Душа мертвеца

– Хорошо. Сегодня же праздник, – кивнула Ира.

– Почему ты Славку с собой не взяла?

– Когда супруги ссорятся, им лучше пожить врозь. Так считает моя мама, и она права. Славка пишет очередную картину, только неизвестно, продаст он её или нет.

– А если продаст?

– Всё равно на иномарках мне не светит разъезжать. Слушай, мне ведь тоже известно о трагедии, которая случилась с Надеждой. Я на похоронах тебя видела, только не решилась подойти к тебе, на тебе лица тогда не было. Как там Зоя Всеволодовна?

– Держится.

– Она молодец. Сильная женщина, хотя и малость помешанная на своей поэзии.

– Ей нравится. Кстати, неужели ты не любишь Пушкина, все актрисы без ума от искусства.

– Это только с первого разу кажется. На самом деле они без ума от долларов.

Ира махнула рукой.

– Доведёт меня Морозов, уеду в Петербург, попробую сняться в рекламных роликах. Говорят, за это хорошо платят. Знакомая моя Ритка давно на этом карьеру свою сделала. Знаешь Ритку?

– Какую Ритку?

– Да Берестову. Она ещё в школе в диск жокеи напрашивалась на общественных началах.

– Вроде как.

– Она сейчас в Петербург с Кипра на каникулы ездит. Ей, видите ли, на Кипре жарко.

Мила ухмыльнулась.

– Понятно. Что ж, попробуй.

– А я тебя, подруга, не понимаю. Что тебя из самой Москвы в такую дыру занесло? Или ты – дура, или узнала о Степанове и сорвалась за ним следом.

– Значит, Степанов по твоему тоже дурак?

– Не скажи, он в Москве на каком-то деле прогорел, у него там свои счёты с юриспруденцией, он, не долго думая, сюда махнул. А тут и оружейный завод под боком. Знаешь какие бабки состричь можно? А потом и за границу, подальше от этой страны.

– А при чём тут оружейный завод?

– При том.

Ира заулыбалась, показала пальцем на выход.

– А вот и твой кавалер идёт. Разрешишь потанцевать с ним?

– Конечно. Ты спрашиваешь меня так, словно я – его жена.

– Да ведь он глаз на тебя положил.

– Шутишь. На это есть куда более красивые претендентки.

Ира хитро подмигнула и чокнулась с соседом, выпила залпом целый бокал с водкой.

– Не умаляй своих достоинств, подруга.

Мила наклонилась к её уху и чуть слышно прошептала:

– Не пей так много. Тебя уже начинает развозить.

– Слушаюсь, босс. Но надеюсь, сегодня Вы позволите мне чуточку расслабиться.

Мила отшутилась и посмотрела на наклоняющегося к ней Степанова, от него несло дорогими сигаретами и одеколоном.

– Ну как, отдохнула от моего присутствия? – спросил он.

– Отдохнула, но уже успела соскучиться. Ты снова хочешь пригласить меня?

– Конечно.

Мила заметила, каким румянцем покрылось лицо Ирины, когда Степанов взглянул на неё, однако его взгляд при этом выражал совсем другое и отнюдь не донжуанское великодушие. «Показалось», – решила Мила, встала из-за стола, прошла на цыпочках между рядами, вдогонку услышала голос Ирки:

– Помни о своём обещании!

Они снова слились с толпой танцующих, парочки теперь уже больше жались друг к другу, стиралась грань между разумным и желаемым, постепенно давая свободу гнездившимся внутри животным инстинктам.

– О каком обещании она говорит? – спросил Дмитрий, как только Мила вновь почувствовала на своей талии его тёплые руки.

– Следующий танец с тобой её. Кстати, ты помнишь Иринку Новосёлову?

– Она никогда не отличалась большим умом.

– Значит, помнишь?

Она почувствовала на себе его твёрдый уверенный взгляд, мужчина с таким взглядом мог повелевать женщиной, и она бросится исполнять его малейшие прихоти даже вопреки своей гордости и достоинству. На это нужен врождённый талант, таких мужчин с каждым годом встречается всё меньше и меньше.

– У меня хорошая память, а у тебя отличная наблюдательность, – ответил Степанов.

– Пока ты курил, мы тут говорили о Надежде.

Он тяжело вздохнул.

– Сильно переживаешь?

– Она была моей лучшей подругой. Знаешь, для меня её смерть, как удар грома среди бела дня. Я всегда думала, что я – сильная женщина, как её мать, а когда узнала, со мной случилась истерика, только я никому не показала своего состояния, и все до сих пор думают, что я каменная.

Его руки крепче впились в её талию.