Без слов, как эти призраки нагие,
В дни торжества идут толпой двойной
Молельщики по Риму… И шаги я
Замедлил: здесь и там передо мной,
То прячась, то являясь над стенами
И не смущаясь грозной крутизной,
Мелькали бесы адские с рогами
И, грешников преследуя меж скал,
Их поражали длинными бичами.
И каждый грешник прыгал и стонал,
От нового удара укрываясь.
Не торопясь я путь свой продолжал,
Когда ж, вперед во мраке подвигаясь,
Я встретился с одною из теней,
То, смутному желанью покоряясь,
Воскликнул: «Я уже встречался с ней».
И в ту ж минуту вдруг остановился,
Чтоб рассмотреть знакомца прежних дней.
Мой спутник шаг умерил и решился
Не торопить меня. Склонив чело,
Несчастный грешник словно устыдился,
Увидя нас, как будто бы вело
К чему-нибудь то позднее смущенье.
И я сказал: «Хоть муками свело
Твои черты, несчастное виденье,
Но, кажется, тебя я узнаю:
Каччьянимико[100 - Венедико Каччьянимико – продал свою сестру Гезолу маркизу феррарскому Обиццо д’Эсте.] ты. В вертеп мученья
Как ты попал?» «Не утаю, —
Он молвил мне, – ты мне напоминаешь
Приятной речью родину мою,
И от меня всю правду ты узнаешь…
В падении сестры я виноват:
Ты здесь меня за этот грех встречаешь.
Да, за сестру я был повержен в Ад.
Но из болонских граждан в этом пекле
Не я один: они в Аду кишат
По всем углам, где бесы их иссекли
За их корысть. Ты знаешь сам о том
Пороке их: они не целый век ли
Любостяжаньем славились?» Потом,
Едва он смолк, как демон появился
И, грешника ударивши бичом,
Проклятьем над несчастным разразился:
«Вперед, каналья! Здесь не отыскать
Тебе продажных женщин!..» Я пустился
Учителя скорее догонять
И продолжал с ним путь, не отставая.
Сквозь мрак густой я начал различать
Скалу, что поднималась, выступая
Из-за стены. Не встретивши преград