Синий шиповник

– Куда ты так торопишься? – странный тон родного человека прошелся холодком по моей душе. – Мама еще в могиле не остыла.

– Нужно все решать, не отходя от кассы.

– Что ты несешь?! – проорала я.

– А что тебе не так? – он отшвырнул стул, который стоял между нами. – Тебе повезло! Ты девочка, ты младшенькая! Валя, забери, встреть, выгуляй! Ты старший, уступи! Ты мальчик, отойди!

Я видела огонь, танцующий в его расширенных зрачках. Мне стало страшно.

– Валя, но мы же… – он не дал мне договорить, стукнув кулаком в стену.

– Мы – от разных отцов! Мы разные!

– Не трожь ее, отстань, – на крик подошел Максим и толкнул брата, тот неуклюже завалился на банкетку.

– Я всю жизнь был в твоей тени. Но сейчас я – управляющий борделя, я решаю!

– Ты пьян, иди, проспись, – бросил ему мой муж через плечо, уводя меня.

Валя решил извлечь выгоду, просто воспользовался тем, что я была на грани. Любое слово, которое хоть как-то напоминало мне мать, заставляло плакать. И я не хотела даже касаться "Мулен Руж": публичный дом был словно дневником моего детства. При виде здания я жалела о всех гадостях, которые говорила в порыве злости своей маме. Максим тоже стал живым спусковым крючком, мужем, которого она выбрала. Когда я проснулась в очередной раз рядом с ним, я не хотела ерничать. Слезы подкатывали к глазам, кулаки сжимались сами, в ушах начинало звенеть.

– С тобой все в порядке? – супруг приподнялся на локте.

– Да… Нет… Я… Я ненавижу тебя.

– Я думал, мы пока отложили эту игру.

– Это не игра… Хочешь знать, почему меня выдали за тебя?

Максим молчал.

– Я влюбилась по уши… Нет, я просто влипла! А он спал со своей сестрой. И она бисексуальна, она распустила слухи, что я к ней приставала. Меня допрашивали на полиграфе. Потом должны были проверять ориентацию… И моя мама все устроила, как всегда, – на этих словах у меня закончился воздух, глаза снова предательски защипало. – Мне бы подошел любой другой. Мне все равно… А сейчас я смотрю на тебя… И ты ни в чем не виноват… Но я вспоминаю, что не я выбрала тебя…

Максим привлек меня к себе, гладил по плечу.

– Сегодня встреча с нотариусом? – спросил он. – Я хочу пойти с тобой.

– Не надо.

– Ну, кто-то же должен быть рядом.

– Я попрошу друзей.

Со мной отправился на дележку борделя Гоша.

– Это еще кто? – Валя был недоволен тем, что я привела постороннего.

Он стоял, занимая своей фигурой дверной проем, ведущий в мамин кабинет.

– Кандидат на роль второго мужа, – Георгий никогда не лез за словом в карман.

– И что теперь, в семейные дела нос совать?

– Почему же только нос? Может, я хочу влезть весь. – друг отодвинул Валентина. – А ты кто?

– Брат.

– Отлично. Вижу, что горюешь по маме, братик, – Гоша кинул презрительный взгляд на моего родственника.

Валя оробел. Он был выше Георгия значительно. Но напор, нахальство и резкость моего друга ошеломили управляющего борделя.

– Поля, что ты там встала? Иди считать проститутов, – крикнул мне однокурсник.

Я с трудом, но переступила порог маминого кабинета. Валя убрал ее вещи. Как быстро… Теперь вместо фигурки Эйфелевой башни на столе стояла бронзовая гончая собака. Нотариус терпеливо ждал, пока мы рассядемся по своим местам. Гоша взял меня за руку.

– Здравствуйте, Полина. Здравствуйте…

– Георгий.

– Что ж, – у нотариуса было родимое пятно на щеке. – Анна Аистова не оставила завещания. То есть мы начинали с ней работать над ним, но не успели довести до конца. Поэтому по закону вы должны поделить имущество поровну. У вас пятиэтажное здание и восемнадцать рабов.

Я сконцентрировалась на чужом родимом пятне. Мне нужно было держать себя, чтобы не плакать.

– При продаже людей отправят работать на пользу государству, поэтому их стоимость не в счет.

Я опустила глаза и начала изучать узор на ковре.

– Здание тоже можно списать на баланс государства.

– Отчего же все это не продать самим? – перебил юриста Гоша.

– Тогда нужно быстрее искать покупателя.

– Я нашел, – отозвался Валентин.

– Я твой фанат, братик, – с языка друга буквально сочился яд. – А можно я тебя усыновлю? Я хочу, чтобы после моей смерти тоже все дела решились за секунду.

– Заткни своего жениха, Полина, – прошипел брат.

– Нет, – я подняла на него взгляд. – Георгий сам решает, когда ему говорить, когда молчать.

– Да. Все дело в том, что я не работаю в борделе, мне рот не заткнешь.

– Господа, давайте успокоимся, – нотариус поднял руки. – Если уже есть покупатель, это хорошо. Тогда нужно совершить сделку, как можно скорее.

Уже на улице я отключила голову. Просто шла прямо.

– Поля, Поля! – Гоша пытался достучаться до меня. – Ты куда? Нам не в ту сторону.