Локаин

Ох… плохо дело… если Ольга пропустила через себя эту фразу и задрожала, значит всё ужасно. Я так старательно и постепенно выстраивал с ней доверительные отношения… эх… и какой- то бывший муж дракой всё перечеркнул.

– А что, он много кого придушил?.. Эм… всего лишь двоих? Ну, в целом, да. Немного.

Ну, Оля! Они были погаными тварями. Одна постоянно била своих детей. И я немного переборщил, защищая их. А вторая хотела уничтожить меня за непослушание. Я же тогда только начал отбывать наказание. Был ещё идиллически настроен.

– Что? Нууу…когда умру, я, конечно, только с вами, девчонки, – веселится смертная. – Подвиг совершить? Обязательно! А мне коня дадут?.. Покататься? А я не упаду?

Ольга оказывается той еще бедовой и пьяной экстремалкой.

– Я свободен, словно птица в небесах! – поёт она.

Чувствую, как её сердце сейчас порвётся от нагрузки. И ловлю себя на том, что мне страшно за женщину. Не хочу, чтобы она умирала.

– Ой, спасибо, золотые мои!

Нет, валькирии сами понимают, что могут стать причиной чужой смерти. Поэтому полёт недолгий.

– Пирожки вам с собой завернуть? Да я ещё напеку! Что мне… и вина положу, конечно. Одину привет передавайте.

Оставшись одна, Ольга трёт кулон. Меня выбрасывает в комнату.

– Ну что, Локи, бог обмана? – сейчас у неё взгляд такой же жёсткий, как и у ее собутыльниц.

– Ну, понимаешь, – да почему мне так неловко?! – Понимаешь… Сейчас такие времена непростые. Я двум предыдущим сразу честно представился. И через такой кошмар прошёл. Сейчас все какие- то озабоченные…

– И ты подумал, что я тоже озабоченная. Ну, допустим сразу не сказал. А потом что мешало, милейший? И, вообще, ты сам там перевоплощался в этих актёров…

Ольга стоит, сложив руки на груди.

– Так это… у меня просто задача вот… сложная… с тобой сложная…

– Да, мне Труд рассказала. Поцелуй любви. Этого я дать не смогу. Тем более, обманщику. Я, наверное, верну тебя туда, где взяла. Пусть другие расхлёбывают этот супчик лжи.

– Оля…

– Для вас Ольга Дмитриевна. Полезайте, уважаемый, на место.

Обсидиан затягивает меня внутрь. В бесконечной тьме тонет мой крик досады. Ну и не нужен мне этот поцелуй любви! В кои- то веки я встретил нормального человека. Я бы мог быть просто другом. Зачем тогда было защищать меня перед валькириями? Ольга очень нелогично поступает. Что мне остается? Погрузиться в кому в ожидании нового вызова. Но меня не трогают. Я просыпаюсь от того, что снова слышу стук сердца. Меня надели на шею. Тянусь к энергии. Ольга.

– Так, орлы, это несерьёзно. На носу – сессия… да что ты говоришь, Балаев… я же сказала: доклады по Малой Эдде должны быть готовы.

Дома она хихикает, пока читает. Концентрируюсь на её зрении. Опять эта худая рожа с длинными чёрными волосами. Один из студентов сдал Ольге доклад про меня и распечатал персонажа фильма, как иллюстрацию. Преподаватель поступает не по этике. Дорисовывает чужой фотографии бороду, веснушки, шрамы.

– Ай, всё равно не похож, – вздыхает женщина.

Потом ее пальцы ложатся на обсидиан. Хочешь позвать? Ну давай же! Нет, отпускает кулон.

7

Периодически Ольга надевает украшение на шею. Тогда я выхожу из своего летаргического сна. Слушаю её мысли.

– Да, спасибо. Знаю, что штука классная, – снова берётся за обсидиан. – Нет, Катюха, поносить не дам.

Ты обещала меня вернуть туда, откуда взяла. Эх, ты. Тоже обманщица. После посиделок с подругами смертная сначала идёт спокойно. Потом начинает бежать. Пульс сходит с ума, лёгкие с трудом справляются.

– Помогите! – кричит женщина.

– Зови МЕНЯ!!! – ору ей в голову.

Ольга успевает потереть кулон. Выскакиваю из своей тюрьмы прямо на какого- то мужчину с ножом.

– Нехорошо обижать дам! – бью его в челюсть со всей силы.

Бандит падает и роняет изо рта зуб.

– Ты что за чёрт? – удивляется незнакомец.

Я не удостаиваю его ответа. Бью ещё раз ногой, чтобы выключить. Потом волоку на себе в отделение полиции. Убить его, конечно, не могу. А то Ольга опять будет пить с валькириями.

– Мы вас вызовем потом ещё раз, – участковый очень внимательно смотрит на женщину.

– Ага, хорошо, – она в растрёпанных чувствах, поэтому не замечает, что понравилась полицейскому.

Возвращаемся домой вдвоём. Специально беру Олю за руку, чтобы внушить ей спокойствие.

– Спасибо, конечно, что спас, – женщина, как всегда, тянется за вином. – Но только вот у меня вопрос…

– Эх… я знаю, какой, – опять неудобная ситуация. – Да, я не совсем изолирован от мира в кулоне. Я соприкасаюсь с тобой, поэтому слышу твои мысли, ощущения и всякое такое.

Под мой рассказ смертная выпивает залпом два бокала.

– Ты, конечно, нечестно поступил со мной, – задумчиво наливает себе третью дозу.

– Но это тебя спасло сегодня, – поспешно добавляю. – Так что не стоит меня держать взаперти.

– О, как мы заговорили, – Ольга отпивает, не отрывая глаз от меня. – Полгода назад умничал, что тебе в кулоне лучше.

– Когда- то было лучше, – нервничаю от того, что смертная наполняет бокал уже в четвёртый раз. – Оля, ты не хотела бы остановиться? Кажется, уже много.

– Не указывай мне, сколько пить.

– Хорошо. Тогда поделись со мной.

Когда выпиваем бутылку, Оля входит в новое состояние. Она закрывается в ванной и плачет.

– Что случилось? – тревожно стучусь в дверь.

Одна девушка так порыдала в ванной, а потом вскрыла себе вены. Не то, что бы я сильно переживал из- за чужого самоубийства… но чувствую себя немного виноватым. И не хочу повторения ситуации… ну ладно! Признаюсь: боюсь за Олю.