-моему, это вы обронили…

На полу лежали сто рублей, сложенные пополам.

Дед наклонился и, подняв банкноту, смущенно улыбнулся:

– Спасибо тебе, милый человек.

Эрнест, у которого из-под балаклавы были видны только глаза, подмигнул деду, ничего не ответив.