Любовники

Соскакивает с кровати и, щеголяя охрененным голым задом, с идеальной осанкой ныряет в ванную. Мне осталось только прикрыть рот и тупо гипнотизировать белую дверь. Стучаться и проситься на совместный душ вроде уже невежливо.

Заказываю завтрак в номер. Снова перечисляю все, что есть в меню. И постоянно кошусь на часы. Отчего-то отсчитываю время, сколько Тая отсутствует.

Дверь открывается с громким щелчком. Как дурак уставился на нее и жду. Ритм сердца становится частым, показывая острые углы на кардиограмме. Воздух удушливой волной стягивает легкие, даже перед глазами все мутнеет и тускнеет. Это начинает выводить из себя. Какая-то странная и неадекватная реакция.

Тая выходит полностью одетая. Та же блузка, юбка, что и вчера. И длинный каскад русых волос. Они приятно пахнут какими-то цветами. Уверен, вызывают зависимость. Потому что мне до чесотки хочется подойти, взять прядь волос и сделать этот губительный вдох.

Стискиваю ладони в кулаки, напрягаюсь весь.

– Привет, – улыбается. Мне к груди горячие камни прикладывают, – еще раз.

Сглатываю. Слова застревают в горле.

Мне не хочется ее отпускать. Вот совсем. В голове жужжат мысли, что такого придумать, чтобы мы не покидали этот номер. Готов стать подлым и мерзким, но закрыл бы номер на ключ и выкинул на хрен ключ в окно.

Машу головой, выгоняю эти мысли. Только Таю напугают.

– Я завтрак заказал, – хрипло говорю.

Она стреляет в меня своими глазами, которые похожи на морские камни. Еще вчера заметил, что они необычные. Могут тяжестью своей убить, а взгляда отвести не сможешь. В память врезаются дротиками.

– Не люблю завтраки, – ведет плечами.

Ну твою ж мать. Язык жжет, как ругаться хочется.

– А что любишь?

Отхожу к креслу и сажусь. Тая медленно шагает и идет к кровати. Неловкости между нами вроде нет, но напряжение простреливает воздух. Какая-то сизая дымка образуется и парит вокруг нас. Душит.

– Игнат… не надо этого, – вроде и строго говорит, но блядь, вижу, что не играет, ей хочется видеть от меня какие-то шаги, какие-то действия.

– Чего этого? – ухмыляюсь. А сам, как провод оголенный, опасно искрю, когда обидой в меня своей брызжет.

Тая делает глубокий вдох и отворачивается от меня. Хочется подойти, тряхнуть ее за плечи хорошенько и выбить ответы. Только с ней так нельзя.

– Играть в хорошего парня, которому есть до меня дела, – говорит быстро, на выдохе. Спорю, отвернулась, чтобы глаза зажмурить?

– Так, может, я и есть хороший парень, м?

Все-таки подхожу и просто касаюсь ее плеча. Запах втягиваю со всей силы. Мышцы напрягаются, а сознание как картофельное пюре.

– Тогда я люблю ужины, хороший парень, – не оборачиваясь, но уже улыбаясь, говорит.

За завтраком мне постоянно кто-то звонит, отвлекает. Тая только косится в мою сторону. Сейчас все кажется немного странным. Вроде и были вместе этой ночью, а близости как таковой нет. Только секс и интерес. И меня царапает это. Неприятно так. Почему-то вину ощущаю тонкой пленкой, но содрать не получается.

Собираемся в спешке. Мне нужно в ресторан ехать. Тая мыслями тоже уже далеко. Внизу тормозим оба. Нам в разные стороны. Душа бешеной собакой мечется за ребрами и скулит. Просит чего-то, даже жаждет.

– Пока?

Это вопрос. Меня подбрасывает пружиной вверх и дыхание замирает. Электрошоком проходится по телу.

– Подожди, Та-я.

И правда, имя охуенное. Вкусное такое, как карамель на языке.

Впивается в меня взглядом и смотрит так, что душа стелется. Глаза и правда морские камни. Такие красивые, манящие, пустоту заполняют.

Достаю свой пострадавший телефон. Он после падения сильно глючит. В ремонт надо отдать. И чем быстрее, тем лучше.

– Забьешь номер? Свой.

Она улыбается. Твою мать, меня как звездами обсыпало. Дебильно улыбаюсь в ответ.

Забирает мой телефон и аккуратными пальчиками вбивает заветные цифры. Я аж дышать перестал, пока назад мне не вернула. Каждое ее движение фотографировал взглядом. Вспышки мелькали перед глазами.

– Ты правда позвонишь? – нежно спрашивает. Землю из-под ног выбивает.

– А ты сомневаешься?

– Нет, – чуть смущается и отводит глаза, – ты же сказал, что хороший парень.

Провожаю ее до такси. Кажется, сердце начинает меня предавать. Какой раз за сутки просто в конвульсиях трясет его. Тру грудину, потому что мышца разгоняется сильно, печет.

Телефон кладу в карман брюк. Мое такси в ожидании более пяти минут. Да по хрен. Слежу, пока машина Таи не скрылась за поворотом. Только потом подхожу к своему такси.

Ворчание таксиста слушаю вполуха. Ненужный треп, только мухой зудит, мешает.

Весь путь перебираю картинки прошлой ночи. Откинулся на подголовник и прикрыл глаза. При вдохе – ее запах. Я, кажется, ощущаю его здесь, на заднем сиденье машины. Должно ведь пахнуть бензином, кожей и кофейной вонючкой, у зеркала заднего вида. А вот и нет…

В кармане греет ее портрет. Как ошалелый уставился вчера на рисунок и слова ей сказать не мог. Глаза жгло от него.

– Мы на месте, – голос водителя вытаскивает из прошлого. Злюсь.

– Спасибо, – выталкиваю слово и резко выхожу из машины.

Телефон выпадает из переднего кармана на асфальт и выключается. Да, за сутки слишком много сильных ударов у него было.

– Блядь! – вырывается громко.

Глава 8. Тая

Таксист останавливает у высокой многоэтажки перед шлагбаумом. Дальше не проехать. Мне, в общем-то, и не надо.

– Спасибо, – благодарю. Милый дядечка. Ни слова не проронил в пути.

Выхожу и спешным шагом иду к подъезду. Помню, когда Игорь первый раз привез меня к себе. Я, которая всю жизнь прожила в старой хрущевке, смотрела на все разинув рот. Дикая была. Игорь смотрел на меня и смеялся про себя. Мне сейчас так кажется. Потом одел, обул, как ему нравилось. Сделал своей послушной игрушкой, которую не стыдно представить друзьям. Художница – звучит очень высокопарно, под стать его обществу.

Открываю подъезд и взглядом упираюсь в крупную фигуру охранника. Всегда наводили немой ужас на меня. До сих пор в голове не могу уложить, что я такой же житель этого дома, как и все здесь.