Эй, улитка, высунь рожки!

– Это не страшно, ведь мы его утопим в болоте. А кстати, где это твое болото?

– За Берестово нужно ехать, там топи непролазные. Мы в тех краях когда-то на картошке были, еще в институте.

– Ты с ума сошел, туда ехать часа три, не меньше! Как раз к рассвету приедем. И бензина не хватит, придется заправляться, а это риск. Да по дороге постов ГАИ штук пять, если не больше…

– А других болот я не знаю, – растерялся Кирилл.

– Тогда болото отпадает. И речка тоже – в нашей реке мест, где можно утопить машину, почти нет, а машина – это след, её оставлять нельзя. Дай подумать! – раздраженно буркнула Лика.

Думала она минут пять. Потом решила:

– Придётся топить в Генеральском пруду.

– Правильно, в пруду, – обрадовался Кирилл: – А где это?

– Вот заодно и узнаешь, где. А кстати, ты покрывало куда дел, которым труп был накрыт? – вспомнила Лика.

– На заднем сидении. Мне пришлось тащить его под мышкой, неудобно страшно.

– Так накрой им нашего клиента, как будто спит. И нам спокойнее будет.

Кириллу пришлось вылезать из машины. Пока он шарил в поисках покрывала, Лика, обернувшись, рассмотрела лицо покойника. Конечно, красавцем он при жизни не был, но после смерти выглядел спокойным и даже довольным, никаких вытаращенных глаз и перекошенного рта – вполне нормальное лицо спящего человека. Лика вздохнула – каким ты был человеком, Егор Васюкин? Кого любил, кого ненавидел? И кто тебе воткнул нож в спину? Нож!?

– А где нож? – подскочила она.

Кирилл от неожиданности треснулся головой о крышу салона и взвыл. Потом полез в карман и достал складной нож-бабочку:

– Я его покрывалом протер, не мог же я оставить его в спине.

– Ладно, только не вздумай потом прихватить его с собой.

– Может сейчас выкинуть?

– С ума сошел, на нем наверняка кровь осталась и твои отпечатки. Не приведи господи, ещё найдет кто-нибудь и в милицию понесет. Положи рядом с… телом.

Кирилл вздохнул и бросил нож на заднее сидение. До пруда они добрались минут через двадцать. Лика узнала о нем совершенно случайно – по телевизору была передача о бывшем имении какого-то генерала, героя битв с Наполеоном. От имения остались только разрушенный почти до основания дом, часовня и огромный глубокий пруд, причем место и дорогу к нему в передаче описали подробно и даже засняли. Место было такое живописное, что Лика не удержалась и съездила туда. Запустение вокруг царило страшное, но пруд поражал размером, наверное, раньше тут вели какие-то горные работы, а потом котлован заполнили водой, запрудив ручей.

Выбравшись за город, Лика свернула, не доезжая до мрачно дымившей в темноте ТЭЦ, миновала лесочек за мелкой загаженной речушкой и поехала по ухабистой дороге, которая вела прямо к пруду. Он открылся во мраке неожиданно и произвел на Кирилла сильное впечатление.

– Ничего себе водоемчик! И почему я о нем не слышал? Тут пляж есть?

– Тут, если не убьешься на берегу, то утонешь непременно – вода очень холодная, наверное, на дне родники бьют. Ну ладно, вылезай, здесь берег самый крутой и глубина порядочная – лучше места не найти. И не вздумай что-нибудь забыть в машине.

Тщательно протерев руль и ручки дверей, соучастники покинули машину. В последний момент Лика сняла её с ручного тормоза и схватила злополучное покрывало, чтобы не оставить ни малейших улик. Машина, стоявшая на склоне, медленно тронулась, было, вперед, но потом остановилась, так что пришлось её слегка подтолкнуть. После этого бедная «девятка» покатилась к обрывистому берегу и эффектно бухнулась в пруд, подняв тучу брызг. Погружалась она в воду не спеша, словно надеясь удержаться на плаву. И вот уже на поверхности ничего не осталось, только серебристые пузыри воздуха поднимались из черной глубины. Лика и Кирилл молча стояли и смотрели в темноту до тех пор, пока не булькнул последний пузырь.

– Ну вот и все, теперь его без водолазов никто не найдет, – удовлетворенно сказала Лика. – Можешь ехать в свою Испанию.

– А как мы теперь до дома доберемся? – печально спросил Кирилл.

– Как, как – пешком, дорогуша! Пешочком потопаем, не баре. Часа за три дойдем. Хорошо, что в твое Берестово не поехали, оттуда дня два пришлось бы тащиться. И все лесом…

И они отправились в обратный путь по колдобистой дороге, которую иногда теряли в темноте, забредая то в кусты, то в какие-то мусорные кучи. Тогда Лика включала фонарик и отыскивала путь. Постепенно небо посветлело, и обозначился розовый восток. В страшноватых колючих зарослях засвистали неизвестно как выжившие там птички. Идти стало веселее, но выпала роса, и путники слегка озябли. Кирилл хотел набросить на плечи Лики покрывало, но она отпрыгнула от него и заорала:

– Сдурел?! Я этой дрянью после трупа укрываться не собираюсь! Сейчас к речке выйдем и утопим его там, чтобы следов не осталось.

– А где она, речка?

– Вон за тем лесочком, – уже спокойнее произнесла Лика.

Дойдя до речушки, они долго бродили по замусоренному берегу, отыскивая среди проплешин ила и камней место поглубже. Найдя подходящую заводь, завернули в покрывало увесистый булыжник и бросили в воду.

– Пить хочется! – пожаловался Кирилл, алчно поглядывая на мутный поток.

– Не пей, Иванушка, химическим заводом станешь! – отрезала Лика: – Тут вся таблица Менделеева течет, не считая навоза с ферм.

Кирилл с сожалением вздохнул и устало поплелся за Ликой. Около поворота на городскую трассу их подобрал пожилой дядечка на «москвиче» и довез до конечной остановки общественного транспорта. Подождав полчаса, они уселись в пустой первый троллейбус и доехали до своей улицы.

ГЛАВА 2

Лика проспала до двух часов дня и проснулась от голода. На кухне, включив кофеварку и нашаривая в холодильнике буженину, она услышала тихую трель телефона. С досадой швырнув на стол плоский аппетитный пакетик с нарезкой, отправилась разыскивать трубку. Обнаружив её в прихожей, нажала на кнопку и, зевая, произнесла:

– Да?

– А-ва-вва! – отчетливо послышалось в трубке. Потом что-то громко застучало и снова: – Ты-ты-ты…

– Перестаньте хулиганить, иначе положу трубку, – рявкнула взбешенная Лика.

– Не-не-не… – снова затянули в телефоне, и ей показался знакомым этот полузадушенный голос.

– Это ты, Кирилл? – окончательно разозлилась она. – Опять напился, паразит?!

– Не-не-не … напился… – выдавил на другом конце Кирилл: – Он при-при-приходил!

– Кто, черт возьми, к тебе приходил? – сразу сменила тон Лика, похолодев при мысли, что к Кириллу приходил кто-то из милиции.

– Ва-ва-ва… – опять заладил свое очумелый сообщник.

– Это я уже слышала! Говори, кто к тебе приходил – менты? Им что-то известно?

– Нет, говорю же – он приходил. Ва-ва-ва-сюкин! – отчетливо выстучал зубами Кирилл. – В-в-в галстуке!

Лика представила себе явление голого мертвеца в галстуке и ошарашено застыла с трубкой в руках. Потом разозлилась еще больше. Наверняка у Кирилла белая горячка и галлюцинации, этого ещё не хватало! И как ей могло прийти в голову связаться с этим алкоголиком? Не иначе умственное затмение нашло.

– Сейчас я к тебе спущусь, разберусь, кто к тебе приходил в галстуке! – пригрозила она.

– Приходи, – охотно согласился Кирилл, – только скорее, иначе я просто рехнусь. Ты даже не представляешь, как я испугался!

Лика быстренько оделась и, с сожалением посмотрев на готовый кофе, помчалась на седьмой этаж. Дверь открылась еще до того, как она позвонила, наверное, Кирилл ждал её, стоя у глазка. Он втащил Лику в прихожую и тут же запер дверь на замок и цепочку.