Да как же, черт побери, оно работает?!

Одним движением Илья разорвал кружевные трусики, после чего расстегнул ширинку и приготовился приступить к действу, но вдруг почувствовал сильный прямой удар в ухо. Парень отшатнулся вбок и увидел перед собой перекошенное злобой лицо начальника. Павел Павлович сделал несколько шагов вперед, заслоняя Лилю, и принял боевую стойку.

– Осторожно Павел Павлович, у него нож! – только и успела выкрикнуть Лиля, как Илья кинулся на мужчину, держа нож обеими руками на уровне груди.

Однако Павел Павлович даже не шелохнулся перед нависающей над ним угрозой, а даже наоборот шагнул навстречу Илье, и как только тот оказался достаточно близко – резко поднырнул вперёд с выставленным перед собой руками. Правой он схватил парня за ворот рубашки, а левой за ремень брюк и, приподняв его, что есть сил, бросил спиной на пол. Илья, явно не ожидавший такой прыти от немолодого начальника, столкнувшись с полом, выпустил последний воздух из лёгких. Нож вылетел из рук, а глаза закатились, и парень потерял сознание.

Павел Павлович спокойно подошёл к девушке: Лиля вся тряслась, взирая на своего спасителя широко раскрытыми глазами. Мужчина снял с себя пиджак и заботливо накинул на плечи девушки, а после ласково приобнял её. От этого, а также осознания всего произошедшего с ней, Лиля прижалась лбом к его груди и разрыдалась словно ребёнок, а Павел Павлович вновь успокаивающе приглаживал вьющиеся волосы. Так они сидели около десяти минут прежде, чем Лиля успокоилась. Она отпрянула от него и, подняв свои заплаканные слова, дрожащим голосом произнесла:

– Спасибо…

Павел Павлович взглянул на неё: на левой щеке красовался кроваво-красный подтёк.

– Это он тебя так? – мужчина легонько коснулся ушиба, но Лиля поспешила отстраниться от его руки. – Болит? – сердобольно озаботился он.

– Болит, – со вздохом поделилась она, – но мне не привыкать. Все вы, мужчины, бьёте одинаково. По лицу и с оттяжкой.

Павел Павлович сильно удивился услышанному. «Сколько же всего ей пришлось пережить?» – мелькнуло у него в голове.

– А что вы на меня так смотрите Пал Палыч? – предугадывая его вопрос, проговорила девушка. – Да наша реальность такова, что в ней сказки о чистой любви и счастливых отношениях уступают низменной похоти и желанию обладать кем-то, не чураясь насилия. И чем красивее объект вожделения, тем более жестоким становится человек, – она взглянула на распластавшегося на полу Илью. – Этот – прямое тому доказательство.

– Но я всё равно не понимаю, как можно бить девушку?! – сокрушался Павел Павлович. – Да ещё и со всей силы, уродуя такое красивое лицо!

Лиля потупила глаза, а её щеки налились румянцем.

– Ладно, оставим это… – смущённо пробормотала она. – Лучше помогите мне подняться.

Павел Павлович подставил девушке своё плечо и бережно помог подняться.

– Надо бы вызвать полицию, – заметила Лиля.

– Надо, – согласился мужчина и, достав из брюк сотовый телефон, набрал на номер вызова экстренных служб.

Полиция приехала быстро, и после взятия показаний и последующего занесения их в протокол скрутила пришедшего в сознание Илью, посадила его в патрульную машину и увезла в участок, оставляя Лилю и Павла Павловича наедине.

– Давайте я подвезу вас до дома, – предложил мужчина.

Лиля согласно кивнула и поднялась со стула, но боль в ноге к этому времени только больше усилилась, и девушка снова опустилась обратно. Павел Павлович подошёл к ней, осторожно снял сапог и осмотрел её лодыжку. Она была опухшей, однако следов подтёков и синяков нигде не было. «Значит, это просто вывих», – заключил про себя мужчина.

– Подождите меня здесь, я поищу аптечку.

– Как будто я могу куда-то убежать, – иронично бросила вслед удаляющемуся начальнику девушка.

Спустя несколько минут мужчина возвратился, держа в руках эластичный бинт. Он снова подошёл к девушке и, опустившись на корточки, принялся перебинтовывать пострадавшую ногу. И делал это настолько профессионально, что Лиля не удержалась и спросила, где он этому научился.

– Понимаете, Лилия Сергеевна, мама всегда хотела, чтобы я стал врачом. Женщиной она была строгой, поэтому я не стал ей перечить и поступил в медицинский. Но проучившись там некоторое время, я понял, что это не моё, поэтому несмотря на все протесты матушки, бросил и поступил в технический вуз. Но кое-какие знания у меня всё ж остались.

– Вот как. А что насчёт умения драться? Тоже матушка настояла? – шутливо спросила Лиля.

Павел Павлович помедлил с ответом, поражаясь тому, как быстро девушка возвращалась в своё привычное состояние. «Хотя, может это всего лишь притворство, необходимое, чтобы скрыть настоящие чувства», – подумалось ему, и от этой догадки на душе стало грустно.

– Нет, конечно. Просто, будучи молодым, я увлекался фильмами с Чаком Норрисом, поэтому тоже захотел освоить какое-нибудь боевое искусство. Выбор пал на дзюдо, но надолго меня не хватило, и я прекратил обучение. Но, как и в случае с медицинским, кое-что я всё-таки умею.

– Вот как. Значит вы Лев Толстой не только на словах, но и на…. Ай! – девушка дёрнулась от боли, а Павел Павлович с невозмутимым лицом продолжил перетягивать ногу. Но на самом деле он намерено туже натянул бинт, потому что знал значение этого выражения. Спасибо Агафье и её мемам. – Поаккуратнее, пожалуйста!

– Уже заканчиваю, – ответил он и, сделав последний оборот, заправил конец внутрь. – Попробуйте теперь встать, – и, поднявшись сам, поддержал её за руку.

Лиля медленно поднялась. Лодыжка всё также болела, однако сейчас девушка могла хотя бы на неё наступать. Правда, теперь ей мешал надломанный каблук, поэтому она снова села обратно на стул и отломала его окончательно. После чего повторила то же самое с оставшимся каблуком.

– Ну вот, теперь точно можно идти. Пал Палыч? – она хитро посмотрела на своего начальника.

Павел Павлович в очередной раз протянул ладонь. Лиля поднялась, но вместо того, чтобы отпустить руку, прижалась к ней, тесно овившись вокруг. Павел Павлович покраснел, но ничего не сказал, и они неспешно направились к выходу из здания.

***

Игнорируя все расспросы маменьки, Лиля быстро скинула верхнюю одежду и прошмыгнула в свою комнату, заперев за собой дверь на замок. Добравшись до кровати, она обессилено рухнула на неё, уставившись в потолок. Левая щека саднила, нога болела. Возможно, ей стоило бы помазать их каким-нибудь заживляющим кремом, и девушка обязательно сделает это, но позже, не сейчас. Сейчас ей не до этого.

Ведь сейчас груди полыхает настоящий пожар, и она не может думать ни о чём другом, кроме как о причине его возникновения. А именно – о Павле Павловиче, своём начальнике. Никому из мужчин, встречавшихся с ней ранее, не удавалось высечь в её груди даже искру. Да они особо и не стремились к этому, предпочитая просто владеть её телом, параллельно хвастаясь дружкам, какую цыпочку им удалось подцепить.

А Павел Павлович был другой. Всегда сдержанный, терпящий любые её колкости, а главное надёжный. Вон сегодня спас её от этого мерзавца Ильи, разобравшись с ним словно главный герой боевой сенэн манги, которую любила читать Лиля. Она до сих пор чувствовала на себе объятия Павла Павловича, чувствовала его мягкую тёплую ладонь на своей голове, и пожар в груди постепенно перерастал в пламя.

Не в силах справиться с ним, девушка решила расставить все точки над ё. И начать она хотела со своего маленького обмана в лице Агафьи. Поэтому Лиля взяла в руки телефон и, войдя в приложение, отправила мужчине сообщение с настойчивой просьбой встретиться завтра в три в том самом кафе, в которое они ходили с ним впервые.

***

Отвезя девушку домой и проводив её до самой двери, Павел Павлович вернулся к себе и весь вечер размышлял о произошедшем. Он снова и снова вспоминал её заплаканное лицо, вспоминал, как держал в своих объятиях, вспоминал, как гладил темные волнистые волосы, и на сердце становилось одновременно и тепло, и грустно. Тепло, потому что он осознал свои чувства к ней.

Павел Павлович ведь всегда восхищался её умениями, ещё с самых первых дней их встречи. Да и она постоянно приходила ему на помощь, взять хоть тот случай в парке. Он был тогда действительно удивлен её появлению и тому, как всё сложилось. Но ещё больше удивился, увидев другую сторону Лили, чуткую и ранимую, ведь те слезы, которые она проливала по несчастному животному, были очень даже настоящими.

И вот сегодня он вновь увидел её слезы, но при иных обстоятельствах, и именно от этого становилось грустно. Грустно, что не смог этого предотвратить. Грустно, что его чувства не будут взаимными, ведь что может противопоставить мужчина средних лет, годящейся ей в отцы, молодым парням, от которых, учитывая внешние данные Лили, у девушки наверняка отбоя нет?

Внезапно его мысли прервал сигнал телефона. Павел Павлович посмотрел на экран. В шторке оповещений висело уведомление о сообщении из одного приложения знакомств. Сообщение было от Агафьи. Прочитав его содержание, Павел Павлович пришёл в изумление. Она просит его о встрече? Да ещё и так настойчиво. Приди оно чуть раньше, до того, как Павел Павлович понял свои чувства к Лили, он был бы наверняка счастлив, словно ребёнок торту.

Вот только сейчас ему хотелось, чтобы оно никогда не приходило, потому что теперь придётся встретиться с ней и, вероятно, расстроить её своим отказом. «Тоже мне, старпер-любовник», – мрачно подумал про себя Павел Павлович, набирая в ответном сообщении «хорошо».

Эпилог

Павел Павлович сидел за столиком напротив входа в ресторан и без интереса смотрел в окно, разглядывая прохожих и пытаясь высмотреть среди них Агафью. Одной рукой он подпирал голову, а пальцами другой барабанил по столу. Мужчина совсем не знал, что сказать ей при встрече и не хотел, чтобы она расстроилась из-за его слов, но и иначе не мог. Не мог оставить всё как есть, потому что знал, что будет чувствовать себя лжецом в отношении как Лили, так и Агафьи.

Внезапно на его глаза опустились две теплых миниатюрных ладошки, а за спиной раздалось весёлое:

– Угадай, кто?

– Агафья?

– Какая такая Агафья? – ехидно осведомился голос за спиной, и Павел Павлович сразу же догадался, кому он принадлежит.

– Лилия Сергеевна, вы что тут делаете? – пытаясь скрыть радость в голосе, поинтересовался Павел Павлович. Он и не надеялся увидеть её так скоро.

– Как что? Пришла на свидание – пожала плечами девушка, присаживаясь за стул напротив, – которое сама же и назначила.