Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!»

Страх окатил девушку волной: она сразу же узнала машину. Лев вышел из неё и достаточно агрессивно рявкнул:

– Руки от неё уберите!

Основная часть парней – в том числе и двое самых активных – находились в оцепенении и не пошевелились. Другая же как раз намеревалась проявить свою «храбрость», однако Курганов их лишил подобной возможности и направил на них пистолет, каким-то чудом оказавшийся в его руке.

– Я сказал: руки от неё уберите!!

Первый парень повиновался и отпустил плечо Нестеровой. Остальные заметно подались назад. Один из них даже тихо попросил:

– Успокойся, парень. Забирай свою девушку на здоровье.

Желваки заходили по лицу оборотня. Кое-как он сумел перевести взгляд на подругу.

– Они обидели тебя? – осведомился мужчина.

Глаза Ангелы расширились.

– Лёва! – в ужасе воскликнула она. – Нет.

– Садись в машину.

Ведьма подчинилась и подошла к автомобилю, не оглянувшись на парней, собиравшихся ограбить её. Когда она очутилась в салоне, Лёва опустил пистолет и тоже сел в машину. Разгневанный, он бросил оружие пассажирке на колени и завёл своего «коня». Через 5 минут они уже ехали по дороге, до которой мечтала добраться Анжелика.

В салоне автомобиля повисло гнетущее молчание. Девушка даже смотреть на друга боялась, однако через полминуты не выдержала и осторожно скосила глаза в его сторону.

Лицо Курганова не предвещало ничего хорошего. Он тоже в сторону подруги не смотрел, но в его глазах определенно полыхала ярость, как догадывалась блондинка. Она чувствовала, как эта ярость волнами исходит от него. Правда, существовала вероятность, что ярость направлена на неудавшихся грабителей, а не на неё.

Лика отвела взгляд от Лёвы и снова уставилась прямо перед собой. Её сердце грохотало внутри, причиняя почти физическую боль, а не простое неудобство.

Автомобиль съехал с дороги и припарковался у дерева, отбрасывающего от себя огромную тень. Людей поблизости почти не было, а если и были, то ходили где-то далеко позади. Сердце девушки забилось ещё быстрее, и оказалось, что оно уже находится не в груди, а застряло в гло?тке. Ангела почувствовала взгляд друга, но не нашла в себе храбрости посмотреть ему в глаза и продолжала глядеть в лобовое стекло. Однако молчание становилось всё более угнетающим, и ей пришлось заставить себя посмотреть в тёмно-рыжие львиные глаза.

Взгляд этих глаз был недобрым и прохладным, даже чуть равнодушным. Лицо казалось очень замкнутым.

– Ну, привет, подруга, – с проскальзывающим в голосе презрением бросил Лев.

– Привет, – выдохнула ведьма, немного поёрзывая, словно сидит на раскалённых углях.

Мужчина поглядел на неё несколько секунд, а потом отвернулся к боковому окну и заговорил:

– Может, объяснишься, а то у меня не слишком богатое воображение. Хотя я и пытался сам найти объяснение твоему поведению. Поначалу ещё можно было подумать, что ты находишься… в шоке что ли. Но время-то шло, и любой шок должен был бы пройти, если он вообще имел место быть. А ты так и не объявилась. Я, конечно, не ждал, что ты прибежишь нас утешать, однако и мы утешить тебя возможности не имели. Видишь ли, живи ты в своей квартире, я бы пришёл, но к Нестеровым домой я в жизни не пойду. Кто я такой, чтобы являться туда? Да и где гарантия, что ты попросту не выкинешь меня из дома? Раз уж мобильный ты выключила, ожидать от тебя тёплого приёма было бы глупо, да? Это ведь значит, что ты ни с кем не хочешь разговаривать? Я правильно тебя понял? Может быть, ты скажешь, что я мог бы позвонить Нестеровым на домашний телефон, но это не лучше, чем заявиться туда в гости без приглашения. Идея звонить на домашний Нестеровых и представляться нравится мне не больше, чем идти туда, и ты могла бы об этом догадаться. Я ведь не сын какого-нибудь бизнесмена и даже просто не хороший и приличный парень! Куда мне до Нестеровых и их приятелей?

Анжелика открыла рот, чтобы возмутиться тем, что он принижает себя, но мужчина повернулся и опередил её:

– Но я всё-таки звонил тебе домой! Я звонил, как самый последний дурак! Но каждый раз нарывался на какую-то тварь, которая говорила, что тебя нет дома, в какой бы час дня или ночи я ни позвонил. Предполагаю, что эту тварь зовут Марина Сергеевна Нестерова, и она либо не звала тебя к телефону, либо ты не хотела брать трубку. Я склоняюсь ко второму варианту. – Взгляд Лёвы прожигал потрясённую и побледневшую девушку насквозь. – Я не мог подкараулить тебя после работы, потому что мой рабочий день кончается позже, чем твой, а отгулы за дежурства в лесу нам больше не предоставляют. Короче говоря, всё целиком и полностью зависело от тебя. А ты, я так понимаю, решила, что мы даже не заслуживаем получить элементарного объяснения по поводу случившегося! Мы так до сих пор и не знаем, кто убил Андрея, и почему Дьявол приказал это сделать. Не знаем, почему тебе нельзя лечить людей, посещать балы и резиденцию Дьявола. Не знаем, из-за чего вообще весь сыр-бор! Ты могла хотя бы это объяснить перед тем, как отказаться от нас и сделать вид, что нас для тебя не существует вовсе. Обычно друзья как-то поддерживают друг друга в трудное время и пытаются пережить всё вместе. Если ты, конечно, вообще считала нас своими друзьями! Или тебе совсем на нас плевать? Мы, выходит, для тебя всегда были приложением к Андрею, которое без него тебе без надобности?

– Лёва! – воскликнула Лика. – Как ты можешь?!

– А что я должен думать?! Я теперь уже не понимаю, что мы значим для тебя, раз ты так легко про нас забыла! Создаётся впечатление, что ничего! И как ты могла уйти из Общества? Как могла всё бросить? Это как-то даже на предательство смахивает. Ты стала как будто кем-то другим со смертью Андрея, совсем чужой и незнакомой. И плюнула на всё, что нас связывало раньше. А я ждал, что ты придёшь. Просто появишься. Сообщишь хотя бы, где ты и что с тобой. Но, получается, мы тебе уже не нужны. Развлекли тебя на какое-то время, а теперь надоели.

– Лёва!

– Ненавижу чувствовать себя собакой, которая ждёт хозяина, в то время как хозяин о ней и забыл. Наплевал, проще говоря. Не думал я, что ты вот так исчезнешь. Из твоего поведения я могу сделать только один вывод: когда ты – не член Общества, тебе такие друзья, как мы, не нужны.

– Ошибочный вывод, – сумела-таки более или менее твёрдо произнести Ангела. – Я просто струсила. Я думала, вы возненавидите меня за то, что я погубила вашего друга. Дьявол хотел, чтобы я ушла, и таким вот образом решил меня убедить сделать это.

– И ты послушно исполнила его прихоть! – возмутился Курганов.

– Он собирался продолжить «убеждать» меня. А это значит, что он бы принялся за вас. Этого я не допущу. Да и… не смогу даже спокойно смотреть на их рожи. Я про Владимира Петровича, Никиту и остальных. Мне на это сил не хватит.

– Глупости, – не слишком убеждённо возразил мужчина. – Никого бы он больше не тронул.

– Тронул бы! Он – безумен. Ты бы видел его улыбочку, Лёва! Я… мне даже смотреть на него страшно было. И я не сомневаюсь, что его угрозы серьёзны. – Ведьма разволновалась, пытаясь хоть как-то оправдать своё поведение. – Мне было стыдно, что Волка убили из-за меня.

– Да не из-за тебя его убили! – отмахнулся Лев. – Андрей рассказывал Феде об их с Дьяволом разговоре, и у нас сложилось впечатление, что Андрей мог привести Владимира Петровича в чувство. Тот его слышал, воспринимал. И избавился, чтобы не приходить в себя и не отвечать за содеянное. Испугался, что Андрею удастся добиться своего. Андрей умел достучаться до других. Ты тут ни при чём. Так и так убил бы его. А про тебя это всё отмазка просто.

– Думаешь? – с надеждой осведомилась Анжелика.

– Уверен.

Друзья смотрели друг другу в глаза и молчали.

– Простите меня, – прошептала девушка. – Мне сначала было стыдно, что всё это из-за меня, а потом – что повела себя глупо. Я не знала, как поступить, как всё исправить. Кажется, я – последняя трусиха на этой планете. Но простишь ты меня или нет, я хочу, чтобы ты знал: я никогда не считала вас приложением к Волку. Я всегда любила каждого из вас по отдельности.

Лицо оборотня смягчилось. Он слегка обмяк, растратив весь свой пыл, а потом резко наклонился к блондинке. Она тоже устремилась ему навстречу, угадав его намерение. Они крепко обнялись.

В этом был весь Лёва: вспыльчивый, но отходчивый. Ему требовалось выпустить пар, после чего он легко прощал и забывал обо всём.

Курганов вздохнул, обнимая подругу, и признался:

– Я скучал по тебе, Ангела. Мне тебя сильно не хватало.

– И я скучала по тебе. По всем вам.

Мужчина отстранил Лику и посмотрел ей в глаза. Там он увидел слёзы.

– Не плачь, подруга, – попросил он. – Я… бываю грубым – знаю. Прости.

– Вовсе ты не грубый! – возразила девушка. – И ты прав, но не во всём. Вы мне нужны, я вас люблю. А конкретно тебя следует побить за то, что принижаешь себя! До Нестеровых тебе и вправду далеко: куда тебе до таких моральных уродов?..

Лев засмеялся. Нестерова поцеловала его в щёчку и снова обняла. Она и не осознавала даже, как ей недоставало объятий. И как соскучилась по запаху Лёвы. Оказывается, она помнила его запах, и теперь начинала припоминать и запахи других своих друзей. У каждого из них был свой, и она помнила их на бессознательном уровне.

– Ты действительно мне звонил? – отстранившись, поинтересовалась Ангела.

– Звонил. И я звонил, и Миша, и Федя, и Лёня. Мы все нарывались на одну и ту же стерву, которая утверждала, что тебя нет дома. Она меня, в конце концов, забесила, и я стал звонить каждые пять минут, но на шестой раз она выключила телефон… Она не звала тебя к телефону? – скорее констатировал, чем спросил, оборотень мрачно.

– Не звала, – с лёгкой улыбкой подтвердила та. – Не сомневаюсь, что это была Марина. Вот только не понимаю, что ей за радость от этой пакости. А я так ждала, что вы позвоните! Это бы означало, что вы не возненавидели меня, что не обиделись. Я надеялась. А она не сказала. Впрочем, чему я удивляюсь? Она всегда была такой.

– Ты рассказывала о ней, но я… не думал, что всё настолько… Ну и тварь же она!