Это Лидия из Москвы (интервью, апрель этого года)
Извини, что пришлось снова побеспокоить тебя, но дело срочное.
Кажется, я беременна.
Я подумала, что ты должен об этом знать.
Что делать с этой информацией – твое личное дело. Я ни о чем не прошу и ничего не требую.
Если захочешь связаться со мной, ответь мне на почту или напиши в скайп li.mikh.strelnikova. Если не захочешь, я пойму и не обижусь.
И я гарантирую, что не буду разглашать эту информацию ни прессе, ни кому-либо еще.
С наилучшими пожеланиями,
Лидия Стрельникова»
Лида отправила письмо, надеясь, что оно не уйдет в спам и дойдет до Норберга. Других шансов с ним связаться у нее не было. Хотя на что она рассчитывала? Реакция будет наверняка негативной. В лучшем случае, он поможет деньгами, но наверняка при этом отнесется к ней как к предприимчивой стерве. Лида вздохнула и приступила к поискам информации о Билле Уинтерсе.
По пути домой Лида зашла в платный медицинский центр. Столько раз подходя к метро она читала зеленую вывеску про УЗИ, анализы и гинекологию, но зайти решилась впервые. Прежде, чем говорить с дедом, она должна была убедиться, что все хорошо, чтобы не волновать старика лишний раз. Возможно, ей стоило убедиться до того, как отправлять письмо, но что сделано, то сделано, а с дедом надо разговаривать один раз и наверняка.
На ресепшн сидела восточных кровей дама с высоким пучком.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – с еле заметным акцентом протянула она.
– Мне нужно сделать УЗИ.
– УЗИ чего?
– Матки.
– Беременность есть?
– Вот это я бы и хотела узнать.
– Хорошо, – дама достала желтый бланк. – Диктуйте: фамилия, имя, отчество, дата рождения.
– Стрельникова Лидия Михайловна, 8 июня 1988 года.
– УЗИ будет стоить полторы тысячи рублей. Присаживайтесь, доктор Вас пригласит.
Дама грузно поднялась и направилась к одной из дверей, покачивая широким задом.
– Проходите! – раздался высокий голос, и Лида зашла в затемненный кабинет.
Минут через десять она снова оказалась в приемном, держа перед собой листок, исписанный размашистым почерком, и квадратный черный снимок.
– С Вас полторы тысячи, – сказала дама на ресепшн. – Давайте, поставлю печать. Если хотите, у нас есть программа ведения беременности с первого триместра. Вот, возьмите брошюру.
Лида машинально взяла брошюру, а перед глазами все стояли каракули узиста: «В полости матки определяется одно плодное яйцо, сердцебиение +».
Дальше какие-то размеры в миллиметрах.
И в конце: «Диагноз: одноплодная маточная беременность, срок 5 недель 3 дня».
А на черном снимке виднелась маленькая белая фасолинка.
По дороге домой Лида зашла в магазин и купила любимый дедушкин торт «Сказка» и бутылку кизлярского коньяка.
– Что отмечаем? – спросил дед, когда Лида поставила перед ним угощения.
– Сначала выпей.
Дед знакомым жестом опрокинул рюмку и одобрительно крякнул.
– Итак? – снова спросил он.
Лида села рядом и сцепила пальцы замком.
– Мы беременны, – сказала она.
Дед молча посмотрел на нее, вздохнул и опрокинул вторую рюмку.
– Виталик? – просто спросил он.
Лида покачала головой.
– А кто?
– Дед, мы не будем это обсуждать. Это мой выбор и мое решение.
– В мои годы в этом участвовали двое.
– Так случилось. Но все будет хорошо.
– А я заставил тебя стричь ветки! – дед покачал головой. – Хоть бы сказала.
– Я только узнала сама. Но представляешь, я сделала УЗИ, и у малыша уже бьется сердце.
– А какой срок?
– Месяц с небольшим.
– Так, – протянул дед и задумался. – Значит, рожаешь в начале января. Это плохо, в праздники можно попасть на пьяных врачей. Но ничего, я найду по знакомым, мы договоримся. А к лету можно будет вывезти ребенка на дачу.
– Конечно! – Лида увидела, что деда охватил знакомый ей деловой настрой, и испытала облегчение. Этот настрой всегда выручал их в трудных ситуациях: когда она видела дедушку таким увлеченным, ей и самой становилось спокойнее.
– Не так я себе это представлял, Лидок.