Любовники

Слишком много я вложила в ту ночь. Кусок свой оставила в том номере.

Иду как в коматозе. Руки – плети, ноги переставляю с шорканьем. В голове тотальный коллапс и бедствие, политое розжигом. Спалить бы все на хрен.

А потом на меня накатывает смех. Истеричный и горький. Каждая клеточка моя источает его, содрогается в припадке. Не могу остановиться. Мы идем с Верой вдоль улицы, у меня уже глаза в пелене слез от этого смеха.

– Вот я дура, да? – переводя дыхание, говорю. Меня трясет от эмоций и чувств. Просто смешалось все в шейкере и долбится, соединяется, перемешивается.

Вера молчит. Обижать, что ль не хочет? А обижаться могу только на себя.

– Ты знаешь, к черту их. К черту Игоря, Игната этого… К чер-ту! Только надо взять себя в руки и идти дальше.

Слезы еще стекают по щекам. Но истерика сходит. В грудине еще что-то сжимается от обиды, выдавить хочется.

– Тая, у меня знакомой нужна уборщица два раза в неделю. Квартира хорошая, в центре. И деньги… тоже неплохие. Я могу тебя порекомендовать, – ловко переводит тему.

Уборщица? Она серьезно? Или считает, что я и так низко пала? Можно еще и покувыркаться в этой самой низине?

– Вера! Я – художница. Да, с работой сейчас проблемы, но… уборщица? – зло цежу. Как кнут хлещет эта злость.

– Ну, смотри. Только я тебя предупредила. Не успокоится твой Игорь, пока от тебя ничего не останется. Не найти тебе нормальной работы…, – чуть отходит вперед.

Я остаюсь стоять одна. На улице начинает крапать дождь. Капли крупные, но редкие. Слезы маскирует. Меня словно на нитки распустили, а связать что-то новое забыли.

Глава 10. Тая

Около полугода спустя…

Просыпаюсь оттого, что моя соседка по квартире гремит посудой. Делает это так громко, что в ушах стоит звонкий гул и голова трескается на крошки как старое засохшее печенье.

– Ой, прости, я, наверное, сильно шумела, – соседка бросает свои, слова словно шарики для пинг-понга швыряет.

Окидываю кухню взглядом и вижу погром. Недовольно вздыхаю и устало падаю на ближайший стул.

– Ты опять поздно пришла, да? – интересуется. А в глазах нехороший огонек загорается. Любопытство ее когда-нибудь погубит.

– Поздно.

Широко зеваю. Веки тяжелые, глаза закрываются. В теле привычная ломота, а ноги скованы кандалами. Так всегда после смены.

Полгода назад я так и не смогла найти работу. Мне словно все пути отрезали. Догадка, промелькнувшая в первые дни моих неудач, подтвердилась чуть позже. Вера оказалась права. Игорь мне так мелко и низко мстит.

Какой слепой и глупой я была, когда хотела рассмотреть в нем достойного и порядочного мужчину. При мысли, что мы с ним лежали в одной постели, занимались сексом, целовались, нутро выворачивает наружу и становится невыносимо душно даже в студеную осень.

– Было вчера что-то интересное на работе? – соседка присаживается рядом за стол. Рукой подперла подбородок и смотрит во все глаза.

Кожу стягивает от такого взгляда любопытного. Я ведь первое время рассказывала всякий бред, с которым сталкивалась в клубе, где работаю официанткой.

Мой телефон зазвонил из комнаты вовремя. Извинительно посылаю скукоженную улыбку соседке и выхожу из кухни.

На экране набор цифр.

Сердце каждый раз ускоряет свой ритм, превращается в спринтерского бегуна. Колотится по ребрам до нестерпимой боли.

Шумно сглатываю слюну, пока мигающий номер находится под моим гипнозом. И дышу часто и прерывисто.

– Алле? – голос ниже на пару тонов становится.

– Тая?

Тяжело выдыхаю. И прикрываю глаза.

Это не он .

– Юля, привет.

Устало опускаюсь на незаправленную постель и обвожу взглядом свою маленькую комнату.

Юля – моя однокурсница, вместе учились в Суриковском. Красивая брюнетка. Мечта многих в институте. Мы случайно встретились пару дней назад. Юля отдыхала с подружками в клубе, где работаю. Я долго плакала тогда в туалете. Она такая же шикарная, в красивом и дорогом платье. И я … смотрела на себя в зеркало и просто не узнавала себя. Уставшая, с темными кругами под глазами и наскоро заправленными волосами в косу.

– Давай встретимся, Тая? – и голос у нее такой нежным и обволакивающий, как медом обмазалась.

Перевожу взгляд на часы. Хотелось бы еще сегодня поспать. Вечером же снова на смену. Желание уволиться зреет давно. Оно баскетбольным мячом в грудь бьет и воздух выбивает.

– Где? – скромно спрашиваю.

– Где хочешь? Где удобнее?

Юля наверняка думает над каким-нибудь дорогим рестораном или кафе в центре. Я же избегаю таких мест как огня. Не хочу лишний раз случайно встретиться с Игорем. Хочу свести процент этой случайности до нуля.

– Юля, я … не знаю. У меня сегодня еще кое-какие планы, – глупо оправдываюсь.

– Ну хоть на часик, Тай? После окончания института так и не виделись. Мне интересно, как ты, чем живешь?

Грустно ухмыляюсь. Чем живу… Да ничем. Тот вечер полгода назад словно разорвал все, что я имела и любила, как испачканный лист бумаги. Мне грустно вечерами, мне одиноко ночью. Я живу по расписанию. Мысли стараюсь гнать поганой метлой, вычищаю их скребком жестко, до кровавых ран.

– А давай в нашем кафе, м?

– Давай, – соглашаюсь.

Кладу трубку и силой растягиваю губы. Улыбаюсь.

Открываю шкаф и ищу хоть что-то, чтобы как-то соответствовать Юле. А вижу только несколько пар джинсов и пару кофт. Охватывает такое бессилие, руки не могу поднять, чтобы слезы смахнуть.

Неуютное чувство поселяется внутри. Интуиция так и вопит в рупор о чем-то. Но язык мне неизвестен, не разобрать.

Всю дорогу покусываю губы, срываю сухую кожу зубами до кровавых корочек. Волнуюсь. Неуверенностью пахнет каждое мое движение. Даже дыхание какое-то беспорядочное и дерганное.

Юля сидит за нашим столиком. Улыбается, когда замечает меня в дверях и машет ручкой с идеальным маникюром. Украдкой перевожу взгляд на свои пальцы. Я забыла, когда делала себе маникюр в салоне. Кажется, еще тогда я жила с Игорем.