Хочу быть кошкой!

– Они бы хоть позволили нам защитить проект, – брат имел в виду комитет. – А то прочитали и слова сказать не дали.

Антошка пытался представить, как это – «защитить проект»? Может быть, что-то вроде дуэли? Он попробовал расспросить брата, но Слава только рукой махнул:

– Не лезь ты со своими глупостями!

Мама тоже велела Антошке не приставать к Славе, и, обиженный, он ушёл в свою комнату. Однако, чем больше думал обо всём Игнатов-младший, тем яснее ему становилось, что обижаться не на что.

– Понимаешь, – обратился он зачем-то к Китти, хотя та сидела молча и ни о чём не спрашивала, – это ведь Славкина заветная мечта. Он с детства собирался открыть такую больницу, с кошками. А теперь…

Китти неожиданно встрепенулась:

– Мечтал с детства, говоришь?

Антон сначала замер, потом облегчённо рассмеялся.

– Ну ты придумаешь, Китти! Славке уже двадцать шесть лет – его детство прошло давным-давно.

– Возможно, – задумчиво сказала Китти, – но поговорить с ним стоит.

Антошка представил, как он начнёт расспрашивать брата про его детские сны, и почувствовал, что в очередной раз краснеет. Опять Слава скажет, что он к нему с ерундой пристаёт.

– Да нет же, – сказала Китти, будто прочитав мысли мальчика. – Ты с ним про Попова поговори.

Китти вдруг умолкла и стала быстро-быстро чесать лапкой за ухом.

– Похоже, мы всё ещё на верном пути, – пояснила она, закончив процедуру.

Немного помявшись, Антон заглянул на кухню. Старший брат стоял у окна и курил в форточку. Заметив Антошку, он засуетился, попытался сунуть окурок в цветочный горшок, но горшок опрокинулся и земля рассыпалась по подоконнику.

– Только маме не говори, что ты меня видел с этой… гадостью, – произнёс Слава умоляющим тоном.

– Да не волнуйся! – улыбнулся Антон. – Я в десять лет попробовал курить, так потом еле отплевался.

– Где это ты раздобыл? – поинтересовался брат полусерьёзно-полунасмешливо.

– Мишка Попов угостил. Сказал, что курить – это круто. Кстати, слышал? Он в аварию попал.

Славкино лицо стало каким-то непонятным. Пустым, что ли? Он неловким движением поставил цветочный горшок на место и стал указательным пальцем размазывать землю по подоконнику.

– И как он? – произнёс брат наконец. – Сильно пострадал?

– Тяжёлое сотрясение мозга, – пожал плечами Антошка. – Он ещё не пришёл в себя.

– Я должен с ним поговорить, – вдруг заявил Слава.

– Как же ты поговоришь, если?..

– Тогда просто навещу его. Это важно, – решительно сказал брат.

Солнечный день. Весна как будто расшалилась. Ещё всего-навсего середина апреля, а листва уже бушует вовсю, играя с тёплым ветерком и ловя солнечные искорки.

Двенадцатилетний Славка Игнатов выходит на улицу, оглядывается по сторонам и направляется к песочнице. Там никого нет, кроме малыша лет трёх-четырёх, который старательно посыпает песком пластмассовую лягушку. У лягушки большие выпученные глаза. Она словно в ужасе таращится на своего мучителя.

На первый взгляд кажется, что у малыша всё в порядке, но, подойдя поближе, Слава замечает две слезинки у него на мордашке.

– Привет! – Славка присаживается на краешек песочницы. – Что это ты, Михаил такой хмурый сегодня?

Малыш недоверчиво смотрит на незнакомого большого мальчика.

– А вы откуда знаете, что меня Михаилом зовут?

– Во-первых, говори-ка мне «ты». А во-вторых, я живу в этом же доме, только в другом подъезде. Меня Славой зовут, понял?

– Понял, – чуть слышно отвечает Миша и опять принимается за лягушку.

Помедлив, Слава спрашивает:

– Что же ты с друзьями не играешь? Вон их сколько – и на горке, и на качелях.

– Они мне не друзья! – отвечает малыш так резко, что Слава вздрагивает.

– Почему? – задаёт он вопрос, хотя и понимает, что так сразу Миша не ответит. – Впрочем, да ну их! Я хотел тебе кое-что показать. То есть кое-кого. Но он у меня дома. Хочешь, пошли ко мне в гости?

По лицу Миши ясно видно, что ему очень любопытно, что же ему хотят показать, но боязно.

– Не могу, – вздыхает он. – Мама велела её тут ждать.

– А где она?

– Опять к тёте Фае пошла. Небось за воротник закладывает, – произносит Миша чьи-то чужие слова. Вряд ли он понимает их смысл, но ясно, что мама ему после «гостей» не нравится. – Опять, наверное, папу ругают, – добавляет Миша чуть слышно.

– Это кто тебе сказал?

– Друзья, – отвечает малыш, слегка дёргая плечиком. Слово хорошее, но Миша вкладывает в него столько горечи и неприязни, что звучит оно, как обидное прозвище.

– Ладно, – минутку помолчав, говорит Слава. – Я сюда принесу. Подожди.

Он бросается домой и минут через пять приносит трёхмесячного рыжего котёнка с ярко-жёлтыми глазищами. Котёнок испуганно пищит и цепляется за Славину рубашку.

– Ну тише, глупый, – уговаривает его Славка. – Погуляем немножко – и домой.

Миша улыбается. Он осторожно протягивает руку и гладит котёнка по голове.

– Как его зовут?

– Прошка.

– Так мы и подружились, – закончил свой рассказ Слава. – Я относился к Мишке, как к младшему брату (Ты, Антошка, ещё не успел родиться). Я показывал ему книги про животных. Мы вместе ухаживали за бездомной кошкой с котятами. Когда котята подросли, мы пристроили их в хорошие руки. Ну, и Прошка, конечно. Миша к нему очень привязался, даже хотел взять его себе – мама не разрешила. А потом лето кончилось, у меня начались занятия в школе, Миша стал ходить в детский сад. Мы виделись всё реже и реже. Мне почему-то казалось, что я выполнил задание. Видимо, нет.