Раскол Панкеи

П

Е

Я

Его имя сочетало величие и утончённость. Монументальность и покой. Силу и созидание. Какие податливые тёплые звуки… Какой глубокий, пробирающий до мурашек голос… Он окутывал её туже медвежьего пледа. Он захватывал её, словно сетчатый питон заглатывал жертву. Робкую антилопу. Кроткую лань с невинным испуганным взглядом.

Фанси мечтательно накручивала и без того волнистый локон на палец, представляя, как будет тушить для возлюбленного рыбу. Как будет присутствовать на всех его репетициях. Как будет гулять по его груди своими аккуратными светло-лиловыми ногтями. Но как осмелиться заговорить с принцем на чёрной сцене? Как набраться храбрости, чтобы заглянуть ему в глаза? Что если он одарит её презрением? Или, того хуже, жалким нисхождением?

Но выносить тягучее томление любви Фанси уже не могла, и потому, чуть не падая в обморок, постучалась в гримёрную суженого. В её груди появилась влажная пустота, какая возникает на скоростных аттракционах. Она ощущала себя задыхающейся золотой рыбкой в мозолистых руках старче.

– Чем могу быть полезен? – кучерявой пеной проплыл его баритон, отчего каждая клеточка тела насытилась гелием.

Он открыл ей дверь! Он удостоил её вниманием! Он с ней заговорил! Растерянная и обезоруженная, гостья позабыла опорную речь, вступительные слова и, судорожно силясь припомнить хоть одно, упустила последний шанс произвести хорошее впечатление. Её восхитительный Помпея захлопнул калитку перед её вздёрнутым носиком. Это было поражением. Скорбным финалом. Невыносимой пыткой. Позорным поражением и неминуемой смертью.

Глотая невидимые молекулы уверенности, Фанси постучала ещё раз. Смерч страха закручивал её в бешеном эпицентре, из которого никак не получалось вырваться.

– Чего ещё? – сжалился Помпея, разевая дверной проём.

– Я… я… – заправила выбившуюся прядь за ухо Фанси, – я бы хотела, – слабо мяукала она. Но чего? Чего она хотела? Встречи наедине? Приглашения на свидания? Автографа на ключице? – Я бы хотела поцеловать вас… – нечаянно выпалила девочка, отчего бровь Помпея сложилась в вопросительный знак. У него очень выразительные брови… – Ой, – опомнилась Фанси, – я дура! Забудьте, – покраснела.

– А ты смешная. Забавная, – деликатно потрепал её по плечу Помпея.

Смешная? Забавная? Что это значило? Это комплимент? Намёк? На что именно намёк? Ошарашенная девчонка широко улыбалась и со слюной, как у собаки Павлова, пялилась на голый торс высокого парня.

– Ты где завис? – послышался окрик из дальнего угла комнаты.

– Уже иду! – откликнулся Помпея. – Ну, тогда до встречи, – ласково кивнул он, уже ныряя в шумный котёл варившихся панков.

Весь оставшейся день Фанси лихорадило и знобило. Сам Помпея, наикрутейший из наикрутейших, с ней пообщался! Не вышвырнул! Не растоптал тяжёлым гриндерсом! Он не заразился звёздной болезнью, как все пятиминутные Фредди Меркьюри. Не зазнался. Не возомнил себя пупом Вселенной. Божечки, какой он идеальный! Возможно, очень скоро они будут тусоваться вместе и не мыслить жизни друг без друга! Ах!

Рыжая красотка перестала собой управлять. Она лишь шумно потягивала лимонад через фигурную соломинку, беззвучно пукала и разглядывала коллекцию куколок «LOL». Этих блестящих карапузиков. Крохотных модниц. Стыдясь саму себя, она до сих пор покупала шары с сюрпризом и, благоговея, разворачивала их. Слой за слоем. Обвёртку за обвёрткой. Затем она расставляла махоньких пупсиков на полках вместо книг и интерьерных ваз. Фанси возбуждённо воображала свою миниатюрную копию в этом стиле и с увлечением зарисовывала её на полях тетради. В общем, в Фанси удивительным образом сочетались черты взрослой пантеры и наивное восхищение ребёнка. Её призвание уже теребило душу, но для его исполнения девушки следовало себя изменить. Стать достойной Помпеи. Доказать ему свою любовь и готовность на что угодно.

Распри

Везувий проснулся.

После ослепительной ночи с взрывами бурных оваций он до обеда провалялся на мятой скрипучей койке. Парень даже не раздевался, и потому его брутальная задница, умещённая на одеяло в звёздочку, смотрелась слегка комично. Задрав накрашенные веки и свесив ноги в тяжёлых ботинках, он немного посидел, как бы загружаясь, а потом двинул в кухню, ища чем можно поживиться. Его завтраком оказались подгоревшие тосты, которых посчитали испорченными и отправили в мусорное ведро. Благо в пакете, кроме вонючих дырявых носков, ничего не лежало.

Затем Везувий закрылся в санузле справить нужду и закрепить ирокез шипящим потоком лака. Разблокировал полудохлый телефон комбинацией цифр «1281». Проверил новости и размял пальцы игрой в «Broken Bones». Потыкав каналы и убедившись, что ничего стоящего нет, выскочил в подъезд, потрёпанный и смурый.

Когда панк добрался до «Сахары», то застал всех увлечёнными и склонёнными над какими-то бумагами.

– Хайлоу, старина, – потряс рукой Фтор, – присоединяйся! Мы планируем альбомчик запилить! – быстро ввёл друга в курс дела.

– Давай поподробней, – хмуро попросил Везувий.

– Мы уже создали броский имидж и, как говорится, созрели для записи альбома, – открыл пасть Пустыня. – Помпея подыскал одну студию с фиксированным тарифом, так что сейчас мы уточняем детали и пускаемся творить шедевры! – затейливо прищурился он.

– А бабки? Может, какой лейбл подыскать? – низко пророкотал красноголовый.

– Не-не-не, – отхлебнул чай Помпея, – так мы только погрязнем в долгах. У меня сохранились кое-какие сбережения от выступлений в клубах. Фтор и Пустыня согласились скинуться, – рассказал он.

– Я бы тоже отсыпал, но у меня ни хроша, – признался Фрикаделька, – понимаете, брекеты, – указал на свой хаворник он.

– О’кей, дружок, – злобно сверкнул глазами Везувий. Ему не очень-то симпатизировали занятия благотворительностью. С чего он обязан тратиться, когда другие нагло пользуются его услугами и прославляют свои имена? В группе должно быть всё честно. Всё поровну, – тогда ты не будешь участвовать в записи. И вообще, выметайся-ка тогда из нашей банды!

– Но почему? Мы же фроде как дохофарифались! – испугался фрик.

– Не бойся, парень с дредами и без тебя найдётся. Только побогаче, – напирал Везувий.

– Не горячись, – вступился за товарища Помпея, но не успел он закончить, как Везувий сменил адресата.

– А ты вообще не пиликай! – стукнул кулаком по столу он. В его интонации читалась явная угроза.

– Простите, – раздался дрожащий голос Уробороса, – но я тоже пока на мели, – боязливо потоптался он.

– Приплыли! Нам что, содержать их? Мы не спонсируем бедных! Мы должны действовать по принципу симбиоза! – свирепел Везувий.

– Да что ты так завёлся? – удивился Пустыня. – Хочешь – тоже не отсыпай маней, – пытался нащупать компромисс басист.

– Здесь дело в принципе! – сложил пальцы щепотью Везувий. Ссора могла длиться до морковкино заговенья, как вдруг кто-то постучался в гараж.

– Это ещё кого ветром принесло? – осклабился Фтор.

– Я проверю! – подорвался Помпея.

Учтивый щегол. Щенок обходительный. Когда железные двери со скрипом раздвинулись, то воздух пронзил канареечное чириканье:

– Извините, что вмешиваюсь, но я услышала разговор и подумала, что могла бы помочь, – пискнуло оно.

– Ты кто такая, пташка? – упёр руки в боки Фтор, разглядываю хрупкую девчонку с рыжими волнами волос.

Одета она была в лёгкое голубое платье, и для образа диснеевской принцессы не хватало только синей ленты на башке.

– Девочка, а тебе не страшно с незнакомыми хулиганами связываться, а? Вдруг мы насильники какие? – насмешливо ухмыльнулся жёлтый. – Твоё счастье, что сегодня не воскресенье! – как безумный, загоготал он.

– Не смущай даму, придурок, – по-доброму улыбнулся Помпея, – так о какой помощи ты говорила?

– Ну… – провела сандаликом по пыльному полу она, – я могла бы оплатить запись альбома…

– Эй, малышка, – фыркнул Пустыня, – откуда у тебя деньги?

– Думаешь, успеешь насосать? – прислонил руку к паху Везувий.

– Я просто из богатой семьи, и меня буквально засыпают золотом, – смущённо потупилась гостья.

– Откуда нам знать, что ты не лжёшь? Вдруг ты обманешь свою мамочку и нас в это дело впутаешь? – спросил Помпея.