Синий шиповник

Я села на траве в сквере и снова начала плакать. В те мгновения я просто понимала, что любви в моей жизни нет. Мама умерла, брат стал еще холоднее, муж ненавидит, все истории с мужчинами сводились к тому, что ко мне никто не испытывал глубокого чувства.

– Все будет хорошо. Слышишь? – Гоша сел рядом и обнял меня. – Тебе нужно быть сильной, как всегда.

– А где мне взять эти силы?

– Где-нибудь, в чем-то необычном. Я же вот не зря люблю коньяк. Он придает сил.

Покупателем, которого нашел Валя, оказалась Зинаида Машкова – мамина подруга детства. Как говорится, свой человек. Она уже давно держала публичный дом в Барнауле. А когда приезжала в Иркутск, обязательно навещала нас. Я всегда помнила ее в элегантных платьях, с высокими прическами и ярким макияжем.

– Ну, я решила вернуться домой, – уклончиво отвечала на мои расспросы тетя Зина. – Соскучилась. Все же здесь все мои близкие.

– А что же вы не зашли ко мне? – продолжала я сыпать вопросами.

Мы сидели в гостиной ее старой квартиры. Тетя Зина подала мне чай и алтайские конфеты, которые оказались плавленными из-за жары в поезде, а потом застывшими в холодильнике.

– Ну, Валя не сказал адрес. Ты теперь рассказывай! Замуж вышла?

– Да, недавно.

– И как?

– Нормально. Он архитектор, сын тети Аглаи.

– А, все поняла. Старшенький? Хороший мальчик. Одобряю, – она улыбалась своими ярко-красными губами.

– Я еще для чего пришла…– я волновалась, начиная речь. – Валя сказал, что вы купите бордель.

– Ну да. Мне нужно место, а вам – деньги.

– Нет… Мне деньги не нужны… Вы же все равно проститутов спишете?

– Ну, половину точно.

– И сколько вам государство заплатит за рабсилу?

– Тысяч двести. А что? – тетя Зина отставила свою чашку и подалась вперед.

– А "Мулен Руж" вы оценили в миллион?

– Ну да.

– Я готова отказаться от своей половины, но в обмен на всех проститутов. Вы заплатите всего пятьсот тысяч за отличное здание в проходимом месте. Все равно вам половина рабов не нужна точно.

– Мммм… Странное предложение.

– Пожалуйста, тетя Зина! – я подсела к ней ближе. – Мне не нужны деньги.

– Ты хочешь освободить мальчиков? – она любого представителя противоположного пола называла так, это звучало странно.

– Да, они все – мои друзья.

– Очень романтично и смело. Но ты сама подумай… И пойми… На улицу попадут восемнадцать мужчин, которые не знают, как жить на свободе, – Машкова искренне верила, что на каменоломнях этим людям будет проще.

– Я все обдумала.

– Нууу… – тетя Зина задумалась, потом вновь посмотрела на меня пристально. – Это будет сложный договор. Мы, наверное, заключим его отдельно. Завтра тебя устроит?

– Спасибо!

Вечером я вновь пришла ночевать к Максиму.

– Как ты? – он будто бы переживал за меня по-настоящему.

– Нормально. Максим, завтра же суббота? Ты свободен?

– Да. Чем-то помочь?

– Я завтра буду заключать договор по своей половине публичного дома. Ты мне нужен рядом, – я выбрала своей мотивацией ненависть, она хорошо толкала меня в спину, заставляя идти вперед.

– Хорошо.

Когда Максим был серьезен, он был очень привлекателен.

– Завтра утром скажи, что ненавидишь меня.

– Зачем?

– Мне нужно.

Суббота выдалась дождливой. Макс держал надо мной зонт, помогал обходить лужи. Я понимала, что он жалеет меня. И это злило еще сильнее. Он стал свидетелем сделки, подписал наш необычный договор. Я уступила полмиллиона стоимости "Мулен Руж", а Машкова отпускала всех жрецов любви. Но час освобождения должен был наступить позже, при сделке с Валей.

– Ты меня удивила, – улыбнулся мне муж, когда мы шли обратно.

– Чем?

– Это смело… Ты бы могла себе квартиру купить, например, на эти деньги.

– Я не хочу. Я накоплю сама.

– А может, посидим где-то? – он снова смотрел серьезно. – Я что-то хочу перекусить. Ну и выпьем шампанского в честь сделки.

– Шампанское – это наш талисман?

– Скорее всего.

В ресторане Максим был галантен. Усадил меня за стол, сделал заказ. Вел светскую беседу. Я наблюдала за ним. Он был хорош собой. Не мой идеал, но достойный человек. Он заслуживал счастья.

– Я поеду снимать курсовую работу в Булгар. Хочешь со мной? – спросила я, отпивая из бокала напиток, который щекотал пузырьками мои губы.